Читать книгу "Живые тени ваянг - Стеллa Странник"

— Да, именно ночью. Выезжаем после ужина… Или ты уже расхотела барбекю с черным соусом и запеченными помидорами? Будь готова к двадцати ноль-ноль.

Он бросил взгляд на стол, по которому были разбросаны ткани. И так захотелось сморозить сейчас какую-нибудь шутку на «модельную» тему…

— Да, Катя, форма одежды — платье для коктейля![216]

— Буди, а я не взяла его с собой… Ты сам сказал, что у нас не будет времени ходить по барам… — у Кати чуть не брызнули слезы из глаз.

— Шучу! Брюки, джинсы, легкие ветровки или летние пиджаки, можно и шарфом замотаться. Там могут быть москиты и всякие мошки…

«Ну вот, и там — тоже», — вздохнула про себя Катя.

Когда они доехали до места представления, а это было километров тридцать от Денпасара, Катя с изумлением увидела такую картину. Вдали от деревенских домов на циновках, разбросанных по лужайке, сидят зрители. Среди них — и старики, и детвора, и мамаши с грудными младенцами, как всегда, стройные, в своих нарядных кебайя, и степенные мужчины в длинных саронгах и в балийских платках-повязках уденг. Все они с нетерпением поглядывают на самодельную ширму из банановых листьев, на которой висит экран. Перед ширмой лежит ствол банана с воткнутыми в него кукольными персонажами. Понятно, что слева расположились положительные герои — их лица светятся благородством, а прямой длинный нос, тонкие губы и красиво уложенные волосы говорят о гармонии души. А справа заняли позицию отрицательные герои. Их выдают растрепанные волосы, страшные, выпученные глаза, тяжелый массивный нос, толстые губы, из-под которых выглядывают желтые кривые зубы и даже звериные клыки…

— Идем за мной, — Буди потянул засмотревшуюся на кукол Катю в сторону кокосовых пальм, правее лужайки. — Там для нас приготовили места… Да, те куклы, что ты сейчас видишь, в представлении не участвуют.

— Они что — отдыхают и будут тоже смотреть спектакль?

— Получается, так…

— А что это возвышается в виде пирамиды посреди ствола? Между куклами, разделенными на два лагеря?

— Это — гунунган[217], такая заставка, как символ и мифического, и реального, мира. Видишь, здесь — гора, как обиталище богов, вход в храм, что охраняют чудовища, а еще и древо жизни… А в орнаменте есть змеи, тигры, птицы, животные. В перерывах между актами это будет занавес, а во время представления — декорация.

Из-за ширмы вышел мужчина в саронге. Он сложил ладони лодочкой и обратился к кому-то невидимому, наверное, к богам, или к душам предков — с просьбой о благословении, ведь любое начатое дело должно сначала получить поддержку «свыше». Служитель театра даже поставил этим незримым силам свое приношение — чашу с рисом, яйца и монету.

— Духи предков должны дать благословение… — Буди сделал паузу, словно раздумывая, говорить ли об этом. — А вообще-то, сейчас здесь очень много духов, и не только добрых, но и злых… Они тоже приходят на спектакли, поэтому-то и показывают представления подальше от деревни, чтобы духи не зашли в дом…

— Не пугай меня! — дернула его за рукав рубашки Катя.

— Не буду!

Пахнуло ароматом с мангала — где-то рядом жарили сате. Прошел мальчик с лепешками и бананами. Да, видно, надолго здесь расположились люди, скорее всего — до утра.

Наконец, факелы, освещавшие кукол на стволе банана, погасли, и тут же вспыхнула лампа за экраном. Она была в виде глиняного горшка, и в нем просматривалось очертание той самой мифической птицы, которую Катя видела во сне и на индонезийской монете. Вот торчит ее длинный клюв, правда, он совсем не страшный, ведь в него вставлен фитиль. Огонь трепещет на легком ветерке и светит желтым пламенем…

— Это лампа бленчонг, — шепнул Буди, — она заправляется кокосовым маслом. Да, чтобы тебе было понятно с самого начала, поясню: это — представление ваянг кулит[218]— театра теней. Кроме него, есть еще ваянг голек[219]— театр объемных кукол, ваянг келитик — театр плоских кукол[220], ваянг топенг[221]— театр актеров в масках и ваянг оранг[222]— драматический театр…

И тут послышалась легкая барабанная дробь, а за ней — звуки гонгов, ксилофонов, колокольчиков… Будто соревнуясь в мелодичности, вступила флейта, не перебивая других участников оркестра, и в то же время четко проигрывая свою партию.

Музыка, словно струящаяся вода, разливалась мягкими волнами по лужайке далеко окрест, она волновала, будоражила воображение, настраивала на начало великого чуда.

— Оркестр гамелан, — продолжал комментировать Буди.

Между экраном и лампой начали оживать фигурки кукол. Они двигались, размахивали руками и даже — боролись, а их тени на экране повторяли каждое это движение.

— Там всего один кукловод? — удивленно спросила Катя.

— Нет, там даланг — ведущий спектакля. Ты видишь, что он успевает и монологи говорить на разные голоса, и петь, и двигать кукол, а их в одном спектакле больше ста. И все шумы — звуки водопада, цокот копыт, раскаты грома — тоже изображает он. А еще и оркестром управляет. Обрати внимание, при выходе каждой новой куклы играет другая музыка… А позже начнет еще и общаться со зрителями…

— А как называется представление?

— «Баронг-кекет»[223]… Видишь Баронга? Он с огромной звериной головой и с длинным хвостом, на котором висят колокольчики.

— Так этот не то кабан, не то — лев, и есть положительный герой? Интересно тогда посмотреть, как будет выглядеть отрицательный?

Роза все время молчала. Катя уже и забыла, что она тоже здесь, так увлеклась спектаклем, поэтому даже вздрогнула, когда та произнесла громким шепотом:

— Смотрите, смотрите, это ученица ведьмы — Раронг! Она хочет на кладбище усилить свои магические способности! Нет, сейчас Баронг ей задаст…