Читать книгу "Прямой эфир - Дмитрий Тростников"

Подошел руководитель службы безопасности телеканала.

– Стас, пойдем со мной, – тихо, но твердо произнес он. – Ты больше не ведешь шоу. И без фокусов. Не устраивай демонстраций. Камеры направлены не в твою сторону. Отдай микрофон администратору…

Андреев не так представлял себе последний уход с сегодняшнего шоу. Он хотел бы уйти сам, сказав зрителям что-нибудь на прощание. И даже (не признаваясь себе в этом) финальную музыку подобрал: «Show must go on» – пронзительно-щемящую, последнюю композицию «Queen». Но красиво уйти ему не дадут.

В принципе, можно уйти и так. К чему теперь церемонии? Слово прозвучало. В прямом эфире его услышали десятки тысяч зрителей. С этим уже ничего нельзя было поделать.

Начальник службы безопасности сопроводил Андреева в фойе ДК «Энергия». Там Стас достал сигарету, торопясь затянуться дымом.

Но тут же замер, ожидая столкновения. С улицы быстрым шагом приближался Марк Даянов. Увидев Андреева, президент бросил ему на ходу.

– Предатель! Ты понимаешь, как всех подставил? Ты угробил канал! А я-то тебе верил!

– Лучше скажи, за сколько ты канал москвичам продаешь?! – взорвался в ответ Стас. – Это тебе люди верили!.. «Вы со мной до конца»?!.. А сам продал…

Даянов сделал шаг вперед, готовый ударить. Но из студии с гомоном появилась свита во главе с губернатором. Все они возмущенно покидали эфир «Ориона».

– Анатолий Тимофеевич! – крикнул Марк, и заторопился вслед за губернатором. – Чтобы этого предателя духу здесь не было, – Даянов ткнул пальцем в сторону Стаса, обернувшись к начальнику охраны.

– А вот это уже не в вашей компетенции! – вкрадчиво заявила старший следователь Гуляева, демонстрируя «корочки» начальнику охраны. – Андреева мы забираем. Клевета, Станислав Дмитриевич – это уголовное преступление. А уж клевета в адрес государственного деятеля, губернатора, – здесь можно поискать и состав такого преступления, как экстремизм. Так что срок у вас будет реальный…

– Вот эти?! Валера, снимай! – закричала Светка Иванкова, тоже выбежавшая в фойе. За ней шагал оператор с работающей камерой.

– Костя, забирай Андреева! – скомандовала, немного растерявшаяся следователь.

Оперативник крепко взял Стаса за руку, собираясь защелкнуть наручники, но Светка Иванкова, вцепилась в него.

– Валера, снимай! – кричала она. – Иначе его увезут!

Опешивший от неожиданного сопротивления оперативник попытался резко выкрутить руку Стаса, но повисшая на нем Светка, помешала грамотно применить прием. И оперативник заехал Андрееву локтем в лицо. Искры полетели у Стаса из глаз.

– Света, не подставляйтесь, – Стас пытался остановить свою разъяренную подругу, – Валера, уведи ее. А то мне сейчас сопротивление органам пришьют. Я не сопротивляюсь!.. – наконец вывернулся Стас.

– Пошли! – следователь отвернулась от камеры.

Уже на улице, спускаясь по ступеням и запахивая пальто. Андреев почувствовал во рту солоноватый привкус крови. Без нее все-таки не обошлось.

– К машине, – скомандовал оперативник.

Однако возле уже знакомой Андрееву темно-зеленой «Волги» с затененными стеклами, их остановила группа мужчин, штатская одежда которых слабо маскировала их принадлежность к спецслужбе. От группы отделился гэбист Владимир Корнев. Он отозвал в сторонку старшего следователя Гуляеву и начал что-то ей объяснять. Андреев сплюнул кровь на снег.

– В нашу машину! – энергично скомандовал вернувшийся Корнев. Женщина-следователь и ее оперативник Костя остались ни с чем. Они молчали, но Андрееву показалось, что следователь Гуляева в тихом бешенстве.

– Все-таки не хватает профессионализма нашей милиции, – вздохнул Корнев, когда машина тронулась с места. – Шум, гам. Показуха. Не умеют работать тихо.

У Андреева в кармане заверещал мобильник. Стас даже не пытался его доставать. Мобильник надрывался изо всех сил.

– Ответьте! – разрешил Корнев.

Это была мамочка. Она смотрела программу и теперь сходила с ума от беспокойства. Она не поняла, что Стасик рассказывал про губернатора, но ей показалось – что-то ужасное. И она видела, как рассвирепел Анатолий Тимофеевич. У нее от беспокойства может теперь давление подняться! Губернатора все ее подруги очень уважают. Нельзя же выдавать в эфир такие материалы и совать их под нос губернатору, который еще и гораздо старше – Стасик поступает неправильно! Мамочка была настроена как следует отчитать сына.

– Мама, я не могу сейчас разговаривать, – прервал ее Андреев.

Теперь он не знал, что делать с мобильником – положить обратно в карман, или сразу отдать Корневу? Тот, видимо, почувствовал его неуверенность.

– Вы думаете, что мы вас арестовали, Станислав Дмитриевич? Ничего подобного, – успокоил он. – Хотя, если честно, еще вчера не подозревал, что мне придется вас выручать, – подчеркнул Корнев.

– Ну, и зачем меня выручать гэбисту при губернаторе? Вы же раньше грозили, что помощи мне не дождаться, – съязвил Стас. Он не собирался подбирать выражения. Андрееву было все равно, куда везут. Он больше ничего не боялся.

– Журналисты не компетентны, и поверхностны, – обернулся Корнев, отставив дружелюбный тон. – Я никогда не был губернаторским гэбистом. Извольте это запомнить! Я служу стране, а не губернатору. А то, что работал советником главы области по вопросам безопасности, у нас это принято называть – был прикомандирован. До вчерашнего дня. И не надо этого вызывающего тона, Станислав Дмитриевич! После того, что вы натворили в прямом эфире, мы – ваша единственная соломинка, за которую стоит ухватиться покрепче.

– Значит, от меня что-то еще нужно, – констатировал Стас. – Говорите прямо, уже сил нет. Остановите, пожалуйста, машину. Мне надо кровь сплюнуть.

– Притормози, – распорядился Корнев.

Андреев открыл дверцу «Тойоты», сплюнул солоноватую слюну, и поглубже вдохнул морозный, ночной воздух. Затем откинулся обратно на спинку заднего сиденья.

– Анатолий Тимофеевич больше не является главой области. Сегодня утром в Москве принято соответствующее решение. Захаров слишком далеко зашел. Когда губернатор правит у себя на территории слишком долго, он утрачивает чувство реальности. К тому же возраст, нервы не выдерживают. Не столько уж было вреда от несчастного Журавлева, а Анатолий Тимофеевич упрямо видел в нем угрозу собственной власти. Я предупреждал не делать опрометчивых шагов. А он решил действовать в обход меня и поверил Щукину, когда тот организовал встречу с отставными ментами. Я бы не позволил «деду» так подставиться. По крайней мере, помещение проверил бы на предмет «жучков» и скрытых камер. Мы знали, что видеозапись существует, но не успели ее нейтрализовать. В Кремле эту съемку увидели раньше, и сразу приняли решение.

– И теперь кто-то должен ответить за то, что запись показана в эфире? – ухмыльнулся Андреев.

– То, что запись промелькнула в эфире, может оказаться к лучшему, – рассудил Корнев. – Так Анатолий Тимофеевич станет сговорчивее. Он сам напишет прошение об отставке. Иначе президент оказался бы в неловкой ситуации. Он вручал Захарову орден «За заслуги перед отечеством», и после этого отправлять его в отставку с формулировкой «за утрату доверия» стало бы политически не выверенным шагом. Впрочем, решать политические проблемы это дело руководства страны. Моя задача локальная – похоронить эту историю. Как если бы ее не было.