Читать книгу "Интроверт. Выйти из тени - Родион Кудрин"

— Это по-настоящему впечатляет! — вслух сказал Океан, не в силах подобрать более точные слова для выражения своих эмоций. — Я представляю, какой объём работы ты проделал за последнее время. Как ты справляешься с этим в одиночку?

— Всё просто. В минус-первом измерении у меня есть собственное тело. Ты не поверишь, но это позволяет делать всё в десятки раз быстрее, чем циркулируя в виде фитохлорианов в твоей крови. Кроме того, в минус-первом измерении я могу черпать энергию практически бесконечно, поскольку она там повсюду. А ещё в тех условиях я могу сосредоточиться исключительно на решении научных задач, а не распыляться на всё остальное, — как всегда обстоятельно и по существу ответил Ёжик.

— В целом, понятно. Но, когда в следующий раз будешь черпать энергию в минус-первом измерении, то будь поосторожнее — не зацепи ненароком окружающий реальный мир. На меня производит тягостное впечатление ситуация, когда бытовая техника живёт своей отдельной жизнью и совершенно не реагирует на мои команды. Теперь я, конечно, буду готов к такому повороту событий. Но всё равно мне станет гораздо спокойнее, если техника всегда будет работать в штатном режиме. Не возражаешь? — с улыбкой поинтересовался Егор.

— Хорошо, договорились! Но учти, что эти ограничения скажутся на скорости моей работы — а она уменьшится, так как мне придётся контролировать себя. Ты готов идти на такие жертвы?

— Вполне. Уж лучше пусть ты потратишь несколько лишних дней на свое исследование, чем автоматика бункера, а вместе с ней и я, будем сходить с ума от того хаоса, к которому приведёт самостоятельная работа техники.

— Ладно. Постараюсь держать себя в руках, хотя даже в минус-первом измерении никаких рук у меня нет и в помине.

— Всё равно, ты уж постарайся, а то зарядку делать с открытой дверью не очень комфортно.

— Я тебя понял. А ты поторопись в столовую, а то завтрак пропустишь, — невозмутимо ответил Ёжик и исчез в минус первом-измерении, мигнув на прощанье светом в комнате.

Океан лишь покачал головой и отправился завтракать, удивлённо покосившись на абсолютно нормально работающую дверь.

Глава 6

Саратов, 20 декабря 2006 года (среда), 19:40.

В лаборатории было на удивление пусто. Её относительно небольшое пространство освещалось многочисленными индикаторами термостатов, сушильных шкафов и холодильников. Кроме того, над лабораторными столами загадочно светились ультрафиолетовые лампы. Несмотря на отсутствие персонала, всё оборудование продолжало работать в автоматическом режиме, создавая в комнате таинственный полумрак. В нём едва можно было различить контуры аккуратно стоящих на полках многочисленных колб, чашек Петри, штативов с пробирками и спиртовок. В небольших лотках на столе лежали иглы, петли, шпатели и другие лабораторные инструменты, которые слегка поблёскивали в мерцающем свете. Рядом с центрифугой, которая располагалась в углу комнаты, на длинном столе виднелись силуэты нескольких световых микроскопов в чехлах. Было очевидно, что работающие здесь люди сильно ограничены в доступном пространстве, в связи с чем они просто вынуждены были правильно организовывать своё рабочее место и поддерживать в лаборатории идеальный порядок.

В синеватом полумраке были видны также очертания нескольких больших прямоугольных коробок, которые стояли на полу вдоль стены. Их назначение было непонятно, так как обычно микробиологи стараются избегать лишних вещей в своих лабораториях. Похожие на деревянные ящики предметы полностью выбивались из общей картины интерьера. Однако всё выглядело именно так, что даже эти прямоугольные коробки занимали здесь своё законное место.

В воздухе витал довольно странный и в то же время сложный по составу аромат. К вполне типичным для микробиологической лаборатории запахам агара и мясо-пептонного бульона здесь примешивались выраженные оттенки эфира, оружейного масла и солярки.

За последние четыре месяца все настолько привыкли к постоянной работе, которая тут буквально кипела, что царящие здесь сейчас тишина и покой были чем-то из ряда вон выходящим. Было очень похоже на то, что после изнурительного марафона у сотрудников научного отдела сегодня, наконец-то, выдался долгожданный выходной. Все учёные, очевидно, старались сейчас находиться как можно дальше от места своей работы, чтобы хоть немного отвлечься от неё.

Однако руководителю научного отдела и теперь было не до отдыха. Океан повернул ключ в замке и открыл дверь в лабораторию. Затем он сразу обесточил ультрафиолетовые лампы и включил обычный свет. Таинственные коробки, которые стояли вдоль стены, оказались деревянными ящиками, закрытыми в герметичные пакеты, сквозь которые легко читалась надпись «Боеприпасы. Биопрепарат». Сквозь прозрачную дверь лабораторного холодильника были хорошо различимы два металлических контейнера, на крышке которых маркером было написано «Споры. Биопрепарат». Океан надел белый халат и приступил к работе.

Он по очереди перенёс все ящики ко входу, а затем друг за другом поставил их на транспортную ленту, которая вела в соседнее помещение. После этого Океан включил транспортёр, и ящики один за другим скрылись в окошке, из которого пробивалось сине-фиолетовое свечение. Поставив таймер ультрафиолетовой обработки на десять минут, он подошёл к дверце одного из холодильников, чтобы проверить температуру. Убедившись, что всё в порядке, Океан вернулся к столу, сел на крашенный металлический стул и задумался.

Оба герметичных контейнера со спорами биопрепарата находились в лабораторном холодильнике уже два дня. Они были полностью готовы к завершающей фазе операции «Дезинфекция», начатой сопротивлением четыре месяца назад. Эти споры предназначались для диверсионных действий повстанцев во время предстоящего сегодня выхода на поверхность. Разумеется, все жители бункера с нетерпением ждали этого дня, от которого зависело очень многое. Океан лично руководил всей подготовкой к операции и настоял на том, чтобы остальные трое её участников хорошо отдохнули накануне. Поэтому Гвоздь, Нота и Антон сейчас должны были ещё спать в своих комнатах. Четвёртым был сам Океан, но он, как всегда, работал по своей индивидуальной программе.

Часть спор заранее уже была расфасована в герметичные шаровидные капсулы, которые при диаметре в три миллиметра могли быть легко размещены практически в любых боеприпасах. Особенность материала капсул состояла в том, что он был способен длительно выдерживать температуру до трёхсот градусов, а также значительные механические воздействия. В то же время этот материал легко растворялся при соприкосновении с любым живым организмом. Ёжик почти месяц занимался синтезом этого уникального вещества в минус-первом измерении. Когда первый опытный образец был, наконец-то, готов, то это был настоящий праздник не только для научного отдела, но и для всего бункера.

Сигнал таймера сообщил о том, что дезинфекция ящиков с боеприпасами завершена. Океан поднялся из-за стола и окинул лабораторию своим неповторимым отстранённым взглядом, словно в данный момент находился совершенно в другом месте. Затем он снял халат, поменял обычный свет на ультрафиолетовый и вышел из комнаты. Ключ в замке повернулся на три оборота, и в лаборатории снова воцарились тишина и полумрак.