Читать книгу "Добрая злая любовь - Татьяна Тронина"

– От кого она осталась, я не помню, – покачала головой Анна. – Золотая монета номиналом в десять рублей, Санкт-Петербург, тысяча семьсот шестьдесят второй год.

– Сейчас, наверное, раритетом считается... – благоговейно произнесла Наташа.

– Еще каким... Триста шестьдесят семь тысяч рублей – вот за сколько ушла подобная монетка на прошлогоднем аукционе, – бесстрастно сообщила Анна.

– Триста шестьдесят семь тысяч... – прошептала Наташа ошеломленно.

– Там еще икона Богоматери Казанской в серебряном окладе, конец девятнадцатого века... Дешевле, чем монетка – всего тысяч сто пятьдесят за нее сейчас можно выручить.

– Сто пятьдесят тысяч!

– Пепельница медная, с автографом Маяковского... та еще подешевле будет... Но тоже не копейки стоит. Ты там в этих контрибуциях-атрибуциях сначала разберись...

Наташа сидела над вещами, вынутыми из пакета, и не знала, плакать ей или смеяться.

– Послушай, Аня, – наконец смогла она произнести. – Я не могу это взять. Тут же огромные деньги!

– Если ты думаешь, что ими можно покрыть долг Аркадия, то ошибаешься. Дачу все равно придется продать, как ни крути... А деньги, которые за эти безделушки выручишь, на самом деле не такие уж большие. Все равно меньше, чем ты при разделе наследства могла получить.

– Мне ничего не надо.

– Наташа! – с раздражением произнесла старшая сестра. – Ну что ты за человек такой! Кто же в наше время от денег отказывается, а? Они что, совсем тебе не нужны?

– Нужны, конечно... – закивала Наташа. – Но меня что-то беспокоит, а что – я пока не могу понять. Как будто будет хуже, если я вздумаю на этом обогатиться...

– Богатый человек – не тот, у кого много денег, а тот, кому хватает того, что у него уже есть... – пробормотала Анна. – Это твоя логика?

– Ну, вроде того...

– Я эти вещи назад не возьму, – холодно произнесла Анна. – Они твои – и точка. Я их вообще дома держать не хочу – только Аркашу искушать.

– Ладно, – вдруг согласилась Наташа. – Беру. Но продавать не буду!

– Ах, это уже твое дело... – Анна поднялась. – Ладно, я пошла.

У порога она обернулась:

– Знаешь, Наташа, мама специально для нас все это собирала. Она говорила – пригодится на черный день.

Наташа осталась одна.

Она продолжала ждать, когда же ей позвонит Никита, но телефон по-прежнему молчал... «Наверное, что-то случилось, – уже по другому поводу заволновалась Наташа. – Никите Савельевичу стало хуже. Или даже... Нет, о смерти лучше не думать!»

Черный день.

Кто знает, когда он наступит?..

* * *

Следующий день был – воскресенье.

Наташа вышла из дому ранним утром и отправилась в большой супермаркет неподалеку. Она не любила шумных рынков, где золотозубые торговцы дергали ее за рукав. Супермаркет, где можно объезжать с тележкой длинные ряды товаров, – самое оно. То, что нужно по уши влюбленной девушке, которая не желает ни с кем общаться...

В этот час проходы между рядами были почти пусты. Наташа положила в тележку банку растворимого кофе, небольшой кусочек ноздреватого сыра, связку бананов. Потом вспомнила, что собиралась купить своего любимого овсяного печенья...

В отделе кондитерских товаров бродил веселый клоун в рыжем парике, с накладным красным носом и раздавал всем на пробу конфеты. Несколько детей – а в этот час сюда заглядывали в основном мамочки со своими чадами – бегали с радостными воплями вокруг клоуна.

– Новый шоколад «Сладкая мечта»! Попробуйте, не пожалеете! – кричал тот дурашливым голосом. – Всем-всем-всем! Меняю одну большую конфету на одно маленькое стихотворение!

Мальчишка лет пяти – вылитый херувим – дернул клоуна за широкую штанину.

– Согласен, – хрипло заявило дитя. – Слушай сюда, старик...

Клоун услужливо наклонился к ребенку:

– Да, молодой человек?

– Села муха на варенье, вот и все стихотворенье! – хриплым голосом выпалил херувим. Потом вырвал из рук клоуна конфету и быстро убежал к кассам, где расплачивалась его мать.

Все вокруг засмеялись, и Наташа тоже...

Клоун вдруг поднял голову и направился прямо к ней.

– Попробуйте конфетку, Наташа, – произнес он все тем же дурашливым голосом.

Ей стало не по себе. Откуда клоун знает ее?

Она посмотрела в его размалеванное красно-бело-черной краской длинное, какое-то «лошадиное» лицо и спросила удивленно, даже с затаенным страхом:

– Разве мы знакомы?

– Еще как знакомы... – прогнусавил клоун. – Богиня Флора, повелительница цветов!

– Клюев! – внезапно озарило Наташу.

– Угадала! – Клоун слегка оттянул накладной нос, и тот с чмокающим звуком прилепился обратно. – Получай приз!

И он сунул Наташе в руки конфету в пестрой обертке.

Клюев был из другого, чужого Наташе мира, того, в котором жила Катя Стенич.

– Спасибо, – растерянно произнесла Наташа.

– Как дела? Я вот, видишь, подрабатываю тут в свободное время... – притопывая ногами в огромных бутафорских штиблетах, Клюев закружился возле рядов с шоколадом. – Подходи, народ, будет пир горой!.. Купи конфет – не будет бед!.. Сладкие конфетки – счастливые детки!..

Наташу так и подмывало спросить Клюева о Кате. «Как его зовут? – лихорадочно пыталась она вспомнить имя. – Кажется, Дима...»

– Дима...

– Что, моя богиня? – Он фамильярно подхватил ее под локоть. Вблизи от него как-то странно пахло – валерьянкой, что ли...

– Я хотела узнать, как там Сима поживает? – издалека начала Наташа.

– О, Симе очень повезло!.. – ехидно воскликнул Клюев. – Симка нас всех скоро переплюнет! Ее, говорят, в свою студию сам Табаков хочет пригласить.

– Неужели? – ахнула Наташа, искренне радуясь за неприкаянную Серафиму. – Сам Табаков?

– Да, ходят такие слухи... – хмыкнул Клюев. – А я вот, видишь, какой ерундой вынужден заниматься! Сладкие конфетки – счастливые детки...

– Скучно?

– При чем тут скучно! – перекосил он свое раскрашенное лицо. – Конфеты – это не мой профиль, даже если они с ликером. Вот если бы что покрепче надо было разрекламировать...

Наташа засмеялась.

– Слышала? – вдруг хитро подмигнул ей Клюев. – Про Стенич?

– Что? – вздрогнула Наташа.

– Неужели не слышала? – искренне удивился тот. – Ну надо же – а я думал, что вы с ней подруги! В общем – есть, есть на свете справедливость!

– О чем ты?

– Этот ее сценарист, Рощин, узнал про Катькины шашни с Ромочкой и выгнал ее, – с торжеством произнес Клюев. – Ну и немудрено – они с Ромкой уже почти не скрывались!