Читать книгу "Питер Пэн должен умереть - Джон Вердон"

– Выполнил?

– У меня сложилось впечатление, что ты вполне успешно разнес в клочья обвинение против Кэй Спалтер.

– Ну да.

– Так что при апелляции ее приговор наверняка отменят. В том-то и была суть, разве нет?

– Ну да, была.

– Была?

– Просто сейчас словно весь ад с цепи сорвался. Эти новые убийства и поджоги…

– За этим-то и существует полиция, – перебила она.

– В первый раз у нее не особенно-то получилось разобраться. И мне кажется, они понятия не имеют, с чем столкнулись.

– А ты имеешь?

– Не то чтобы.

– Значит, никто не понимает, что происходит. А чья работа – выяснять это?

– Официально – бюро криминальных расследований.

Она вызывающе склонила голову на бок.

– Официально, законно, логически – и во всех остальных отношениях.

– Ты права.

– Но?

После неловкой паузы Гурни произнес:

– Но он же настоящий псих.

– Знаешь, в мире полным-полно психов.

– Конкретно этот убивает с восьми лет. Ему нравится убивать. И чем больше народа, тем лучше. Кто-то напустил его на Карла Спалтера, а теперь черт не хочет убираться обратно в табакерку.

Мадлен посмотрела ему прямо в глаза.

– Выходит, опасность возрастает. На днях ты сказал, что существует примерно однопроцентная вероятность того, что этот тип может начать охотиться за тобой. Со всей очевидностью, это ужасное происшествие в Куперстауне сильно меняет дело.

– До некоторой степени, но мне по-прежнему кажется…

– Дэвид, – перебила она, – я вынуждена это сказать… Я знаю, что ты ответишь, но все равно должна это сказать. Ты можешь выйти из игры.

– Если я брошу расследование, он все равно никуда не денется. Только шансов его поймать станет меньше.

– Но если ты не будешь за ним охотиться, может, и он за тобой не придет.

– Голова у него вовсе не всегда работает так логично.

Мадлен смотрела на него встревоженно и растерянно.

– Судя по всему, что ты о нем рассказывал, он очень логичен и собран, всегда все точно планирует.

– Логичен, собран – и одержим стремлением убивать. Забавно обстоит дело с этими наемными убийцами. Кажется, они все такие хладнокровные и практичные – но в их мотивах нет ровным счетом ничего хладнокровного и практичного. И я не имею в виду деньги, которые они получают за выполненную работу. Это вторичное. Я встречал киллеров. Допрашивал их. И знаешь, кто они такие – по большей части? Одержимые и яростные серийные убийцы, сумевшие превратить свое безумие в хорошо оплачиваемую работу. Хочешь услышать кое-что совершенно нелепое?

Мадлен смотрела на него скорее с опаской, чем с любопытством, но он уже не мог остановиться.

– Когда Кайл был маленьким, я ему часто говорил, что один из ключей к счастливой жизни и хорошей карьере – это умение найти занятие, которое тебе так нравится, что ты готов им заниматься хоть забесплатно, а потом найти того, кто тебе будет платить. Мало у кого это получается. В основном это летчики, музыканты, актеры, художники и спортсмены. И наемные убийцы. Я вовсе не говорю, что профессиональные киллеры кончают жизнь в счастье и довольстве. На самом деле большинство из них умирает насильственной смертью или же в тюрьме. Но пока они занимаются своим ремеслом, оно им нравится. Большинство из них все равно убивали бы людей, даже если б им не платили.

Мадлен расстраивалась все сильнее.

– Дэвид, ради бога, к чему ты все это?

Он осознал вдруг, что рассказал больше, чем собирался.

– Только к тому, что если сейчас отстранюсь от дела, ни к чему хорошему это не приведет.

Видно было, как Мадлен из последних сил сохраняет спокойствие.

– Потому что ты уже попал на его радары?

– Возможно.

Голос у нее начал срываться.

– Все из-за этой гнусной передачи, «Криминального конфликта». Из-за Бинчера, который почем зря твердил твое имя, привязал тебя к Хардвику. И из-за этого идиота Брайана Борка. Он заварил кашу, пусть он и расхлебывает. Пусть объявит, что ты в этом деле не участвуешь. Вышел из игры.

– Не уверен, что сейчас это спасет положение.

– Что ты хочешь сказать? Что ты – в который раз! – снова умудрился встать на пути маньяка-убийцы? И что теперь остается лишь ждать, пока вы с ним встретитесь?

– Именно этого я и пытаюсь избежать – достав его прежде, чем он достанет меня.

– Как?

– Выяснив про него все, что можно. Чтобы научиться предсказывать его действия лучше, чем он мои.

– Это схема такая, да? Типичная схема. Ты и он.

– Прости, что?

– Ты и он. Один на один. То самое состязание не на жизнь, а на смерть, в какие ты всегда влипаешь. Та самая ситуация, из-за которой мне хотелось, чтобы ты попал на прием к Малькольму.

Гурни так и онемел.

– Да нет же, на этот раз все совсем иначе. Я не один. Со мной еще люди.

– Да неужели? И кто же? Джек Хардвик, который тебя во все это втравил? Полиция, которой ты бросил вызов своим расследованием? Они тебе друзья и союзники? – Мадлен покачала головой, скорее даже – нервно передернулась и продолжала: – Да пусть весь мир встанет тебе на помощь, это все равно без толку. Все равно против него – только ты один. Всегда все сводится именно к этому. К моменту истины.

Он ничего не ответил.

Мадлен опустилась в кресло, глядя на мужа. Постепенно на лице ее проступило озарение.

– Я наконец кое-что поняла.

– Что?

– На самом деле ты никогда не работал на нью-йоркскую полицию, правда? Никогда не считал себя простым сотрудником, рабочим инструментом своего отдела. Наоборот, ты считал отдел своим рабочим инструментом – и использовал его на твоих условиях, тогда, когда считал нужным, и как считал нужным для достижения своих целей.

– Мои цели и были целями полиции. Ловить преступников. Искать доказательства. Сажать негодяев в тюрьму.

Она продолжала, как будто не слыша его:

– Для тебя твой отдел был просто опорой. А настоящее состязание всегда шло между тобой и преступником. Ты и преступник – вплоть до открытого столкновения. Иногда ты пользовался ресурсами полиции, иногда нет. Но всегда считал это своей личной битвой, своим призванием.

Гурни слушал. Возможно, она была права. Возможно, его подход к жизни слишком узок, слишком ограничен лишь его собственной точкой зрения. Может, это большая проблема – а может, и нет. Может, причиной всему – химия его мозга, а уж над этим-то он точно не властен. Но чем бы это ни было, ему совершенно не хотелось это обсуждать. Он вдруг понял, что вся тема измотала его до предела.