Читать книгу "Волшебники - Лев Гроссман"

Можно было подумать, что его кто-то заранее облил керосином, такой получился эффект. Горящий фавн покрутился волчком и упал. Квентин, не глядя на него, попытался заново раздуть в себе воинский пыл, но тот угас безвозвратно.

Чур между тем развернулась вовсю — к этому она, видно, себя и готовила. Квентин только сейчас сообразил, что в ее инк-ага присутствует немалая доля магии. Губы у нее шевелились, удары ног и рук сопровождались белыми вспышками. Бамс сказал что-то призраку, и того унес некий шторм, невидимый и беззвучный.

Квентин окинул взглядом прочих отважных. Элиот использовал кинетические чары против второго сатира и пригвоздил его к потолку. Анаис с трофейным мечом — он мерцал лунным светом, показывая, что она применила острящие чары, — высматривала, в кого бы его всадить. Дженет, заплаканная, с пустыми глазами, жалась к задней стене.

Слишком много всего происходило одновременно. Один из эльфов с длинным ножом — кинжалом? — в каждой руке шел через бассейн прямо к Элис. Квентина скрутило, когда он это увидел. Элис, явно забывшая все известные ей заклинания, упала на одно колено и прикрыла руками голову — столь беззащитной жертвы не было за всю историю войн.

Квентин едва успел ощутить всю глубину своей нежности к ней — она никуда не делась, нежность, и плескалась по-прежнему под опаленной корой его гнева. Миг спустя блуза на спине Элис лопнула, и наружу, как девушка из торта на вечеринке, вылезло что-то кожистое. Элис освободила своего какодемона.

Он, дорвавшись наконец до желаемого, прямо-таки обезумел от счастья и выскочил навстречу эльфу, как выигрывающий матч теннисист. Его быстрота заметно превышала расчеты противника: он мигом промчался мимо кинжалов, вцепился эльфу в плечи и зарылся в его мягкое горло. Тщетно эльф молотил ножами акулью кожу его спины. Не надо больше недооценивать Элис, в сотый раз сказал себе Квентин.

Драться сделалось не с кем — эльфов со шмелями как-то сразу не стало. Едкий дым от тела спаленного фавна наполнял комнату. Чур, набравшая больше всего очков, исполняла ритуал выхода из боя и отводила чары. Пенни насылал сон на прилипшего к потолку сатира, Анаис с нетерпением дожидалась, чтобы прикончить врага. Щита у него нет, с досадой отметил Квентин — значит, Бамс спалил того со щитом, значит, щит как трофей уже не возьмешь. Кровь запеклась под носом, точно усы.

Не такой уж и кошмар, в общем. Квентин испустил прерывистый вздох облегчения. Ну, теперь-то уж всё?

Дженет, выйдя из ступора, занялась четвероногим безголовым созданием. В отличие от всех, кого они видели до сих пор, оно не было гуманоидным и не походило ни на одно земное животное. Симметричное, как морская звезда, но непонятно, где у него зад, где перед. Оно затаилось в темном углу, совершая порой прыжки в самых неожиданных направлениях. На спине у него поблескивал большой ограненный самоцвет — украшение, глаз или мозг?

— Эй! — Чур щелкнула пальцами в сторону Дженет, забыв, видимо, ее имя. — Гримлинга оставь нам.

Дженет, не слушая, подступала к чудищу. Зря, подумал Квентин. Она сейчас не в том состоянии, чтобы применять магию.

— Дженет! — крикнул он.

— А, черт, — произнес Бамс деловым тоном — еще, мол, и с этим возись. В руке у него снова оказалась волшебная палочка, но Дженет тоже достала из-за спины какой-то маленький тяжелый предмет. Держа его обеими руками, она выпустила в неизвестную тварь пять пуль с близкого расстояния, каждый раз прицеливаясь заново после отдачи. Низкая комната наполнилась грохотом. От одного выстрела из камня на спине полетели искры; гримлинг затрясся, издал тонкий свист и распластался на полу, как сдутый воздушный шарик. Пятый выстрел, по всей видимости, его доконал.

Все застыли как вкопанные, а Дженет, чьи слезы успели высохнуть, раздраженно спросила:

— Ну, чего выпялились?

Чем глубже они спускались, тем холоднее делалось. На шестом уровне подземелья Квентин стал трястись в своем толстом свитере и с тоской вспоминать о брошенных у ручья парках. Привал сделали в круглой комнате с выложенной на полу лазурной спиралью. Со всех сторон, как в аквариуме, сочился темно-зеленый свет. Окутанный плащом Бамс медитировал, вися в позе лотоса в шести дюймах над полом, Чур занималась калистеникой. Им перерыв явно не требовался — они проявляли нетерпение, как профессиональные альпинисты, ведущие изнеженных туристов на Эверест. Группа магов была посылкой, которую они обязались доставить в определенное место.

Элис сидела на каменной скамье, прислонившись к колонне, и смотрела на стенную мозаику — какое-то морское чудовище наподобие осьминога, только крупнее и ног куда больше. Квентин уселся на ту же лавку верхом, лицом к ней. В ее глазах, когда они остановились на нем, не было и намека на раскаяние или прощение; Квентин постарался придать своему взгляду такую же твердость.

Мозаичные квадратики медленно перемещались, примитивные волны катились вперед. Легкая декоративная магия — в Брекбиллсе была ванная комната с таким же эффектом. Элис притягивала Квентина, как черная дыра, сдирала мясо с его костей силой губительной гравитации.

— Надо сделать что-нибудь с твоим носом, — сказала она внезапно, смочив из фляжки чистый белый носок, и потянулась к его лицу. Квентин перехватил ее руку и вытер кровь сам. Носок стал розовым.

— Ну и что чувствуешь, когда выпускаешь демона? — спросил он. Опасность миновала, и его гнев прокрадывался на прежнее место. Анестезия переставала действовать. Он сдерживался, чтобы не брякнуть что-нибудь злое. Элис, поставив ногу на скамейку, расшнуровывала ботинок.

— Освобождение, — сказала она. — Я думала, больно будет, но нет. Как будто чихаешь после долгого воздержания. Не знаю, как я только могла дышать, пока эта штука во мне сидела.

— Кайф, да? Еще лучше, чем с Пенни трахаться?

Он все-таки не сдержался, и это выскочило из него как-то само собой. То ли еще будет — ему казалось, что в нем сидит не один демон, а целая куча.

Элис, если и обиделась, виду не показала. Она осторожно сняла носок, обнаружив здоровенный волдырь на пятке. На стене появилась лодка — может быть, китобойная шлюпка, — битком набитая крошечными людьми, и спрут, похоже, вознамерился раздавить ее своими зелеными щупальцами.

— Это… — Она запнулась. — Это было нехорошо.

— Зачем надо было тогда это делать?

Элис помолчала. В ее лице не было ни кровинки.

— Чтобы отплатить тебе. Не чувствовать себя полным дерьмом. Не думала, что ты это примешь так близко к сердцу. Я здорово напилась, а он приставал…

— Выходит, он тебя изнасиловал.

— Да нет же!

— Ладно, замнем.

— Я правда не думала, что тебя это так затронет…

— Замнем, я сказал. Не хочу я этого слышать.

Он уже кричал в голос. Такие разговоры стоят очень близко к магии. Произносишь что-то, и мир меняется. Слова причиняют боль, доводят кого-то до слез, гонят прочь, облегчают твою душу, портят тебе жизнь. Квентин согнулся, уперся лбом в холодный мрамор скамейки, закрыл глаза. Интересно, сколько теперь времени. Голова немного кружилась — заснуть бы прямо здесь и сейчас. Он хотел сказать Элис, что не любит ее, но не мог, потому что любил. Не всякую ложь можно выговорить.