Читать книгу "Случайный турист - Энн Тайлер"

Отели. Большие, маленькие, затрапезные, где отваливаются обои, и модерновые, в которых большие американские кровати и американские комоды, отделанные пластиком. Мутные витрины кафе, в которых манекенами стоят хозяева, заложив руки за спину и покачиваясь с пятки на носок. Не соблазняйтесь комплексными обедами. Они вроде мамочек, что, приговаривая «Ешь, ешь», впихивают в тебя уйму блюд…

В конце дня Мэйкон возвращался в отель и, переходя последний перекресток, вдали увидел Мюриэл: куча свертков в руках, развеваются волосы, цокают высокие каблуки.

– Мюриэл! – окликнул он.

Она обернулась, Мэйкон прибавил шагу и догнал ее.

– День прошел лучше некуда, – сказала Мюриэл. – Я познакомилась с одной парой из Дижона, мы вместе пообедали, и они рассказали мне… Ой, помоги, а то сейчас уроню!

Мэйкон забрал у нее часть старых измятых пакетов, набитых тряпками, и донес их до ее номера, который как будто уменьшился из-за груд одежды, высившихся повсюду. Мюриэл свалила поклажу на кровать:

– Я хочу тебе кое-что показать… куда же она…

– А это что? – спросил Мэйкон, заметив странной формы бутылку на комоде.

– Это я нашла в маленьком холодильнике, что стоит в ванной. В нем полно прохладительных напитков и всякой выпивки.

– А ты знаешь, что это удовольствие стоит бешеных денег и потом его вставят в твой счет? Холодильник этот зовется мини-баром, однако он нужен только для одного: утром вместе с континентальным завтраком тебе зачем-то подают кувшин горячего молока, который следует поставить в холодильник, чтобы потом выпить стакан нормального молока. Бог его знает, как еще можно получить кальций в этой стране. И не ешь рогалики, поняла? Нельзя начинать день с углеводов, особенно в поездке. Не поленись дойти до кафе и позавтракать яичницей.

– Хм, яичницей… – Мюриэл вылезла из юбки и надела другую – обновку с длинной бахромой. – А мне рогалики нравятся. И прохладительные напитки.

– Не понимаю, как можно такое говорить. – Мэйкон взял бутылку: – Одно название чего стоит – «Пшитт». Звучит в высшей степени подозрительно. А еще есть какой-то «Юкки» то ли «Юккери»…

– Это мой любимый, его я уже выпила. – Мюриэл заколола волосы. – Где мы сегодня ужинаем?

– Даже не знаю. Наверное, пора посетить что-нибудь этакое.

– Ух ты, здорово!

Мэйкон отодвинул нечто атласное, выглядевшее как старинная ночная блуза, и сел на кровать. Мюриэл красила губы.

Еще не стемнело, но в ресторане горели свечи; Мэйкон и Мюриэл сели за столик у высокого зашторенного окна. Кроме них, в зале еще были только четыре американца (явно командированные), за обе щеки уплетавшие большие порции улиток. (Порой Мэйкон задумывался, нужны ли вообще его путеводители.)

– Ну и чего же я хочу? – Мюриэл изучала меню. – Как думаешь, если спросить по-английски, меня поймут?

– Не утруждайся, просто закажи салат «нисуаз».

– Чего заказать?

– Ты же говорила, что читала мой путеводитель. Салат из Ниццы. Единственное безопасное блюдо. В своих поездках по Франции я только им и питался.

– И не надоело?

– Ничуть. Где-то в салат добавляют зеленую фасоль, где-то обходятся без нее. По крайней мере, в нем низкий уровень холестерина, чего не скажешь о…

– Лучше спросить официанта. – Мюриэл отложила меню. – Интересно, здесь эти окна тоже называют французскими?

– Что? Понятия не имею. – Мэйкон посмотрел на окно с толстым зеленоватым стеклом, сквозь которое виднелся заросший травою двор с фонтаном в виде резвящегося херувима.

Как ни странно, официант сносно говорил по-английски. Он порекомендовал Мюриэл отменный щавелевый суп и какую-то особую рыбу. Мэйкон тоже заказал суп, чтобы не сидеть без дела, пока Мюриэл расправляется с первым блюдом.

– Ну вот, – сказала Мюриэл. – Какой он любезный, правда?

– Редкий случай.

Мюриэл одернула подол юбки:

– Чертова бахрома! Все время кажется, будто по ноге что-то ползет. Куда ты завтра едешь?

– В любом случае, прочь из Парижа. Проеду по другим городам.

– Бросаешь меня одну?

– Это скоротечная поездка, никаких развлечений. Встану еще затемно.

– Возьми меня с собой.

– Не могу.

– Я плохо сплю, – сказала Мюриэл. – Мучают страшные сны.

– Тогда тем более незачем шляться по новым местам.

– Прошлой ночью мне приснился Доминик. – Мюриэл подалась вперед, щеки ее горели: – Как будто он на меня злится.

– С чего это?

– Не разговаривает со мной. Смотрит в сторону. И все что-то пинает на тротуаре. Оказалось, он злится, что я больше не даю ему машину. Доминик, говорю, ты же умер, ты не можешь ездить, а то я бы с радостью дала тебе машину, честное слово.

– Не переживай, – сказал Мэйкон. – Это просто дорожный сон.

– Я боюсь, он вправду на меня злится. Там, где он сейчас.

– Нет, не злится.

– А вдруг?

– Он счастлив как жаворонок.

– Ты вправду так думаешь?

– Конечно. Сейчас в каком-нибудь автомобильном раю он полирует свою собственную машину. Там всегда весна, всегда светит солнце и всегда найдется полуодетая блондинка, которая поможет с полировкой.

– Ты в это веришь?

– Да, верю, – сказал Мэйкон. Самое смешное, что сейчас он и впрямь в это верил. Перед глазами возник яркий образ Доминика на солнечном лугу: кусок замши в руках, нахальная довольная ухмылка во все лицо.

В отеле Мюриэл попросила посидеть с ней, посторожить ее от дурных снов, но Мэйкон отказался и пожелал ей спокойной ночи. И тотчас, едва уехал скрипучий лифт, его к ней потянуло, словно она дергала за какие-то невидимые нити.

Во сне он надумал завтра взять ее с собой. Что плохого-то? Всего-навсего однодневная поездка. В прерывистой дреме он вновь и вновь снимал трубку и набирал ее номер. Проснувшись утром, Мэйкон даже удивился, что, оказывается, еще не пригласил ее поехать вместе.

Он подошел к комоду, приложил мертвую трубку к уху и лишь тогда вспомнил, что забыл сообщить о неработающем телефоне. Вдруг неисправность пустяковая, просто штепсель выскочил из розетки? Мэйкон привстал на цыпочки и заглянул за комод. Потом нагнулся, чтоб осмотреть плинтус.

И тут скрутило спину.

В пояснице что-то щелкнуло, от острой боли перехватило дыхание. Потом боль отпустила. Может, ушла совсем? Мэйкон попробовал чуть выпрямиться. Этого движения оказалось достаточно, чтобы вновь прошило болью. Потихоньку Мэйкон добрался до постели и лег. Предстояло самое трудное – забросить ноги на кровать, но, стиснув зубы, с этой задачей он справился. Потом стал думать, что делать дальше.