Читать книгу "Беглец. Бродяга - Александр Быченин"

Параллельно с основной задачей я фиксировал номера заинтересовавших камер, в поле зрения которых попадали наиболее яркие (если позволено будет так выразиться) результаты боестолкновений. Последовательным изучением полученной с них визуальной информации я намеревался заняться чуть позже. Надо же будет выяснить, кто напал на мирных поселенцев. Хотя бы для того, чтобы получить подтверждение собственной гипотезы. Но это потом. Пока же хватало и текущей мороки. С каждым пролистанным файлом нервное напряжение все увеличивалось, и в конце концов я обзавелся роскошнейшей мигренью, от которой едва не выскакивали из орбит глаза. Череп же, такое ощущение, просто раскалывался, как будто по нему изнутри кувалдой шарашили. Пришлось отвлечься и необратимо испортить кибердок. Но оно того стоило – медикаментозная поддержка позволила худо-бедно довести тяжкую работу до конца.

Да, нужную камеру я таки нашел. А после нее и еще десяток выделил по совпадающей части цифрового кода. Все они с разных ракурсов демонстрировали тот самый зал, забитый мертвецами. Но я к тому моменту уже настолько перегорел, что почти перестал воспринимать окружающую действительность, пребывая в полубессознательном состоянии. Мозг бесстрастно фиксировал изображение и соотносил с известными признаками, но не более. Работал я на автомате, а потому еще больше проникнуться масштабом трагедии не вышло – первое впечатление так и осталось самым «ярким». В плохом смысле слова, естественно. Зато я окончательно убедился, что признаков насильственной смерти не было ни на одном теле – ни на женском, ни на мужском, ни на детском. Повреждения имелись только у многочисленных раненых на носилках вдоль стен. И таки да, я правильно представлял – искореженные тела, искаженные мукой лица, окровавленные бинты… Бр-р-р-р!.. Полный набор.

Самое хреновое, конечно, дети. Их было много. Примерно столько же женщин в диапазоне от двадцати до пятидесяти. А вот стариков обоих полов в разы меньше. Мужиков же призывного возраста и вовсе не было, за исключением доставленных из медпунктов калек. Причем самых тяжелых, с отсутствующими конечностями и развороченными телами. «Легкие» наверняка возвращались в бой. Получается, их всех повыбило снаружи, на оборонительных рубежах. Но почему они позволили умереть детям и женщинам? Почему они не оборонялись в этом зале? И почему сюда не добрались силы вторжения? Догадка у меня уже появилась, но верить в нее не хотелось. Потому что зижделась она пока лишь на внешнем сходстве зала с одним далеко не безразличным мне помещением на родной пятой джей-ти-би. Той самой, что на острове.

Разгадка жуткой тайны отыскалась лишь еще часа через четыре, когда я не знаю уже по какому кругу пересматривал на ускоренной перемотке обнаруженные видюшки. Все они демонстрировали одно и то же: с завидной периодичностью в зал заносили мертвые тела. Вручную, на носилках. Занимались этой работой исключительно крепкие женщины в районе тридцатника, и все как одна в форменных комбезах с погонами. Судя по всему, сотрудницы службы безопасности. В бой их не бросили, в отличие от мужиков, но, как по мне, лучше уж с врагом схлестнуться, чем заниматься транспортировкой трупов из точки А в точку Б. Особенно детских трупиков. Я бы уже через полчаса взвыл. А эти знай себе ходят, как автоматы. Я даже было заподозрил в них андроидов, но одна из камер находилась достаточно близко к маршруту похоронщиц, и я сумел разглядеть не только их лица, но и глаза – усталые, запавшие, но горящие решимостью. У андроидов таких не бывает. В общем, кто-то умный к самой сложной задаче привлек самых закаленных и морально устойчивых девиц. Работали они почти пять часов – именно так выходило из хронометража видеозаписей. И мне пришлось изучить их все, прежде чем я нашел камеру, с которой было видно, откуда именно появлялись раз за разом скорбные процессии. А еще я заметил закономерность: девяносто процентов мертвых, попавших в зал в первые полтора часа, были детьми. Остальные десять – те же женщины, но по большей части умудренные годами, от сорока и выше. Кроме носильщиц, никого живого в зале также не было. То бишь еще живых и уже усопших сознательно разделяли. Зачем? Заботились о психике? Не хотели, чтобы те же дети испытывали дополнительный стресс перед смертью? Очень может быть. Мне и то не по себе, хоть я и донельзя абстрагировался. А еще, простите за прямоту, обдолбался таблетками. Иначе уже бы давно выл в голос и бился головой о монитор.

Зато когда я нашел на одной из картинок широкую двустворчатую дверь, автоматически распахивавшуюся перед очередной парой носильщиц, все встало на свои места. В смежном помещении разыгрывался основной акт драмы – именно там люди лишались жизни. По крайней мере, в привычном понимании этого слова. Хотя, с точки зрения жертв, дело обстояло несколько иначе. Не поверив в первый момент собственным глазам, я еще раз в замедленном темпе воспроизвел кусок записи с открывшейся дверью. Затем перегнал его в собственный планшетник и немного поколдовал над полученным отрывком в видеоредакторе. И только тогда выдохнул с болезненным облегчением. Все сходится. Не зря я еще подумал, когда проанализировал процесс, что это действо на банальное жертвоприношение абсолютно не похоже. Оно больше смахивало на эвакуацию. Вот только эвакуировались люди оч-чень своеобразным способом: очередного спасаемого подводили к выдавленной в стене нише, повторяющей очертания человеческого тела, тот прижимался спиной к камню, и из отверстия в районе головы выныривало аморфное щупальце. Зловещий отросток прилипал к темени, растекался по верхней части черепа, застывал на несколько секунд, а потом снова втягивался в дыру. Обласканный же неведомой тварью человек безвольно оседал прямо в ждущие руки пары девиц-носильщиц, и те сразу грузили тело на носилки и волокли в зал-усыпальницу.

Процесс я рассмотрел во всех подробностях, и если упустил какие-то детали из-за низкого разрешения картинки, то уж точно не из числа важных. К тому же мне попался эпизод с девчонкой-подростком, лет тринадцати, судя по росту и телосложению, а ниша по габаритам больше подходила взрослому человеку средней конституции и среднего же роста. Так что щупальце я различил отчетливо. И даже сумел представить, что именно ощутила девчушка в последние мгновения жизни. Потому как сам неоднократно аналогичной процедуре подвергался – в приемной капсуле «копирки». Н-да. А ничего так замысел. Никакой вторженец до людей, сбежавших в иную, пусть и виртуальную, реальность не доберется. И главное, надежда была! А может, и поныне есть! Психоматрицы всех поселенцев и сейчас, скорее всего, в полном порядке. А раз есть «копир», то и оборудование для клонирования должно быть. Генетические образцы же взять и вовсе не проблема. Наконец-то план ушедших в мир иной колонистов обрел очертания: бойцы посменно и самыми первыми прошли через процедуру копирования и бросились в битву, буквально зубами выгрызая и для остальных возможность оказаться в безопасности, а пока они отбивались, некомбатанты спокойно и четко, в порядке строгой очереди, без паники и стрессов, подверглись той же процедуре. И это, с моей точки зрения, отнюдь не эрзац-бессмертие – ведь личность изымалась из исходного тела, то бишь человеку не приходилось умирать еще раз. Ну, за исключением бойцов, понятно. Но тем по роду деятельности положено. А некомбатанты просто переместились в виртуальность, предполагая впоследствии точно так же вернуться в новые тела. Но что-то не срослось – дежурная смена в анабиозных капсулах не выжила. И этому я сам был свидетелем. Да, собственно, из-за сработавшего таймера, выведшего андроида из спячки, я сюда и попал. Тот, подчиняясь программе, активировал протокол чрезвычайной ситуации, мы и подтянулись на сигнал. Вернее, исключительно я, остальным не повезло. Или как раз повезло? Ч-черт, я уже ни в чем не уверен…