Читать книгу "Параллельные миры. Об устройстве мироздания, высших измерениях и будущем космоса - Митио Каку"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Остальные физики также не слишком убеждены в силе антропного принципа. Ныне покойный физик Хайнц Пейджелс был сильно увлечен антропным принципом, но в конечном счете потерял к нему интерес, поскольку этот принцип не содержал в себе прогностической силы. Эта теория не подлежит проверке. Кроме того, не существует способов извлечь из нее какую-либо новую информацию. Вместо этого она несет бесконечный поток пустых тавтологий: «Мы здесь потому, что мы здесь».
Гут также отвергает антропный принцип, утверждая: «Мне трудно поверить, что кто-либо вообще стал бы использовать антропный принцип, если бы у него было лучшее объяснение. Я еще, к примеру, не слышал об антропном принципе в мировой истории… К антропному принципу обращаются тогда, когда не могут придумать ничего лучше»{158}.
Другие ученые, такие как сэр Мартин Рис из Кембриджского университета, считают, что эти космические случайности являются доказательством существования Мультивселенной. Рис считает, что единственным способом объяснения того факта, что мы живем в невероятно узкой диапазонной полосе сотен совпадений, является постулирование существования миллионов параллельных вселенных. В этой Мультивселенной большинство вселенных мертвы. Протон в них неустойчив. Атомы так и не создаются. ДНК не образуется. Вселенные либо преждевременно коллапсируют, либо практически немедленно замерзают. Но в нашей Вселенной произошел ряд космических случайностей, при этом совершенно не обязательно считать, что Господь приложил к этому руку; можно основываться просто на законе больших величин.
В каком-то смысле от сэра Мартина Риса в последнюю очередь можно было бы ожидать услышать об идее параллельных вселенных. Он королевский астроном Великобритании, и на нем большая ответственность за формирование взгляда на Вселенную. Седовласый, солидный, безупречно одетый, Рис в равной степени хорошо говорит как о космических чудесах, так и о заботах публики.
И это, по его мнению, не случайность, что Вселенная построена для возможности существования жизни. Слишком многое должно совпасть, чтобы Вселенная оказалась в столь узком диапазоне, позволяющем жизни существовать «То, что кажется нам тонкой настройкой, от которой зависит существование, может быть, всего лишь совпадение, – пишет Рис. – Когда-то и я думал именно так. Но сейчас этот взгляд кажется мне слишком узким… Если мы примем его, разнообразные, будто бы особенные черты нашей Вселенной, которые теологи когда-то приводили в качестве доказательств существования Провидения или изначального проекта, не вызовут удивления»{159}.
Рис попытался подкрепить свои аргументы перечислением некоторых из этих концептов. Он утверждает, что Вселенная, по видимости, управляется шестью параметрами, каждый из которых поддается измерению и является тонко настроенным. Эти величины должны удовлетворять условиям жизни, или же они создают мертвые вселенные.
Первый – то, что параметр ε равен 0,007 – относительное количество водорода, который конвертируется в гелий путем синтеза в момент Большого взрыва. Если бы эта величина имела значение не 0,007, а 0,006, это ослабило бы силу ядерного взаимодействия, протоны и нейтроны не смогли бы соединиться. Невозможным оказалось бы образование дейтерия (ядер с протоном и одним нейтроном), а отсюда следует, что более тяжелые элементы так и не образовались бы в звездах, а вся Вселенная состояла бы из сплошного водорода. Даже малейшее снижение сильного взаимодействия вызвало бы нестабильность периодической таблицы химических элементов, а количество устойчивых элементов, необходимых для создания жизни, уменьшилось бы.
Если бы ε = 0,008, то синтез происходил бы настолько быстро, что после Большого взрыва не осталось бы водорода и сегодня не было бы звезд, дающих свою энергию планетам. Или, возможно, два протона оказались бы связаны вместе, что также сделало бы синтез в звездах невозможным. Рис указывает на вывод Фреда Хойла, что изменение силы ядерного взаимодействия всего лишь на 4 % сделало бы невозможным образование углерода в звездах, а это, в свою очередь, стало бы препятствием для формирования высших элементов и, следовательно, для возникновения жизни{160}. Хойл обнаружил, что при незначительном изменении силы ядерного взаимодействия бериллий становится настолько неустойчивым, что не может служить мостом для образования атомов углерода.
Второй параметр – N, равное 1036, – это частное от деления силы электрического взаимодействия на силу гравитации. Этот параметр показывает, насколько слаба гравитация. Если бы гравитация была еще слабее, то стали бы невозможны конденсация звезд в плотные скопления вещества и создание невероятно высоких температур, необходимых для синтеза. Отсюда следует, что звезды не светились бы и планеты погрузились бы в замораживающую тьму.
Но если бы гравитация была чуть сильнее, это вызвало бы слишком быстрый разогрев звезд и они сожгли бы свое топливо слишком быстро. При таком варианте развития событий жизнь просто не успела бы зародиться. Кроме того, более сильная гравитация вызвала бы более раннее образование галактик, и они были бы слишком маленькими. Звезды встречались бы в более плотных скоплениях, что стало бы причиной катастрофических столкновений между различными звездами и планетами.
Третьим параметром является Ω – относительная плотность Вселенной. Если бы Ω была слишком мала, то Вселенная расширилась бы и остыла слишком быстро. Но если бы Ω была слишком велика, то Вселенная сжалась бы еще до начала всякой жизни. Рис пишет: «Через одну секунду после Большого взрыва Ω не могла отличаться от единицы больше чем на 10–15, чтобы сегодня, 10 млрд лет спустя, Вселенная все еще продолжала расширяться, а значение Ω при этом наверняка не ушло бы далеко от единицы»{161}.
Четвертым параметром является Λ, космологическая константа, которая определяет ускорение нашей Вселенной. Если бы эта константа была всего лишь в несколько раз больше, то создалась бы антигравитация, которая разорвала бы нашу Вселенную, и это стало бы причиной ее немедленного Большого охлаждения, при котором жизнь невозможна. Но если бы значение космологической константы было отрицательным, то Вселенная бы коллапсировала в Большом сжатии, причем это случилось бы слишком быстро, чтобы смогла сформироваться какая-либо жизнь. Иными словами, чтобы существование жизни оказалось возможным, космологическая константа, как и Ω, также должна находиться в определенном узком диапазоне.
Пятым параметром является Q – средняя относительная амплитуда флуктуации в космическом микроволновом излучении, равная 10–5. Если бы это число было чуть меньше, то Вселенная имела бы чрезвычайно однородную структуру, будучи безжизненной массой газа и пыли, которые никогда не конденсировались бы в сегодняшние звезды и галактики. Вселенная была бы темной, однородной, лишенной характерных черт и безжизненной. Если бы значение Q было больше, то конденсация вещества произошла бы раньше, при этом оно конденсировалось бы в огромные сверхгалактические структуры. Такие «огромные куски вещества конденсировались бы в черные дыры»{162}, пишет Рис. И эти черные дыры были бы тяжелее, чем целые галактические скопления. Любые звезды, образование которых возможно в таком огромном скоплении газа, располагались бы слишком плотно, а потому существование планетарных систем было бы невозможным.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Параллельные миры. Об устройстве мироздания, высших измерениях и будущем космоса - Митио Каку», после закрытия браузера.