Читать книгу "Солнечная богиня - Татьяна Тронина"

Дезире. Она называла себя так когда-то.

Дезире – это желание. Желание чего?.. Нет, не грубая жажда обладания, а вечное стремление к чему-то. К чему? Может быть, желание найти радость жизни? Смысл ее?.. Поиск того, что не позволяет человеку сойти с ума от скуки?.. Желание жить?..

Ее волосы, глаза, руки. Ее смех! Господи, он всю весну мечтал услышать ее смех…

Он мечтал о том, чтобы она, Дезире, вернулась в этот реальный мир, чтобы она осмысленно посмотрела на него, заговорила о чем-нибудь таком обычно-обычном, простом, о чем все люди говорят.

Его мечта сбылась, но прошло совсем немного времени, и он снова потерял ее. Ну да, вот он – злой рок, который царствует везде, без исключения, в этой и в любой другой реальности!

– Если она желание, то, возможно, она – мое желание! – неожиданно озарило Павла. – И, соответственно, если я ее потеряю, то потеряю смысл… смысл чего?..

В палату быстрыми шагами вошла медсестра, взглянула на Павла, который продолжал бормотать, пристально глядя в окно.

– Вот, пожалуйста, он опять бредит! – с неудовольствием констатировала она. – Ну что ты будешь делать… Нет, переводить в общую палату его еще рано.

…Римма была в ударе, только что позвонила ее знакомая, работавшая в турагентстве и сообщила, что вылетать можно уже завтра.

– Какое счастье, какое счастье… – лепетала Римма, бегая по комнате. – Журавлева, ты можешь себе представить, завтра нас уже здесь не будет! Море, солнце, все удовольствия…

Оля, стоявшая у окна, повернулась к подруге.

– Дождь… – невнятно произнесла она.

– Да, здесь дождь! – с ликованием подхватила Римма. – Здесь дождь, а там море, солнце, все удовольствия! Здесь осень, а там лето!

Оля попыталась улыбнуться:

– Ты такая смешная… Глупая – через две недели вернемся. И снова попадем в ту же осень! От нее все равно никуда не деться…

– Ты пессимистка! Что тебя беспокоит? А, понимаю… Ничего, вернешься, найдешь своего Павла… Он же не иголка в стоге сена! Или он сам тебя найдет, – убежденно произнесла Римма.

– Дело не в нем…

– Все переживаешь из-за Агнии Васильевны? – горячо откликнулась Римма. Она обняла подругу за плечи, тихонечко встряхнула. – Ты не думай, это предательством не считается – то, что ты решилась ехать сейчас со мной на море. Тетя Агния, если бы была жива, сама бы тебя в отпуск отправила бы. Даже больше, она сейчас смотрит на тебя с неба и радуется, что ее любимая Оленька получила возможность немного развеяться…

– Прошу тебя, пожалуйста, замолчи!.. – сказала Оля, зажимая себе уши. – Ты иногда говоришь такие ужасные вещи… Нет, лучше ничего не говори!

– Ты передумала? – растерянно пролепетала Римма.

– Ничего я не передумала, я просто прошу тебя немного помолчать!

– Я и молчу… – обиженно буркнула Римма.

Оля подошла к шифоньеру, принялась выкладывать из него одежду, которую собиралась взять с собой. Вот в этом она была, когда Павел назначил ей свидание и они сидели в летнем кафе у реки. А потом…

Оля села на диван, держа блузку в руках.

Потом бросила блузку на пол и схватилась за подарок Павла – выкованную им кувшинку, стоявшую теперь на самом видном месте.

– Оригинальная пепельница, – робко заметила Римма. – Только зачем она тебе, ты же все равно не куришь?

– Какая же это пепельница! – рассердилась Оля. – Видишь, сюда даже пепел бросать неудобно…

– А зачем она тогда? – спросила Римма, держа в руках железный лист с кувшинкой. – Тяжелая…

– Просто так. Сувенир.

– А-а…

«Одолень-трава, – вспомнила Оля. – Только толку от нее…»

Римма тем временем аккуратной стопкой складывала Олину одежду.

– Кофту эту возьмешь? Там вечером прохладно будет…

– Возьму.

– А это что? – Римма перед зеркалом приложила к своим бедрам Олину юбку. – Господи, узкая какая… У меня только одна нога в нее и влезет!

Оля все-таки не выдержала и засмеялась через силу.

– А купальник? – радуясь, продолжила Римма. – Нет, это не купальник, это перчатка какая-то!

Потом Римма собралась к себе домой:

– Завтра за тобой заеду. Ты, пожалуйста, ни о чем не волнуйся…

«В самом деле, почему я так беспокоюсь? – подумала Оля, наблюдая за своей подругой в прихожей – Римма с усилием запихивала свои ноги в узенькие новомодные „лодочки“. – Не разрушится же этот мир из-за того, что я на две недели съезжу со своей лучшей подругой в Турцию?..»

– А… а Пал Палыча ты действительно не застала? – нерешительно спросила Оля.

– Не было его… – пыхтя, отмахнулась Римма. – Мне Маша, завхоз, вещи твои отдала.

– Да, Маша… – кивнула Оля. – А… телефона моего точно нигде не нашла?

– Точно, точно! – сердито ответила Римма. – Я тебе сто раз повторила. Уперли, поди… ты ж знаешь, какие нынче люди!.. А Локотковых на даче не было никого. Осень!.. Осенью все в город уезжают, – она помолчала. – Приедешь и разберешься со всеми делами. Ты свободный человек, ты не обязана себя ограничивать!

Оля серьезно кивнула.

«Да, она права. Терять голову из-за мужчины, которого совсем недавно ненавидела…»

Оля не собиралась просто так расставаться со своими новыми принципами, благодаря которым смогла найти наконец душевное спокойствие.

– …а меня мать совсем запилила! – Римме все-таки удалось справиться с одной туфлей, и она принялась за другую. – Хоть какое-то время отдохну от нее!

– А почему вы не разъедетесь? – спросила Оля. – Вы же друг друга мучаете!

– Ты что! – удивилась Римма. – Она старая, ей за семьдесят уже. Скоро за ней придется ухаживать, и что же, тогда снова съезжаться?.. Я о том и говорю, у меня безвыходная ситуация!

– Ну да… – пробормотала Оля.

И совсем некстати вспомнила их последнюю с Павлом встречу. Как он просил ее, чтобы она сказала, что любит его. «Хотя бы соври!» И еще рассуждал о том, насколько истерты эти слова – «я люблю тебя»… Она тогда предложила ему придумать что-то новое.

Почему она тогда не сказала, что любит его?..

Теперь эти, невысказанные, слова камнем лежали у нее на душе.

– Все, я пошла… – Римма, красная как рак, топнула обутыми ногами. – До завтра.

– Римма…

– Что? – Римма обернулась, уже стоя на пороге. Что-то в выражении Олиного лица встревожило ее.

– Ты только не сердись… – тихо произнесла Оля. – Ты должна меня понять…

– О чем ты? – с ужасом спросила та.

– Я никуда не поеду. Я передумала.