Читать книгу "Долгий полет - Виталий Бернштейн"

Первые годы двадцать первого века ознаменовались в мире невиданным размахом терроризма. Его главной источник – исламские страны с их религиозным фанатизмом, нищетой, с их откровенной ненавистью и подспудной завистью к сытому благополучию Запада.

Но и на Западе начало нового века тоже совпало с очередным подъемом революционного движения. В первых рядах шла, как всегда, молодежь. На улицы европейских и североамериканских городов выплескивались – по всякому поводу и без повода – шумные демонстрации. В них дружно участвовали анархисты, антиглобалисты, борцы против экологического загрязнения, прочие «революционеры» всех мастей. Экстремистские лозунги, стычки с полицией, разбитые окна, перевернутые автомобили. Разрушать, Майки, всегда проще, чем созидать… Что объединяло всех этих молодых крикунов, таких разных по своим устремлениям? Тогда, находясь в их рядах, я наблюдал их как бы изнутри. Теперь, «на пороге вечности», вглядываюсь уже со стороны. Думаю, общим для большинства «революционеров» был все тот же подспудный комплекс неполноценности. Не сумев найти своего места в этом непростом мире, всю вину они перекладывали на него… Участникам демонстраций было так приятно ощущать собственную значимость. О них на первых полосах писали газеты, сообщало телевидение. Их воспринимали всерьез даже главы могущественных государств Запада, привлекая для охраны своих ежегодных совещаний усиленные отряды полиции, воинские подразделения…

И опять эта муха под руку лезет… Да не мешай ты, Немезида!

Урсула, однако, считала, что демонстраций и уличных беспорядков уже недостаточно, что назрело время вооруженной борьбы. Она планировала создать по всей стране – раньше или позже – сеть подпольных боевых ячеек наподобие нашей. А потом развязать гражданскую войну и свергнуть существующий прогнивший режим. Что должно было прийти ему на смену? Пожалуй, и Урсула представляла это не совсем ясно. Главным для нее был сам процесс борьбы, «разрушение устоев».

Ее детство было благополучным. Она отлично училась в школе и университете. Быстро защитила диссертацию в области экологии. Экологические проблемы и стали отправной точкой ее борьбы с существующим строем. О начальных этапах этой борьбы я знаю немного – только из отрывочных рассказов Урсулы. В ответ на шумные протесты по поводу все возрастающего загрязнения планеты американские власти были вынуждены принимать какие-то меры. Но серьезного влияния на капиталистическую экономику, единственная цель которой – прибыль, подобные меры оказать, конечно же, не могли. И настал день, когда, поняв это, Урсула с двумя единомышленниками перешла от слов к делу.

Объектом акции протеста она избрала одну из атомных электростанций. Работа таких электростанций сопряжена, как известно, с опасностью радиоактивного загрязнения окружающей среды. Сумка с самодельной бомбой была незаметно оставлена в стенном шкафу – в приемной у директора станции. Что-то не сработало в таймере. Вместо часа ночи взрыв прогремел в полвосьмого вечера. В приемной были выбиты окна, а самое главное – смертельно ранена находившаяся там уборщица. Это была первая кровь, которую пролила Урсула.

На следующий день оба ее сообщника были арестованы. Фотографии Урсулы, разыскиваемой ФБР, появились в газетах. Но ей удалось ускользнуть – через дырявую, как и теперь, мексиканскую границу. В конечном итоге она нашла прибежище в одной из арабских стран – то ли в Судане, то ли в Йемене (даже в разговорах со мной Урсула не особенно распространялась об этой поре своей жизни). Там, в лагерях террористов, она прошла боевую подготовку. Ее учили обращению с оружием, искусству рукопашного боя, изготовлению бомб, методике направленных взрывов.

Как-то наедине с Урсулой я спросил, какие чувства испытывала она к своим учителям, – ведь многое в их идеологии и целях было для нее совершенно неприемлемо. Прежде всего, их изуверское отношение к женщине.

– Я ненавидела это, но старалась не показывать, – ответила она. – А со мною лично они вели себя нормально. Они не воспринимали меня как женщину, я была в их глазах просто союзником в борьбе с «большим сатаной». Кроме того, они понимали, что в их среде я не задержусь – вернусь обратно, в свое буржуазное общество, чтобы разрушать его.

– Но от равноправия женщин и от других демократических свобод не останется и следа, если исламские фундаменталисты в конечном итоге завоюют мир. Стоит ли вступать с ними в союз?

– Да, стоит, – отчеканила Урсула. – Сколько раз объяснять тебе, Майкл, разницу между революционной тактикой и революционной стратегией? Ради победы мы готовы вступить во временный союз хоть с чертом. Однако наши стратегические цели остаются неизменными – полная свобода человеческой личности.

– Но вот предположим: наша революция восторжествует в странах Запада, а над остальной частью Земли взовьется зеленое знамя исламского фундаментализма. Что тогда?

– Тогда наша революция и вступит в завершающую фазу. Победив в странах Запада, мы без колебаний пустим в дело его ракетно-ядерный арсенал. Без малейших слюнтяйских колебаний!.. Помнишь «черный вторник» – сентябрь 2001 года? С той поры минуло уже немало лет, а тягучей войне Запада с этими фанатиками-самоубийцами конца не видно. И все потому, что у нынешних дегенеративных правителей Запада не хватает решимости нанести ядерный удар, стереть с лица земли какие-нибудьтри-четыре исламских государства. Прочие сразу же станут покладистыми. Разве исламисты колебались хотя бы минуту, имея подобное ракетно-ядерное преимущество? Как бы не так!.. Ты прав, Майкл, – использование ядерного оружия унесет миллионы жизней. Десятки, если не сотни. Но другого выхода нет. А ко всему, число людей на Земле давно перевалило за все разумные пределы, угрожая полной экологической катастрофой. Уж лучше сократить численность человечества подобным образом, чем если бы те же сотни миллионов медленно умерли от голода.

Никогда прежде, даже наедине со мной, Урсула не говорила так откровенно о том, какими ей видятся грядущие революционные свершения. Ее зеленые глаза блестели, исполненные мрачной силы. Внешние враги, конечно же, не могли ждать от нее пощады. Тогда я спросил об отношении победившей революции к возможным внутренним врагам.

– Внутренние враги не просто возможны, они неизбежны! И уговоры на них никогда не действуют. Загляни в историю – сколько революций провалилось лишь потому, что была проявлена мягкотелость. Да, насилие противоречит нашему принципу свободной человеческой личности. Но ведь насилие будет необходимо только на первом этапе построения нового общества. А потом непременно наступит торжество истинной общечеловеческой свободы! Мы с тобой, Майкл, еще увидим это собственными глазами. Непременно!..

Через три года после своего бегства из Соединенных Штатов Урсула под чужим именем вернулась обратно. И приступила к созданию «Революционной армии». Молодой крикун-левак, я вступил в ее ряды одним из первых. Хотя не меньшую роль сыграла, не могла не сыграть моя любовь – я пошел за Урсулой, как теленок на веревочке… Вот замечаю у себя эту не очень привлекательную черту – перекладывать ответственность за выбор собственного пути на чужие плечи. Но ведь так оно и было! Если бы его величество случай не свел меня с Урсулой, жизнь моя могла сложиться совсем по-иному. Сидел бы я сейчас не в камере смертников, а, например, в мягком кресле преуспевающего адвоката. Да что толку гадать теперь…