Читать книгу "Гангут. Первая победа российского флота - Владимир Шигин"

Что касается остальных взятых в плен шведов, то из раненых при Гангуте более сотни впоследствии умерли. Надо сказать, что шведские моряки вовсе не были брошены на произвол судьбы. Наоборот, отношение к ним было самым внимательным, просто медицина того времени была, увы, весьма далека от совершенства. Необходимо отметить и тот факт, что лечением пленных шведских моряков занимались наши морские врачи.

Отметим, что все шведские пленники ежедневно получали «ветчины… на четыре человека фунт, а крупу и сухари против солдатских дач» (т.е. столько же, сколько и наши солдаты), а находившиеся на излечении помимо этого получали в том же количестве, как и наши, пиво и вино. Сохранился даже документ, в котором пленные шведы выражали пожелание, чтобы вместо солдатских сухарей им выдавали муку для приготовления свежего хлеба и выпечки. Так что жилось в плену шведам не столь уж и плохо. После заключения мира шведские матросы и солдаты были отправлены домой. Небольшая часть из них, однако, предпочла остаться жить в России.

Глава двадцатая.

МЫС ГАНГУТ В ПОСЛЕДУЮЩИХ ВОЙНАХ РОССИИ

Сегодня мало кто помнит Русско-шведскую войну 1741–1743 годов, когда шведы попытались взять реванш за свои поражения от Петра I. В ходе той «незнаменитой» войны Балтийский флот России держал оборону в районе мыса Гангут, защищая подступы к Петербургу и находясь в постоянной готовности к генеральной баталии с противником.

На рубеже 40-х годов XVIII века обстановка в Европе сложилась весьма неблагоприятно для России. Только что завершилась изнурительная Русско-турецкая война 1735–1739 годов. Интриговали против России Пруссия и Франция, боясь ее возможного военного союза с Австрией. Внешняя политическая нестабильность усугублялась нестабильностью внутренней. С момента смерти в октябре 1740 года императрицы Анны Иоанновны в правящих эшелонах шла ожесточенная борьба за власть. Хотя императором был провозглашен годовалый Иоанн Антонович, а регентшей при нем его мать — Анна Леопольдовна — племянница Анны Иоанновны, но в обществе и военных кругах все большую популярность приобретала Елизавета — дочь Петра I. Испытываемые Россией трудности пришлись как нельзя кстати реваншистским устремлениям Швеции, стремившейся к пересмотру параграфов Ништадтского мира 1721 года. Ее аппетиты были велики. Предполагалось отторгнуть от России не только всю восточную Прибалтику вместе с Петербургом, но и всю северную часть страны вплоть до Архангельска. Торопили шведских правителей и свои внутренние проблемы. Профранцузская правящая партия (шляп), традиционно враждебная России, быстро теряла популярность в стране. Факт объявления войны «извечному врагу Швеции» должен был, по мнению президента канцелярии Карла Юлленборга, восстановить ее пошатнувшееся влияние Правда, сдерживало отсутствие денежных средств. Однако вскоре и эта проблема разрешилась. Финансирование будущей войны добровольно возложил на себя союзник Стокгольма Версаль. 24 июля 1741 года шведский посол в Санкт-Петербурге вручил грамоту с объявлением войны.

После смерти Петра I внимание и царского двора, и правительства к флоту постепенно ослабевало, а вскоре его строительство, вооружение и снабжение, а особенно обучение личного состава, пришли в упадете

Ряд историков утверждают, что именно из-за этого обстоятельства Швеция вновь дерзнула попытать счастья в борьбе с Россией. Как бы то ни было, в 1741 году русским морякам предстояло в кратчайшие сроки восстановить все утраченное за полтора десятка лет. За дело круто взялись, но скоро стало очевидно, что в кампании 1741 года флот участвовать не сможет. Работы по восстановлению пришедших в негодность кораблей был непочатый край.

Однако энергичная подготовка балтийцев к боевым действиям, пробные выходы кораблей в море не ускользнули от внимания шведов. И шведский вице-адмирал Райялин, несмотря на свое превосходство в силах, так и не решился атаковать Кронштадт. Память о Гангуте, Эзеле и Гренгаме была еще слишком свежа!

Тем временем в Финляндии русская армия начала наступление, и вскоре фельдмаршал Ласси нанес поражение неприятелю при Вильманстранде. Вместо вожделенного блицкрига Стокгольм оказался перед лицом длительной борьбы, счастливый исход которой становился для шведов сомнительным Осенью 1741 года, так и не сделав ни одного выстрела, шведский флот ушел в Карлскруну, за ним поспешила и гребная флотилия неприятеля…

Всю зиму обе стороны напряженно готовились к будущей кампании. А 25 ноября 1741 года в результате дворцового переворота на русский престол вступила Елизавета. Внутреннее положение страны стабилизировалось. Не желая дальнейшего кровопролития, новая императрица сразу же предложила начать переговоры о мире. Стокгольм ответил надменным отказом

К концу апреля 1742 года 35-тысячная русская армия заняла позиции у Выборга. Ее левый фланг надежно прикрывала гребная флотилия. Готовился к выходу в море и флот. В первых числах мая на линейном корабле «Святой Александр» поднял свой флаг вице-адмирал Мишуков, один из любимцев Петра, участник Гангутского сражения. Секретный указ, данный Адмиралтейств-коллегией вице- адмиралу, гласил: «…всякие поиски чинить по морскому обыкновению». Однако состояние кораблей все еще оставляло желать много лучшего. К тому прибавилось множество больных от переохлаждения и пищевых отравлений. Особенно ощущался некомплект канониров, возместить который было уже невозможно. Несмотря на все это, 19 мая Кронштадтская эскадра начала вытягиваться на рейд и после проведения смотра вышла в море. Чтобы обучить вновь набранных рекрутов-канониров, Мишуков пересадил их на прамы и отправил в финские шхеры на учебные стрельбы.

Затем эскадра перешла к острову Лавенсаари, где Мишуков получил сообщение, что неприятельский флот в количестве 20 вымпелов обнаружен у островов Аспе. Наполнив паруса попутным ветром, русские корабли устремились вперед. Головным крушил волну корабль «Основание Благополучия» под командой капитана 1-го ранга Макара Баракова Вскоре им был обнаружен неприятельский флот. Однако вице-адмирал Мишуков, вместо того чтобы решительно атаковать шведов, распорядился стать на якорь и собрать на консилиум капитанов кораблей и флагманов.

Не будем судить за это вице-адмирала. Дело в том, что в середине XVIII века практика консилиумов была общепринята почти на всех европейских флотах. Не явился здесь исключением и русский флот. Согласно морским уставам того времени командующий флотом не имел права принимать ни одного важного решения, не заручившись большинством голосов членов консилиума Практику эту, стоившую множества утраченных побед, впоследствии отменили.

После недолгих дебатов было решено выслать в погоню за неприятелем лишь наиболее ходкие и крепкие корабли, остальная часть эскадры из-за ветхости корабельных корпусов не могла идти под всеми парусами. Часа два спустя три новейших корабля Кронштадтской эскадры под началом Варакова устремилась за шведами. Основные же силы продолжили плавание под малыми парусами. К сожалению, опасения Мишукова относительно крепости кораблей оказались не напрасными — через несколько дней шквал нанес им столь серьезные повреждения, что у острова Гогланд пришлось исправлять их. Затем, сгрузив новую большую партию больных, Мишуков продолжил движение и вскоре занял позицию у острова Нарген.