Читать книгу "Кровь деспота - Стефан Брег"

Мы спускались вниз, и я не мог не обратить внимания на то, что спускались мы долго. Мы точно миновали графский зал. Если меня ведут прямо в капкан, то очень извилистый граф Балинт выбрал путь. Видимо, от обилия свободного времени он стал излишне затейливым человеком. Это настораживало.

Поверни я назад после двадцати минут блужданий — и я долго искал бы комнату, в которой провел замечательную ночь, если вообще смог бы ее найти. Лабиринты Вековой Вершины петляли, превращались в лестницы, уводящие все дальше вглубь. Угнетали своими узкими коридорами и темнотой, разбавляемой лишь факельным светом. Как бы то ни было, все это не шло ни в какое сравнение с вязким чувством опасности, что облепило меня в тот момент, когда у очередной лестницы я увидел графа Балинта собственной персоной. Два вооруженных стражника в лицевых масках неотступно следовали за ним.

— Хорошо ли прошла твоя ночь, славный воин Кирран? — спросил он с ухмылкой.

Я подошел ближе и почувствовал, как безмолвные воины наблюдают за каждым моим движением.

— По возвращении я поведаю лорду Алкею, что вы приняли меня чрезвычайно радушно. Не каждый правитель делает посланникам столь щедрые подарки.

Я надеялся, что мой ответ удовлетворит самолюбие графа. Он действительно учтиво кивнул мне и сказал:

— Одна из наложниц поведала, как удивил тебя странный звук из подземелья моего замка. Она что-нибудь рассказала тебе о нем?

— Что это медведь, — пожал я плечами.

— И ты считаешь, что это действительно медведь?

— Трудно сказать. Я очень давно не слышал их рева.

— Пещерные медведи перевелись в Скалистом Крае?

— Они предпочитают не заглядывать в земли людей. Это люди всегда приходят к ним.

— Твоя правда — человек опаснее любого зверя. И то, что я хочу тебе показать, это в некоторой степени подтвердит. Видишь ли, я хочу, чтобы твой лорд знал, что помогает человеку, который сможет за добро отплатить добром стократным. И за зло — в том же объеме. Идем.

Неоднозначные фразы, тайны, которые граф готов мне открыть, — все это было чертовски некстати. Я готов обсудить с правителем Вековой Вершины предстоящий союз, знал, что ответить на каверзные вопросы, но к такому готов не был. К таким вещам невозможно подготовиться. Можно лишь уповать на опыт и хладнокровие.

Мы спускались вниз бок о бок с Балинтом. Ширины лестницы едва хватало нам, чтобы не мешать друг другу. Я мог вытащить кинжал, но успею ли нанести удар? Сомнения были не в мою пользу.

— Что ты знаешь о сальгурах? — совершенно неожиданно спросил меня граф, и я чуть было не ляпнул о том, что знаю их весьма неплохо.

— Чужеземцы, разоряющие вольные города далеко на западе. Чужеземцы с Пансеги.

— А знаешь ли ты, почему они покинули земли своих отцов?

— Думаю, это те же причины, по которым мои предки разоряли окрестности Берсены. Жажда золота, славы, наживы.

— Нет, славный воин Кирран, первопричина тут другая. Сальгуры отправились в поход, потому что все их земли поглотили себризы — свирепый народ, покоривший многих. Но и себризы не просто так оставили свои города, пастбища и святыни. Им не оставалось ничего другого — против них выступило сразу несколько царств, с некоторыми из них они были в союзе. Чувствуешь, какая буря прошлась по Пансеге?

К чему граф Балинт все это говорит? При чем тут проклятые сальгуры? Он намеренно сбивает меня с толку. Ждет моей ошибки, лишнего слова, которое может стоить мне жизни. Ждать ему придется долго. Возможно, сейчас меня спасает лишь способность противостоять колдовству, и Балинт недоумевает, почему я еще что-то соображаю.

— Историями битв и предательств пестрят летописи каждого государства, — ответил я.

— Но на Пансеге все было иначе. Все самые северные ее царства пали в борьбе с неизвестным врагом. Все те, кто выжил, бросились бежать на юг. Их гнали, презирали и не верили их безумным рассказам. Пока не столкнулись со страшной угрозой лицом к лицу. И были сметены ею. Прочие государства поняли, что невиданный враг придет и к ним. Тем войскам, что они собрали, позавидовала бы даже Нардарская империя в период расцвета. Сколько было грандиозных битв, сколько крови! И никаких побед. Лава людских племен бросилась прочь, сокрушая тех, кто оставался на месте. Десятки царств канули в небытие. Сальгуры атакуют запад, потому что хотят спастись. Потому что знают, что оставаться на месте нельзя.

Я понял, что имеет в виду хозяин Вековой Вершины. Сказки сальгуров о полчищах демонов, забирающих души поверженных ими людей. Они вылезли из нор, что расположены в самых далеких и холодных горах, и с тех пор никакая сила не может загнать их обратно. Я помню душераздирающую историю одного беззубого сальгурского деда, чьи слова нам переводил толмач. Душераздирающую для деда, ибо он рассказывал ее крайне эмоционально.

«Сначала их было десять. Они убили сотню воинов, исчезли, а через год их было уже на сотню больше. Они смогли убить тысячу, и вскоре явилась тысяча демонов. Люди выступили против них с войском из лучших солдат и были разбиты. Спустя год демонов уже невозможно было сосчитать. Люди бежали от них, страшась за свои души. Так пало великое царство Хар-Тагир. Так началось падение всего Севера».

— Почему вы все это мне говорите? — не выдержал я.

— Потому что хочу показать тебе того, от кого бегут сальгуры. Перед чьим именем трепещет вся Пансега. Это не медведь. — Балинт засмеялся. — Это не оборотень. Это нечто большее.

Мы очутились перед двустворчатой дверью, укрепленной железными полосами. С нашей стороны она была заперта здоровенной балкой, которую тут же принялся сдвигать один из стражей Балинта. Тяжелый скрип сопровождал открытие двери. Я не мог и представить, что увижу за нею.

Глава 31

Опережая солнце

Около десяти телег с провиантом прибыло спустя всего четыре часа после того, как была зачищена очередная деревня, используемая сальгурами в качестве временного укрепления. Временное пристанище для отрядов конных лучников, наносящих значительный урон и пехоте, и всадникам Хольна. Эти мерзавцы постоянно беспокоили воинов на привале и почти всегда избегали потерь. Правда, если командир держал в карауле опытных стрелков, то и враги, бывало, платили жизнями за свою самоуверенность. Жаль только, что раненые сальгурские всадники предпочитали своей же рукой добить себя и редко попадали в плен.

Пехота сальгуров была менее брезглива при окружении. Хоть это и не означало, что хольнские воины были к ним милосердны, но иной раз из какого-нибудь юнца в оленьих шкурах удавалось вытрясти сведения разной степени важности. К сегодняшнему дню подобные случаи не относились — всех, кто был ранен или сдался, добили сразу же.

Добыча была чрезвычайно скудной: несколько сотен стрел, два мешка вяленого мяса и паршивое снаряжение никчемных защитников деревеньки на голом холме. Все знатные вражеские воины ушли от столкновения с отрядом наемников, просто покинув эти места. Мы воевали с бездоспешными ополченцами, которые не смогли организовать никакого мало-мальски значительного сопротивления. Их единственной задачей была попытка задержать нас перед дальнейшим продвижением по Балдагору, и они выполнили ее из ряда вон плохо. Что ж, расплата была соответствующей.