Читать книгу "Записки карманника - Заур Зугумов"

Следующей по значимости статьей доходов для боссов Кубинки была игра. На ее огромной территории функционировала целая сеть подпольных казино. За сутки в рулетку и в карты проигрывались баснословные суммы денег.

Однажды случайно я стал очевидцем того, как приезжий цеховик из Грузии схлестнулся на зеленом сукне казино с хлопкоробом из Узбекистана. Их баталию нужно было видеть! На кону попеременно стояли то завод по вязанию сеток-авосек с апельсиновой плантацией в Аджарии в придачу, то хлопковое поле в несколько сот гектаров под Самаркандом. Человеку грамотному нетрудно подсчитать, каких колоссальных денег стоила эта недвижимость в то время.

Публичные дома Кубинки, а их здесь тоже было немало, славились своей изысканностью и гостеприимством и отличались редким своеобразием и национальным колоритом.

Представьте себе добротное саманное одноэтажное строение. Казалось бы, ничего примечательного, но, попадая внутрь здания, посетитель тут же окунался в мир блаженства и сладострастной неги.

Началом небольшого пути по лабиринтам кайфа были турецкие бани. Вас, одного или с приятелем, встречал какой-нибудь Али – как правило, жирный и неуклюжий с виду увалень, похожий на евнуха, в белой набедренной повязке и с длинным полотенцем на шее. Это был массажист. Он провожал посетителей до нужного места и ждал их возвращения, расположившись в удобном массажном кабинете, примыкающем к банному комплексу.

Прелесть турецкой бани общеизвестна – большое и теплое мраморное ложе, которое, как зуб, уходит своим острым корнем под пол, где его нагревают. А вы лежите на этом камне, расслабившись от его тепла, негромкой восточной музыки и задушевной беседы с другом. Затем вам делают отличный массаж, во время которого вы как бы погружаетесь на некоторое время в забытье.

Позже вы оказываетесь в помещении, будто сошедшем с книжных иллюстраций «Тысячи и одной ночи», с восточным интерьером и соответствующим колоритом. Нежные мелодии древнего Востока, стройные, как кипарис, красавицы, исполняющие танец живота, чилим, набитый кашкарским планом, со знанием дела заваренный зеленый чай – и вы вновь погружаетесь в мир видений. Все это происходит до тех пор, пока одна из красавиц не оказывается в ваших объятиях на ложе из белоснежных материй, где одеялом служит огромный кусок голубого китайского атласа. И так продолжается до самого утра.

Такое трудно описать, а забыть – невозможно. Конечно же, этот отдых стоил сумасшедших денег, и позволить его себе мог далеко не каждый.

В течение суток на Кубинке вам могли найти валюту любой страны мира, только заказывай и плати. То же самое относилось и к драгоценным металлам, но наибольшим спросом пользовалось золото. Его скупали приезжие иностранцы, чаще всего турки, в неимоверных количествах, ведь наше российское золото во все времена очень высоко котировалось на международном рынке.

Однажды мой старый друг – москвич захотел подарить своей возлюбленной – нумизматке четвертак царской чеканки, который она искала повсюду несколько лет, но никак не могла найти. Кореш решил пошукать по своим каналам, через барыг и фарцовщиков, но и здесь его ждало разочарование, хотя цена для него не играла никакой роли – он был состоятельным малым. Как известно, таких четвертаков было выпущено в свое время всего несколько тысяч, и они, естественно, давно разошлись по свету. Так вот, ему посоветовали поискать четвертной в Баку, на Кубинке. Он тут же позвонил мне в Махачкалу и попросил об одолжении. Отказать своему корешу я, конечно же, не мог и немедля отправился в Баку. Тем же вечером я уже садился в поезд Баку-Москва, увозя с собой заветный сувенир для возлюбленной моего друга.

Алмазы, насколько мне известно, доставлялись в Баку самолетом из Якутии. Кстати, такой же рейс, но только с золотом, был из Магадана. Его так и называли: «золотой рейс».

Каналы эти были налажены много лет назад и функционировали без перебоев и запалов, поскольку в этом бизнесе были задействованы и самые высокопоставленные чиновники аппарата обкома Коммунистической партии Азербайджана, и их кремлевские боссы.

4

Остановились мы в тот раз на одной из улиц, прилегающих к Сабунчинскому вокзалу, у хорошо знакомого нам крадуна Юры Богдасарова. Чуть позже преступный мир Страны Советов узнает его как вора в законе Амбалика Бакинского.

Родословная этого уркагана была любопытной. Его мать, которую звали Марго, была профессиональной карманницей. Три ее сына, среди которых Амбалик был старшим, и дочь занимались тем же самым, и, стоит отметить, «тычили» они превосходно. Впоследствии сестра Амбалика вышла замуж тоже за вора в законе, но его вскоре развенчали по настоянию самого Амбалика. С чем это было связано, я, честно говоря, не знаю. В то время в Завокзальном районе и соседнем с ним Армяникенте жили преимущественно армяне, – веселый и общительный народ, преступный мир которого всегда славился хорошими карманниками.

Как правило, кошелечники на гастролях не задерживались в одном городе подолгу. Четверо из шести членов нашей бригады, кроме меня и Боксера, плотно сидели на игле. Поэтому, купив на Кубинке отраву по сходной цене, мы уже решили было сваливать из Баку в сторону Армении, где в одном из районов Еревана нас ожидали коллеги по ремеслу. Вот в этот-то момент местная шпана и попросила нас об одолжении. Позвонив в Ереван и сообщив о том, что немного задержимся, мы решили помочь местным.

Жила в районе Армяникента женщина-барыга с распространенным в те времена в армянских кругах именем Мэри-Джан. Она походила на самку Кинг-Конга, никогда не была замужем и торговала наркотиками, но не брезговала скупкой краденых вещей и содержанием публичного дома среднего пошиба, имея к тому же доход от нескольких торговых точек на Верхнем базаре.

В каждом районе Баку были свои барыги наподобие Мэри-Джан. Получая большие партии товара от воротил Кубинки, они брали его на реализацию и тут же запускали в действие мудреный механизм сбыта. Очень скоро они расплачивались с кредиторами, и все начиналось сначала. Как это происходило? Ну, во-первых, товар Мэри-Джан отпускала в больших, по сравнению с барыгами средней руки, количествах и только проверенным людям. Эти люди подразделялись на две категории. Наркоманы, покупавшие товар для своих потребностей, которых было большинство, и те, кто его перепродавал, – те же самые барыги, только рангом пониже Мэри-Джан. Что касается наркоманов, то здесь читателю и так все ясно, а вот о перекупщиках стоит немного рассказать.

Зная конъюнктуру рынка и спрос основных покупателей, Мэри-Джан приобретала в основном беляшку с черняшкой и хороший кашкарский план. Беляшку, то бишь сухой морфий, она расфасовывала в граммовые пакетики и отдавала перекупщикам по пятьдесят рублей за грамм. По тем временам это были большие деньги. Те, в свою очередь, из трех пакетов делали четыре, мешая чистый морфий с каким-нибудь веществом белого цвета, не особенно вредным для здоровья человека, и в результате махинаций получали навар. Учитывая огромный спрос, этот навар был немалым. Что же касалось черняшки, то бишь опия-сырца, то здесь предприимчивые перекупщики умудрялись химичить с еще большей выгодой.