Читать книгу "Семь бед - один ответ - Алексей Лютый"

Когда путешественники подошли к асам, Тор стоял мрачнее тучи. Да, собственно говоря, и было от чего. Локи рассказал, что Трюм похитил молот не просто так. Толком пользоваться этим супероружием он не умеет, да и вообще старый отшельник собирается держаться в стороне от Рогнарека, пока жареный петух в зад не клюнет. На уме у етуна совсем другое. Дело в том, что этот престарелый бабник увидел однажды Фрейю и влюбился в нее без памяти. Последние пару сотен лет на уме у него только одна мысль – завладеть неприступной красавицей. Узнав о существовании Мьелльнира, Трюм решил выкрасть молот и обменять его затем на вожделенную Фрейю.

– А она, да будет вам известно, не просто какая-нибудь там девка с мызы, а самая настоящая жена Одина! – закончил свою тираду Локи. – Надо ли объяснять, сколько у нас шансов уболтать Одноглазого отдать етунам свою ненаглядную в обмен на молот раззявы Тора?

– Не хами. В зуб получишь, – огрызнулся Громовержец. – Я тебя даже без пояса силы одной левой уложу.

– Уложишь, уложишь! – усмехнулся Лис. – А молот как добывать будешь?

Тор задумчиво почесал бороду, а затем пожал плечами, признавая свое поражение. Силой тут действительно ничего не возьмешь. Согласно законам этого мира, до начала Рогнарека жители Асгарда не имели право двинуть армию на одного из врагов. А Рогнарек должен был начаться тогда, когда одновременно все враждующие группировки накинутся на шайку Одина. Вот такая тут справедливость!

У любой другой, менее малочисленной, чем армия, группы захватить у етунов что-нибудь с боем без молота Тора не было никакой возможности. Именно поэтому штурмовой налет отменялся, и у асов оставалась только одна возможность вернуть украденный Мьелльнир – получить его хитростью. Вот тут-то Локи и предложил свой план. Сославшись на подслеповатость Трюма, Дядюшка Лис сделает вид, что привез Фрейю етуну, а вместо вожделенной невесты подсунет старому похотливому уроду самого Громовержца. Надо ли рассказывать, в какое бешенство пришел Тор?

– Меня в женское платье нарядить? – взревел он. – Да я за такие предложения любому голову оторву. И ты, урод рыжий, не исключение!

– Успокойся ты, бешеный, – на всякий случай отскочил в сторону Дядюшка Лис. – Во-первых, про этот маскарад никто в Асгарде не узнает. А во-вторых, мы все нарядимся твоими служанками.

Попов поначалу хихикнул, представив себе громилу Тора в свадебной фате, и тут же оторопел. Но еще больше возмутился Жомов. Гнев омоновца был столь велик, что затмил недовольство Тора, как грозный рык льва мяуканье недельного котенка. Локи пришлось спасаться бегством, и, если бы не самоотверженный бросок Рабиновича наперерез Жомову в роли локомотива, отдирать бы асам Дядюшку Лиса от Иггдрасиля, словно фотообои от стены. А затем Сеня, выбравшись из-под туши Жомова, каким-то непостижимым образом оказавшегося наверху, отряхнулся и проявил недюжинное красноречие, сумев помочь Локи убедить двух маньяков-брюколюбов одеться в женское платье.

На подготовку к новой экспедиции ушло не слишком много времени. Пока Ингвина подбирала мужчинам платья, Локи метнулся в Чертог радости, где проживала Фрейя, и каким-то совершенно непостижимым образом уговорил эту алчную дамочку расстаться с довольно солидной частью собственных украшений. Вернувшись назад, Лис в мгновение ока облачился в женское платье и даже помог остальным членам группы захвата подогнать на себе амуницию. Затем он прицепил на пояс невесте – Тору огромную связку ключей, как и подобало будущей хозяйке крупного поместья, навешал на его широкую грудь массу украшений, а голову закрыл совершенно невообразимой конструкцией из птичьих перьев, дорогих мехов и полупрозрачного полотна. Тор к выдаче замуж был готов. Однако если и смог бы кто-нибудь принять его за блистательную Фрейю, то этот человек должен был быть либо полным идиотом, либо абсолютным слепцом. Не помешало бы еще будущему жениху и оглохнуть, чтобы не слишком возбуждаться от мелодичного голоска Громовержца. Рабинович не мешкая высказал все это Локи, но тот в ответ лишь махнул рукой.

– И так сойдет! – поморщился он. – Во-первых, Трюм на самом деле подслеповат. А во-вторых, предоставьте все мне. Я этому етуну так запудрю мозги, что он и подумать об обмане не успеет. А ваша задача предельно проста – отыскать Мьелльнир. Я абсолютно уверен, что Трюм замаскировал его каким-то заклинанием. Вот тут и проявите себя. Это же вы у нас великие ворлоки!

Никто из ментов спорить с Локи не стал, и Дядюшка Лис продолжил дорожные сборы. Ингвину он решил не переодевать, собираясь выдать ее за валькирию, выделенную Одином для охраны свадебной процессии. Мне было велено косить под собрата Фреки, второго волка Одноглазого – по кличке Гери. То бишь Жадный. А вот Горыныча, оставить которого в Вальгалле менты наотрез отказались, Локи засунул в мешок и, засыпав сверху ворохом платьев, собирался представить как свадебное приданое. Вот так все роли были распределены, и, забравшись в колесницу Тора, бойцы группы захвата Мьелльнира помчались в сторону Етунхейма.

Ментам, не успевшим привыкнуть к местным транспортным средствам, поездка до замка Трюма далась очень тяжело. Особенно сильно страдал Андрюша Попов, который несколько раз свешивался за борт и вытворял те же самые пакости, что учиняют некоторые мореплаватели во время морской болезни. В итоге, когда Локи приказал остановить тачанку и дать возможность всем привести себя в порядок перед последним коротким броском до жилища жениха, несчастного Попова вынесли из колесницы на руках. Причем Андрюша не только не мог передвигаться самостоятельно, но еще и выглядел как свеженький покойник, только что вынутый из петли.

Чтобы как-то скрасить пронзительно-синий цвет физиономии криминалиста, Локи решил покрасить ему щеки местными румянами в виде отварной свеклы. В итоге после недолгих манипуляций личико Попова вдобавок к синему приобрело еще и ярко-малиновый оттенок. Дядюшка Лис решил, что это перебор, поскольку теперь Андрей походил не на подружку невесты, а на саму Хель, владычицу царства мертвых. Решив, что пугать Смертью етуна еще рановато, Локи с сожалением махнул рукой и вместо нескольких минут позволил путешественникам отдохнуть почти час.

– Слушай, Сеня, – лежа на травке, проговорил Попов еле слышным голосом. – Что-то мне вся эта затея подозрительной кажется. Ну, скажи на милость, как мог огромный етун пробраться в Вальгаллу незамеченным и своровать молот Тора? Наверняка у этого Трюма среди асов сообщник есть.

– Я тоже думал об этом, но изменить ничего нельзя, – кивнул головой Рабинович. – Остается надеяться, что никто в Асгарде не видел, как мы переодеваемся. Иначе нас впереди ждут большие неприятности.

– Спасибо, утешил, – грустно вздохнул Андрюша и, оказавшись не в силах ворочать языком, проглотил парочку оскорбительных терминов в Сенин адрес, а затем закрыл глаза.

Когда Попов наконец-то стал выглядеть несколько краше покойника, Локи, у которого свербило в известном месте, приказал в срочном порядке грузиться обратно в Торову телегу. Андрюша обреченно посмотрел на колесницу, погрозил козлам, подозрительно косившимся на него, кулаком и с тяжелым вздохом вскарабкался в повозку. А когда Сеня решил проверить, как там себя в куче тряпья чувствует неприхотливый Горыныч, оказалось, что всеядный птеродактиль слопал уже половину приданого. От укоризненного взгляда Рабиновича Ахтармерз, максимально уменьшившись, стыдливо забрался на самое дно мешка и не подавал признаков жизни до жилища Трюма.