Читать книгу "Манифест двадцатилетних. Кто мы, чего хотим и как этого добиться - Кристин Хасслер"

В жесткой корпоративной среде соперничество между нами только усугубилось, и меня это просто убивало. Я была подавлена. Так плохо мне никогда не было. Я чувствовала, что полностью подчинилась Линдси. Она начала унижать меня в присутствии других, давая понять, кто в нашей команде босс. И так как открытая конфронтация была для меня слишком болезненной, я по большей части уступала. Я стала осторожной, начала сомневаться в собственных творческих способностях и думать, что уже ничего не смогу изменить. В общем, я стала относиться к себе так же плохо, как она относилась ко мне.

Но мне хотелось разобраться в причинах. Почему я допускала все это, почему позволяла ей управлять собой, вынуждая проявлять худшие мои стороны? Работу бросать не хотелось: здесь были интересные возможности. Я начала разбираться в себе и стала понимать, что Линдси словно жуткий контролирующий меня монстр, который выходит наружу всякий раз, когда я теряю уверенность в себе. Единственный способ победить ее — победить монстра, сидящего внутри меня, и показать себе, на что я способна, несмотря на ее нападки. Если я научусь не впускать монстра в собственную душу, он не сможет меня больше мучить. Первым делом я пожалела ее за то, что с ней никто не хочет иметь дела. Потом стала искать в себе давно забытые способность к сочувствию и мягкость к другим. Вот так начались мои победы.

Я стала находить новые занятия, вне работы, научилась ценить свою способность к творчеству, даже когда другие ее не ценили. Во время очередной выходки Линдси я напоминала себе, что она злится на себя, а я просто напоминаю ей обо всем, чего она сама лишена. Я стала терпеливее, более понимающей, прекратила принимать ее поведение на свой счет. Теперь я чаще даю ей отпор, так как больше себя ценю.

Постепенно я прекратила обращать на нее так много внимания; все ее психозы и атаки теперь легко отбиваю, и очередной неприятный инцидент с ней выбивает меня из колеи не на пять дней, а на пять минут. Она почти перестала мной манипулировать, потому что я практически не обращаю на нее внимания. Теперь я и сама могу ей управлять, чтобы не допускать никаких взрывов (ну да, возможно, какое-то соперничество между нами все еще есть).

Я многое поняла. Самое важное заключается в том, что не имеет никакого смысла позволять другим контролировать мою жизнь, это просто потеря сил и времени. Мы не можем контролировать других людей. Мы и собственной-то жизнью не всегда управляем, но именно здесь, в собственном мире, у нас есть шанс добиться значительных изменений. Как сказал Том Роббинс[10], каждый из нас — лишь «прыщ на заднице великого творения». Не стоит так уж переживать из-за прыща.

Люди, которые умело находят в нас слабые места и бьют именно туда, делают это, чтобы вызвать вполне определенную реакцию: они хотят, чтобы мы начали спорить, защищаться, жаловаться, противостоять им или сыграли роль жертвы. Брианна поняла, что для прекращения конфликта порой достаточно просто не поддаваться, не глотать наживку. Нередко наше ответное поведение на нападки обидчика только затягивает конфликт, и кажется, что мы соглашаемся на роль обиженного и побежденного почти добровольно. Иногда достаточно взглянуть на собственное поведение глазами другого человека, и это становится очевидным. Как только мы находим силы управлять собой в рамках таких отношений и обезличиваем конфликт, открывается возможность для принятия и прощения, и мы можем наконец двигаться дальше. Научившись понимать, что движет обидчиком, мы убеждаемся, что не являемся главной причиной негативного поведения, что дело тут в картине мира, которая сложилась у этого человека, и мы не имеем к ней отношения.

Упражнение «Поставить себя на место обидчика»

Если вы кому-то не нравитесь или кто-то плохо обращается с вами по непонятным причинам, попробуйте на время забыть о собственных чувствах и самолюбии и посмотреть на мир и на себя глазами этого человека. Мы ведь не рождаемся вредными. Но с людьми случаются неприятные, даже страшные вещи, и вместо того чтобы сделать выводы, некоторые занимают оборонительную позицию, начинают осуждать других, становятся злыми, даже агрессивными.

Так вот, попробуйте поставить себя на место вашего обидчика. Как он видит мир? Что он пережил? Возможно, вы, сами того не подозревая, задели его уязвимые места? Возможно, обидчик превращает вас в злодея или жертву, чтобы оправдать собственные действия? Может, этот человек проецирует на вас свои страхи или гнев? А его самого кто-нибудь обижает?

Можно рассказать этому человеку о себе, чтобы вызвать его сочувствие. Не зацикливайтесь на поведении, пробуйте разглядеть самого человека, а не его нынешний образ. Ведь у любого обидчика есть сердце.

Развод

Разрыв отношений — естественная часть опыта на третьем десятке, но не развод. В обществе существует табу в отношении столь ранних разводов, поэтому человеку в возрасте от двадцати до тридцати особенно сложно признать необходимость развода. И что из этого следует? Неужели лучше оставаться в неудачном браке лет до сорока, когда уже появятся дети, ипотека, домашние животные? Не думаю. Развод — это всегда тяжело и сложно с эмоциональной, социальной, финансовой, юридической точек зрения. Если по какой-то причине вы чувствуете, что ваш брак нельзя спасти, что отношения с супругом не удастся восстановить, то вполне возможно, что лучшее решение — признать, что брак не сложился, и расторгнуть его. Если вам пришлось развестись, очень вас прошу не стыдиться этого: вы и так достаточно пережили, правда?

«Держу слово, данное самой себе», Джози, 30 лет

О себе: самым сложным оказалось решение развестись и начать заботиться о себе.

Еще до тридцати лет «я получила все»: успешную карьеру, диплом МВА, хороший дом, свадьбу, как в сказке, с человеком, которого встретила и полюбила еще в колледже. У меня не было серьезных неудач, особенно в тех областях, над которыми я по-настоящему серьезно работала. Как же так случилось, что до тридцати я и развестись успела?

Вскоре после свадьбы я серьезно заболела. Я обошла массу врачей, и никто не мог поставить диагноз: одни говорили, что у меня опухоль мозга, другие подозревали рассеянный склероз. Какой бы диагноз ни подтвердился, он означал бы, что моя жизнь должна радикально измениться. Но у меня хотя бы был муж, готовый меня поддержать. Или нет?

В этот период я впервые в жизни почувствовала, что очень сильно нуждаюсь в поддержке. Раньше я пять раз в неделю ходила в спортзал, а теперь до туалета не могла дойти самостоятельно. Родители помогали, как могли, но я же была замужем и рассчитывала, что обо мне позаботится муж. Но этого не случилось: он был рядом физически, но не эмоционально.

Наверное, в этот момент я и начала понимать или наконец призналась самой себе, что брак мой не вполне идеален и длиться он может совсем не так долго, как я рассчитывала. Я заболела — и быстро стало видно, что я хочу получить от партнера и чего не хватает в наших отношениях. Никогда я еще не чувствовала себя такой одинокой, хотя жила не одна.