Читать книгу "День четвертый - Сара Лотц"

Миссис Дель Рей улыбнулась ей широкой и какой-то голодной улыбкой.

– Вот мы и поехали.

Сестры по самоубийству

Шторм выдохся. Корабль больше не бросало по волнам, точно детскую надувную игрушку.

Элен была рада темноте. Она не хотела ничего видеть. Она не хотела ничего знать. С момента, как качка прекратилась, Элиза не издала ни звука. Умышленно избегая смотреть на подругу, она села, соскользнула с кровати и осторожно направилась к шкафчику, где стоял телевизор. В ступню впился осколок стекла. Ноги дружно запротестовали, когда она опустилась на четвереньки и принялась шарить по полу в поисках сумочки Элизы.

Наконец пальцы нащупали ее и она начала рыться там, пока не нашла то, что искала.

Отводя глаза от Элизы, она сунула в карман зопиклон, прихватила бутылку воды и легла на кровать.

Корабль содрогнулся, а затем, мигнув, зажегся свет.

Но ей было уже все равно. Слишком поздно.

Лучше вместе.

Ангел милосердия

– Просыпайтесь. Просыпайтесь, док!

Он прикрыл глаза рукой от бившего в лицо яркого света.

– Проваливайте!

– Джесе…

Он лежал на спине, и что-то упиралось ему в позвоночник. Над ним стоял какой-то темный силуэт. Пол под ним подрагивал. Ух ты! Он сглотнул. Во рту чувствовался вкус желчи.

– Кто это?

Темный человек.

– Это я, Бин.

Низкий гул, затем свет зажегся, погас на миг, после чего загорелся в полную силу. Откуда-то послышался рокочущий звук, и пол начал вибрировать.

– Вы ушиблись, док? Я думал, вы ушли с остальными.

Джесе поднял голову, и желудок начал выворачиваться наизнанку, но в нем не было ничего, что можно было бы извергнуть.

– А Марта?

– Я не знаю, док.

– Электричество есть?

Бин кивнул и скорчил гримасу.

– Мы снова на ходу?

– Нет еще. Но скоро будем.

– Откуда ты знаешь?

Бин снова сморщился.

– Тут есть парни из команды. Я видел их, когда шел сюда. Не все покинули корабль.

– А они смогут его запустить? А потом вести?

Круизные лайнеры, их вообще «водят» или что с ними делают? Он не знал правильного слова. Господи, его голова…

Бин помог ему встать на ноги. Это место напоминало свалку мусора. Повсюду папки и пузырьки. На полу хаос из упавших застекленных шкафов. Джесе вдруг охватила паника, и он быстро взглянул на дверь аптеки. Она выглядела нетронутой. Блин, хоть за это спасибо!

– У людей есть травмы, док.

– Где?

– В атриуме, на главной палубе. Их отвели в театр «Позволь себе мечтать».

– Что-нибудь серьезное?

– Ничего такого, что угрожало бы жизни. Возможно, несколько переломов. Я сделал, что мог. У одного, думаю, сотрясение мозга.

Бин снова скорчил гримасу, шагнул в сторону, и его вырвало в изогнутый поддон для хирургических инструментов в форме почки. Джесе отметил про себя, что санитар даже это делает изящно и точно. Он протянул ему тряпку.

– Бин, давай наверх! Ты не в том состоянии, чтобы кому-то оказывать помощь. А я прихвачу все, что нам может понадобиться.

– Вы уверены?

– Да.

Джесе затаил дыхание, пока Бин выходил из комнаты. Пальцы его дрожали, когда он спешно шел к кладовой аптеки.

Потом его вдруг осенило. Он только что выжил в страшный шторм, оставшись относительно невредимым. На самом ли деле он хочет идти той же дорожкой?

Да пошло оно все…

Он сунул оставшиеся ампулы в карман и зубами содрал со шприца пластиковую упаковку. Через несколько минут он снова будет при своей броне…

Они собрались в фойе театра и теперь лежали на ступеньках и на ковре прямо перед входом. Интерьер корабля пострадал не так уж сильно: Джесе шел по битому стеклу, местами на полу стояли лужи воды, в основном на палубах для команды, но нигде картина не была настолько плохой, как он ожидал. Если уж на то пошло, шторм даже освежил корабль: здесь пахло солью и сыростью, а не как в резервуаре для сточных вод. А еще ветер разбросал стаю красных пакетов, хвостом тянувшихся за кораблем.

Обслуживающий персонал, возвращаясь к старым привычкам, раздавал воду, а те пассажиры, кто мог ходить, помогали остальным выйти из театра. Погруженный в надежные объятия петидина, Джесе осмотрелся, прикидывая, кто больше других нуждается в его помощи. Похоже, ничего слишком серьезного здесь нет. Несколько человек были зеленого цвета, но он не мог сказать, было ли это от морской болезни или от последствий норовируса. Имелось также несколько небольших ушибов. Полная женщина, сидевшая рядом с парнем, у которого была забинтована рука, узнала его и неуверенно улыбнулась. Он автоматически улыбнулся в ответ, пытаясь вспомнить, где ее видел. И действительно вспомнил: это была та истеричная пассажирка с VIP-палубы. Она пыталась его ударить, а он еще хотел принести ей немного ксанакса. Если бы она тогда не набросилась на него, поддался бы он искушению вернуться к прежним привычкам? Ответ был ему известен. Да, вернулся бы. Рано или поздно он все равно нашел бы себе оправдание.

Тарахтение двигателей вдруг прекратилось, и все, похоже, дружно затаили дыхание, но затем они запустились снова. Те, кто мог, отозвались на это жидкими радостными возгласами.

Джесе решил, что ему следует чем-то заняться, вместо того чтобы шататься тут без толку. Он уже направился к той VIP-пассажирке, когда кто-то крикнул:

– Доктор!

Наверху лестницы стоял красивый филиппинский парень и махал ему рукой. Джесе двинулся через следы разрушения к одной из колонн, где, прислонившись спиной, сидел парень в окровавленной белой рубашке. Боже мой! Он понял, что это Деви, охранник, который помог ему разобраться со всем тем дерьмом в морге. Челюсть его с левой стороны распухла, а на порез за ухом нужно было накладывать швы. Деви даже не дернулся, пока Джесе осматривал рану на голове, – глаза его бегали по сторонам, оглядывая и оценивая каждого вокруг них.

– Ищете кого-то?

– Того человека. Гари Йохансона.

Человека, который вчера ночью ворвался в его убежище! До этого момента Джесе о нем даже не вспоминал. У него и без того было о чем побеспокоиться.

– Вот теперь и я могу вам чем-то помочь.

Хранитель секретов

Деви ухватился за скользкие от влаги перила и, спустившись по лестнице, неровной походкой вышел в коридор, где располагалась прачечная и морг. Каждая мышца напряженно пульсировала, при любом движении руку до кончиков пальцев словно пронзало током, перед глазами от боли все плыло. Он прикоснулся языком к губе, и ему показалось, что она размером с мячик для крикета.