Читать книгу "Михаил, Меч Господа. Книга 3. Рейд во спасение - Гай Юлий Орловский"

– Я пойду впереди. Вряд ли эту тропу охраняют. Какой-то беглый облюбовал себе здесь местечко.

Не дожидаясь ответа, он ускорил шаг, ухитряясь проскакивать даже там, где тропа сужалась до ширины одной ладони. Михаил отстал, как и Обизат, наконец спереди донесся довольный крик Азазеля:

– Вы там осторожнее, черепахи! Здесь вообще нет тропы… Ладно-ладно, не пугайтесь!

Тропа начала опускаться, а дальше пошла по дну странного ущелья, где гора словно разрезана от вершины и до основания исполинской бритвой.

Так они двигались больше часа, и на всем протяжении пути Михаил с содроганием видел высеченные в стенах справа и слева великанские морды демонов, иногда человеческие, но чаще звериные, в которых иногда все же угадывались черты, присущие племени людей.

– Это их боги? – спросил Михаил дрогнувшим голосом.

– Нет Бога, – ответил Азазель наставительно, – кроме Всевышнего, а Христос пророк Его. Бог един, других нет, есть только демоны.

– Гадкие морды, – буркнул Михаил.

– Да, – согласился Азазель, – вряд ли Обизат влюбится. Хотя кто знает?.. Женщин понять трудно. Говорят же, что любовь зла, женщины любят козлов, а еще иногда и мужчин…

Обизат обиженно фыркнула и пошла немножко в стороне, чтобы не слышать, но расстояние держала такое, чтобы не пропустить ни слова.

Огромные морды провожали их злобными взглядами, Михаил сперва полагал, что чудится, но когда две головы повернулись в их сторону, ощутил, как страх пронизывает с головы до пят.

Дальше тропа снова начала карабкаться вверх, но все равно по обе стороны высокие скалы.

Глава 14

На скалах оживились крылатые твари с кожистыми крыльями, жадно провожали их взглядами, вытягивая головы. Глаза у всех, как заметил Михаил, посажены впереди, как у всех рептилий, потому смотрят прямо в отличие от птиц, что поворачиваются боком, когда стараются рассмотреть тебя.

Тропа вильнула, дальше шли по чудовищному миру из черно-серых скал, покрытых пеплом, дорога часто поднималась ввысь, и приходилось двигаться на дикой высоте под близким красным сводом, словно в гигантской пасти под свисающими сверху красными наплывами и наростами, в которых ощущается своя непонятная жизнь.

Слева потянулась желтая стена, изрытая неглубокими кавернами, словно исполинская головка сыра, разрезанная пополам, но все иссохло за тысячи лет, и только толстый слой пыли под ногами говорит, что здесь давно никто не появлялся.

В самой стене грубо и мощно расположены ниши могил, сейчас пустые. Михаил зябко повел плечами, некто вырезал в граните так же легко, как человек режет в масле.

В одном месте прошли через исполинскую пещеру, где вдоль всех четырех стен на уровне глаз проведена толстая красная линия. Ниже еще некие знаки, уже почти стертые временем, а в двух просторных нишах грудой навалены человеческие черепа, блестящие и настолько чистые, словно кто-то ежедневно вытирает их от пыли и грязи.

Азазель насторожился, вскинул над головой ладонь. Михаил ощутил, не оборачиваясь, что послушно остановились даже измученные беженцы, что не сводят с них полные надежд взгляды.

– Там рядом с дорогой яма, – сказал Азазель негромко. – Запах слышишь?..

– Ухватит? – спросил Михаил.

– Если бы только тебя, – ответил Азазель, – но вдруг и ту беременную, ради которой вся эта эпопея?..

– Но что там? – спросил Михаил дрогнувшим голосом. – У нас же есть гранатомет и несколько зарядов…

Азазель пожал плечами.

– Непонятно, что там, но какая-то слишком огромная тварь. В мире людей сказали бы, что произошла неконтролируемая мутация, но мутант не погиб еще до рождения, как практически всегда бывает, чего люди не знают, а родился на свет и продолжал расти… возможно, все еще растет и набирает мощь…

– Господи, – вскрикнул Михаил устрашенно. – Как это возможно?

– Здесь не такой жесткий отбор, – сказал Азазель, – как у людей, плюс возможности магии… Пойдем, и будь наготове.

Михаил вытащил пистолет и, задержав дыхание, пошел тихохонько за Азазелем. Впереди слева от тропы в самом деле огромная и широкая яма, из нее поднимается не запах, как сказал Азазель, а настоящий смрад. Обизат идет с беженцами позади, и если они вдвоем с Азазелем сумеют пройти незамеченными, то это не значит, что пройдет и она…

Он не успел охнуть, как из ямы с огромной скоростью выметнулось щупальце, толщиной с толстое бревно, обхватило его поперек и, сжимая с силой, сдернуло с тропы, взметнуло в воздух, перевернуло несколько раз, а когда Михаил наконец-то рассмотрел, куда его тащат, он похолодел в ужасе.

Из громадного кратера приподнялся исполинский зверь, нечто вроде осьминога или кальмара, только весь в каменных плитах чешуйчатой брони, остальные щупальца шарят вокруг, хватая и загребая камни, обломки скал..

Меч, велел себе Михаил отчаянно. Меч!.. Немедленно! Это и есть сосредоточение…

Щупальце понесло его к пасти, а та раскрывается все шире и шире, Михаил в панике видел огромный тоннель глотки, но даже в ней острые зубы…

Черная ярость ударила в голову с такой мощью, что он увидел только ослепляющую вспышку, на какое-то время потерял сознание, а когда очнулся, ощутил, что его осторожно укладывают на горячие камни.

Он увидел высоко над ним встревоженные лица Азазеля и Обизат, поморгал, стараясь быстрее прийти в себя.

Азазель спросил тихонько:

– Как ты… сумел?

Михаил покачал головой, чувствуя слабость и подступающую тошноту, сказал сиплым голосом:

– Сам не знаю…

– Но все-таки?

– Не знаю, – повторил Михаил. – Он уже начал меня жрать, а я, не при женщине будь сказано, очень даже… испугался. И так восхотелось жить, и чтоб эту гадину разорвало…

Азазель сказал понимающе:

– То-то даже с лица спал… Полежи, наберись сил. Антисфирота рядом, сам чувствую, как от клипот стекает целая река… Хорошо бы и нам поспать перед дальней дорогой, но вряд ли сумеем, тут холодно, хоть мы и в аду. Но после передышки пока не доберемся до цели, останавливаться не придется.

Михаил полулежал, прислонившись к стене, в теле странное чувство полнейшей опустошенности, но сейчас темная мощь ощутимо вливается и начинает заполнять от пяток до макушки, ощущение похоже чем-то на поглощение горячего кофе.

Далеко сверху, словно из другого мира, донесся сочувствующий голос:

– Лежи, Мишка, лежи… Сейчас тебя даже кузнечик залягает. Даже не самый крупный.

– Я не дам, – послышался такой же далекий голос Обизат. – И вообще здесь нет никаких кузнечиков.

– Зато какие птеродактили, – ответил Азазель. – Крупные, породистые, непуганые! Оставайтесь здесь. Взгляну, что там впереди, и тут же вернусь.