Читать книгу "Дипломатия России. Опыт Первой мировой войны - Станислав Чернявский"

В то же время продолжались военные действия на сербской территории, и Белград подвергся новой бомбардировке.

Последствием такого неуспеха наших мирных предложений явилась необходимость расширения военных мер предосторожности.

На запрос по этому поводу берлинского кабинета было отвечено, что Россия вынуждена была начать вооружение, дабы предохранить себя от всяких случайностей.

Принимая такую меру предосторожности, Россия вместе с тем продолжала всеми силами изыскивать исход из создавшегося положения и выразила готовность согласиться на всякий способ разрешения спора, при коем были бы соблюдены поставленные нами условия.

Несмотря на такое миролюбивое сообщение, германское правительство 18 июля обратилось к Российскому правительству с требованием к 12 часам 19 июля приостановить военные меры, угрожая в противном случае всеобщей мобилизацией.

На следующий день, 19 июля, германский посол передал министру иностранных дел от имени своего правительства объявление войны.

Оранжевая книга. С. 61–64.

Приложение 5

Высочайший манифест от 26 июля 1914 г. Об объявлении состояния войны России с Германией

Божиею милостию Мы, Николай Второй, Император и Самодержец Всероссийский, Царь Польский, Великий Князь Финляндский, и прочая, и прочая, и прочая.

Объявляем всем Нашим верным подданным:

Немного дней, тому назад Манифестом Нашим оповестили Мы русский народ о войне, объявленной Нам Германией.

Ныне Австро-Венгрия, первая зачинщица мировой смуты, обнажившая посреди глубокого мира меч против слабейшей Сербии, сбросила с себя личину и объявила войну не раз спасавшей ее России.

Силы неприятеля умножаются: против России и всего славянства ополчились обе могущественные немецкие державы. Но с удвоенною силою растет навстречу им справедливый гнев мирных народов, и с несокрушимою твердостью встает перед врагом вызванная на брань Россия, верная славным преданиям своего прошлого.

Видит Господь, что не ради воинственных замыслов или суетной мирской славы подняли Мы оружие, но, ограждая достоинство и безопасность Богом хранимой Нашей Империи, боремся за правое дело. В предстоящей войне народов Мы не одни: вместе с Нами встали доблестные союзники Наши, также вынужденные прибегнуть к силе оружия, дабы устранить, наконец, вечную угрозу германских держав общему миру и спокойствию. Да благословит Господь Вседержитель Наше и союзное Нам оружие, и да поднимется вся Россия на ратный подвиг с жезлом в руках, с крестом в сердце.

Дан в Санкт-Петербурге, в 26 день июля, в лето от Рождества Христова тысяча девятьсот четырнадцатое, Царствования же Нашего в двадцатое.

На подлинном Собственною Его Императорского Величества рукою подписано:

«Николай»

Оранжевая книга. С. 69—70.

Приложение 6

Из стенографического отчета о заседании Государственной думы 26 июля 1914 г.

Председатель М.В. Родзянко. Слово принадлежит г-ну министру иностранных дел. (Пуришкевич: Да здравствует Сазонов! Продолжительные рукоплескания).

Министр иностранных дел Сазонов. Гг. члены Государственной думы. В трудные минуты ответственных решений правительство почерпало силы в сознании полного единомыслия своего с народной совестью. (Голоса: браво). Когда наступит время для истории произнести свой беспристрастный суд, ее решение – я твердо в это верю – не будет иным как то, которым мы руководились: Россия не могла уклониться от дерзкого вызова своих врагов, она не могла отказаться от лучших заветов своей истории, она не могла перестать быть Великой Россией. (Бурные рукоплескания). Наши враги стремятся перенести на нас ответственность за бедствия, которые они навлекли на Европу, но их лживые наветы не могут ввести в заблуждение никого, кто добросовестно следит за политикой России за последние годы и за последние дни. В сознании необъятных задач, связанных с ее внутренним развитием и преуспеянием, Россия не со вчерашнего дня дала многочисленные доказательства своего искреннего миролюбия, только благодаря этому миролюбию в Европе был предотвращен пожар, готовый разгореться, когда в 1912–1913 гг. возникла борьба на Балканах. Не в ней, не в русской политике заключалась угроза европейскому миру. Свое достоинство великая Россия никогда не полагала в тщеславном бряцании оружием, в попрании чужого самолюбия, в пренебрежении к правам слабых. Спокойная, мирная мощь России не давала покоя ее врагам. Нужно ли напоминать вам о всех попытках Австро-Венгрии подорвать историческое положение России на Балканах? Пришел час, когда я могу здесь, не обинуясь, сказать, что ее старанием удалось посеять братоубийственную рознь между Болгарией и ее союзниками. Но подвергшееся тяжелым испытаниям дело единения православных народов Балканского полуострова, Бог даст, не погибнет. Вы знаете повод войны. Раздираемая внутренними неурядицами, Австро-Венгрия решила выйти из них каким-нибудь смелым шагом, который создал бы впечатление ее силы, нанеся в то же время России унижение. Для этой цели была выбрана Сербия, с которой нас связывают узы истории, происхождения и веры. Вам известны условия, при которых Сербии был предъявлен ультиматум. Согласившись на него, Сербия стала бы вассалом Австрии. Было явно, что для нас не вступиться в дело – значило бы не только отказаться от вековой роли России, как защитницы балканских народов, но и признать, что воля Австрии и стоящей за ее спиною Германии для Европы есть закон. На это не могли согласиться ни мы, ни Франция, ни Англия. Не менее нас наши доблестные союзники прилагали свои усилия к укреплению мира в Европе. Наши враги ошиблись, приняв эти усилия за проявление слабости, и после вызова, брошенного Австрией, Россия не отвергла ни одной попытки, которая могла бы привести к мирному разрешению конфликта. В этом направлении были честно до конца исчерпаны все усилия наши и наших союзников. Вы убедитесь в этом из документов, которые будут обнародованы и которые излагают последовательный ход переговоров. Мы твердо стояли на одном условии: готовые принять всякий компромисс, способный без умаления ее достоинства быть принятым Австрией, мы исключали все, что могло задеть самостоятельность и независимость Сербии. С самого начала мы не скрывали нашей точки зрения; несомненно, что, если бы берлинский кабинет захотел, он мог бы еще вовремя одним властным словом остановить свою союзницу, также как он сделал это во время Балканского кризиса. Между тем Германия, которая за самые последние дни не переставала высказывать на словах свою готовность воздействовать на Вену, отвергла одно за другим делавшиеся ей предложения и, со своей стороны, выступала с пустыми заверениями. Время шло, переговоры не подвигались. Австрия подвергла Белград ожесточенной бомбардировке. Это был организованный правительством погром – естественное продолжение погромов беззащитного сербского населения Сараева после известного злодеяния 15 июня. Явная цель всего была выиграть переговорами время, поставить нас и Европу перед совершившимся фактом унижения Сербии. При таких условиях мы не могли не принять естественных мер предосторожности, тем более что Австрия уже мобилизовала половину своей армии. Когда в России была объявлена мобилизация армии и флота, государю императору благоугодно было своим царственным словом поручиться перед германским императором, что Россия не приступит к применению силы, пока есть надежда на мирный исход переговоров на тех полных умеренности началах, о которых я упомянул. Этот голос не был услышан. Германия объявила войну сначала нам, потом нашей союзнице. Потеряв всякое самообладание, она стала попирать общепризнанные права государств, нейтралитет коих обеспечен торжественной подписью ее самой, наравне с другими государствами. Нельзя не преклониться перед героизмом бельгийского народа, борющегося против огромной германской армии. (Бурные рукоплескания находящемуся в ложе дипломатического корпуса бельгийскому посланнику гр. Конраду де-Буиссерэ-Стеенбеке-де-Бларениен). Образ действия Германии не мог не вызвать глубокого негодования всего цивилизованного мира (бурные рукоплескания) и, прежде всего, благородной Франции, которая вместе с нами встала на защиту попранного права и справедливости. (.Бурные рукоплескания находящемуся в ложе дипломатического корпуса французскому послу Морису Палеологу). Нужно ли говорить, что те же чувства одухотворяли Англию (бурные рукоплескания находящемуся в ложе дипломатического корпуса великобританскому послу сэру Джорджу Бъюкэнену), Англию, которая, как один человек, сплотилась в общем чувстве – необходимости дать отпор Германии в ее стремлении наложить на Европу тяжелую руку своей гегемонии. Теперь тот повод, из-за которого возникла война, отступает перед значением, которое она приобретает для каждого из нас и наших союзников. Германия нам объявила войну 19 июля, а через пять дней после нее и Австрия, мотивировавшая свое решение нашим вмешательством в свой спор с Сербией, а также тем, что мы открыли враждебные действия против Германии. Этим будто бы и вызвана война последней против нас. Неприятельские войска вступили на русскую землю. Мы боремся за нашу родину, мы боремся за свое достоинство и положение великой державы. Владычества Германии и ее союзницы в Европе мы допустить не можем. Те же побуждения руководят нашими союзниками. Мы не предавались пустому тщеславию. Мы знаем, что на нашем пути могут быть тяжелые испытания; они уже учитываются нашими врагами. Не зная России и презрев ее историю, они рассчитывают на возможность малодушия с нашей стороны. Но Бог, не оставивший Россию в самые тяжелые годины ее истории, не покинет и теперь нашу родину, которая вся сплотилась вокруг своего царя в общем чувстве любви и самопожертвования. (В центре, справа и слева продолжительные рукоплескания и голоса: браво, верно). Со смиренным упованием на помощь Божью, с непоколебимой верой в Россию правительство с горячим доверием обращается к вам, народным избранникам (голоса: браво), убежденное, что в вашем лице отражается образ нашей великой родины, над которой да не посмеются наши враги (Члены Государственной думы стоя приветствуют министра иностранных дел продолжительными и бурными рукоплесканиями; голоса: браво; голоса справа: молодчина, вот это здорово).