Читать книгу "Поверь и полюби - Хизер Каллмен"

Боже, как Софи хотела в этот момент, чтобы он прикоснулся губами к ее соскам! Чтобы сбросил с себя эту, сейчас ставшую лишней, одежду! Она схватила руку Николаса, обнимавшую ее за спину, расстегнула спереди платье и положила его ладонь на свою оголенную грудь. Линдхерст вновь сдавленно застонал. Никогда в жизни ни одну женщину он не желал с такой страстью, как сейчас Софи!

И все же… все же Николас не хотел, чтобы это произошло так быстро… здесь… в оранжерее… Подобная мысль ему претила. Любовь к Софи была слишком глубокой и чистой. Осторожно, постепенно привыкая друг к другу и оберегая свои чистые чувства, они должны были прийти к физической близости. Только тогда их любовь будет крепнуть с каждым днем, только тогда она останется святой на все времена, отпущенные им обоим в этой жизни…

Софи же чувствовала нечто совершенно другое. Каждый поцелуй Николаса подогревал в ней страсть и все больше возбуждал желание. Упиваясь доселе совершенно незнакомыми ощущениями, стремясь открыть все новые и новые тайны ни с чем не сравнимого наслаждения и чувствуя, как крепнет и поднимается под одеждой мужская плоть Николаса, она не хотела и не могла больше ждать. Все должно свершиться сейчас! В этой оранжерее! Они должны немедленно принадлежать друг другу!

Софи протянула руку и принялась неловкими движениями расстегивать его вельветовый пояс с золотой пряжкой. Еще мгновение – и ее ладонь коснулась столь заманчивой и желанной мужской плоти. Бедра Николаса задрожали, он начал задыхаться, и снова стон вырвался из его груди. Софи подняла голову и увидела, что Линдхерст закрыл глаза. И вдруг ей показалось, что он отнюдь не чувствует себя комфортно. Выражение лица было каким-то страдальческим. Тело как будто стремилось отстраниться, а ее прикосновение к интимной плоти явно вызывало сопротивление. Да и вырвавшийся только что стон скорее говорил о какой-то внутренней борьбе, а не о разгорающейся страсти…

Софи вдруг подумала: а может быть, все мужчины предпочитают, чтобы в подобные минуты их щекотали или трогали маргаритками интимные места на теле? И дело тут отнюдь не в извращенных вкусах, о которых с таким ехидством говорил брат Лидии? Кстати, здесь, в оранжерее, полно всяких цветов. Наверное, есть и маргаритки. Надо только выяснить, где они растут!

Она прокашлялась и пробормотала:

– Николас…

Он вопросительно посмотрел на Софи:

– Что?

– Где здесь растут… ну, эти… маргаритки?

– Маргаритки? – оторопело переспросил Линдхерст, никак не ожидавший в этот момент подобного вопроса. – Вы хотите маргариток? Сейчас? Зачем?

Софи почувствовала, что покраснела.

– Ну, видите ли… Может быть, вы предпочитаете перья?

– Перья?.. Ничего не понимаю! О чем вы говорите?!

Софи стала совсем пунцовой. Николас в изумлении смотрел на нее и явно ждал ответа. Волей-неволей, но ей пришлось пересказать кое-что из того, что говорил брат Лидии. Закончив, она смущенно посмотрела в лицо Николасу.

– К каким мужчинам принадлежите вы, Николас?

Ответом стало долгое молчание. Наконец, Линдхерст иронически посмотрел на Софи и не без ехидства ответил:

– Вы спрашиваете, к какому разряду извращенцев принадлежу я? Что ж, отвечу: ни к какому. Хотя все, что вы сейчас рассказали, выглядит весьма любопытным. Но я предпочитаю придумывать эротические игры уже по ходу дела. Надеюсь, в свое время вы мне будете в этом помогать?

Софи нахмурилась:

– Я не совсем вас понимаю.

Николас снова сжал ее в объятиях и поцеловал в лоб.

– Другими словами, наша с вами цель – взаимное наслаждение. А достигнем мы этого теми способами, которые выберем вместе.

– Будем дотрагиваться друг до друга?

– Бесспорно! Будем вести себя так, как захотим.

– Как угодно?

– Как угодно и когда угодно. Все будет зависеть только от нашего желания. Вы можете изучать мое тело во всех деталях и любым способом. А ваше полностью принадлежит мне, и тут уж я буду делать все, что захочу.

– Мне это нравится! Гораздо больше, чем маргаритки! Тем самым мы не будем себя ничем ограничивать. Так?

– Так. Меня тоже куда больше привлекает свобода выбора, нежели все цветы оранжереи, вместе взятые. Равно как и еще кое-что, о чем вы сегодня изволили поведать. Надо же до такого додуматься!

– Это вы – мне?

– Нет. Тем извращенцам, к числу которых ни я, ни вы не принадлежим.

Софи громко рассмеялась, потом лицо ее сделалось серьезным. Она вновь прижалась к Николасу и страстно поцеловала его в губы. Ее язык проник между зубами Линдхерста, исследуя каждый миллиметр…

Николас почувствовал, что не может больше противиться желанию. Он положил ладони на ягодицы Софи и прижал низ ее живота к своей затвердевшей мужской плоти. Она вскрикнула и выгнулась ему навстречу.

– Я чувствую себя… пьяной, – прошептала Софи, на мгновение отрываясь от его губ. – Впечатление, будто горит… Особенно вот здесь… – И она показала пальцем на низ живота. – Николас, умоляю, помоги мне от этого избавиться! Я… я…

– Тише, тише, любовь моя! – пробормотал он, закрывая Софи рот поцелуем. – Я, конечно, помогу. Но только если и ты поможешь мне!

– Каким образом? – недоуменно спросила Софи, с тревогой взглянув на Николаса. – Я бы помогла, если бы знала как.

– Не беспокойся, дорогая! Я тебе все покажу!

– Николас! Но ведь я могу сделать что-то не так! И тогда станет еще хуже… Тебе и так уже пришлось настрадаться из-за моей глупости!

– Хуже не станет. Обещаю, что все будет в порядке!

Софи покорно кивнула, хотя и очень сомневалась в этом.

– А что мне делать? – недоуменно спросила она. – Я имею в виду – как тебе помочь?

– Для начала разрешить мне насладиться созерцанием твоего тела.

На щеках Софи вспыхнул стыдливый румянец.

– Ты хочешь, чтобы я… чтобы я разделась?

– Нет, я хотел бы сделать это сам, но только с твоего согласия.

Лицо Софи из румяного сделалась пурпурно-красным. Она застенчиво отвела глаза в сторону.

Дрожащими от нетерпения руками Николас повернул ее спиной к себе и принялся расстегивать пуговицы на платье. Причем делал это очень неумело. Когда же платье упало к ее ногам, принялся за корсет, с которым справился гораздо быстрее. Сделав короткую паузу, чтобы поцеловать Софи в раскрасневшуюся щеку, Николас стащил через голову тонкую батистовую сорочку. И только тогда отступил на шаг и посмотрел на нее.

Софи стояла перед ним обнаженная до талии. Нижнюю часть тела скрывали легкие панталончики и длинные розовые чулки. Николас с улыбкой посмотрел на то и другое. Такое белье носили только первые столичные модницы. Даже в нынешнем положении служанки Софи не хотела от этого отказываться. Но внимание Линдхерста привлекало другое: он с восхищением смотрел на формы тела Софи и не мог налюбоваться их совершенством.