Читать книгу "Ключи Пандоры - Георгий Ланской"

Ах, как не вовремя! Зачем он вообще вернулся в эту квартиру, пропахшую сексом, а не остался где-нибудь там, под палящим солнцем Москвы, где сновали безразличные ко всему люди, но где тем не менее оставалась надежда на побег. А сейчас он был заперт здесь, как зверь в клетке, наедине с Харламовым, пусть напуганным, но все равно опасным, потому как шпионаж, особенно военный шпионаж, дело серьезное.

Один на один! Даша не в счет. В этой ситуации она, скорее, помеха.

— Даша, это кто? — быстро спросил Харламов.

Она оглянулась с плохо разыгранным недоумением.

— Однокурсник! — пожала она плечами, но голос ее прозвучал настолько неискренне, что великий Станиславский не просто сказал бы: «Не верю!», а вытолкал бы за дверь, подгоняя пинками.

Харламов тоже, естественно, не поверил. Взгляд его заледенел, прояснился и приобрел ту остроту, которая свойственна снайперам в момент совмещения целика и прицела.

— Не пора ли вам уйти, молодой человек? — раздраженно спросил он.

Никита как будто услышал команду «Отомри!» и мигом пришел в себя.

— Да, мне пора! Увидимся завтра на занятиях! — сказал он и, как был босиком, направился к двери. Харламов в этот момент лихорадочно прикидывал: кто этот парень? Очередной хахаль Дашки, которая вопреки запретам таскала в квартиру всякую шваль, или…

А впрочем, неважно! Главное, чтобы быстрее свалил из квартиры! Никита едва не задел его плечом. Харламов посторонился и втянул в себя воздух. От парня пахло точно так же, как от Дашки: ее гелем для душа и недавним сексом. Значит, все-таки очередной бойфренд! Это, конечно, предпочтительнее, хотя и неприятно!

Он вдруг рассердился на себя, на Дашу, на неизвестного парня, который трахал его подружку, девочку, тратившую его, Харламова, деньги, в его же постели! Да еще это дикое слово «бойфренд» — чужое, иноземное. Оно приклеилось с Дашкиной подачи, царапало и раздражало. Бойфренд же сопел и завязывал шнурки непростительно медленно, отчего Харламову хотелось дать ему пинка, схватить за шиворот и вытолкать за дверь. Любовница молчала, но в ее глазах отсвечивала тоска. Только разбираться с ней ему было некогда. Здесь, в этой квартире оставалось кое-что важное, от чего следовало во что бы то ни стало избавиться. Несколько бумаг, так, мелочи, но если потянуть за кончик веревочки, можно размотать весь клубок… Но неужели этот парень никогда не обуется?

Никита выпрямился в тот момент, когда уставший ждать Харламов ринулся к двери и повернул в замке ключ.

— Всего доб… — начал он, и голос его прерывался от ярости, но договорить не успел. Чья-то сильная рука с другой стороны рванула дверь на себя…

* * *

Никита отлетел в сторону, врезался в дверцу шкафа, а у ввалившегося в прихожую Завадского глаза полезли на лоб. Ствол пистолета ткнулся в грудь журналиста, и полковник едва не нажал на спусковой крючок от неожиданности.

— Ты здесь? — рявкнул Завадский.

Но вместо ответа Никита толкнул его и бросился наружу.

Завадский едва устоял на ногах, но успел схватить Никиту за шиворот и что было силы приложить лбом к косяку. Журналист глухо вскрикнул и сполз вниз. Даша отчаянно завизжала. Завадский поднял оружие, увидел застывшего Харламова с абсолютно белым лицом.

— Приехали! — оскалился Завадский и выстрелил.

Грохот выстрела в тесной прихожей оглушил его, но Харламов, похоже, очухался, рванул вбок и выхватил из-за ремня пистолет. Фотография на стене прощально звякнула и, брызнув осколками стекла, рухнула за спиной Завадского, а на голову ему посыпалась штукатурка. Даша закричала, бросилась в спальню. А Харламов метнулся в гостиную, укрылся за диваном и снова выстрелил. Все это произошло настолько быстро, что Завадский едва успел пригнуться.

Пуля врезалась в арку над головой с глухим звуком. Завадский пальнул вслепую, за подушками противника не было видно, еще и девица визжала как безумная. Харламов снова пальнул, но угодил в люстру, и Завадский опять попал под дождь осколков.

— Сука! — заорал полковник и, высунув руку из-за арки, дважды выстрелил в сторону дивана. Клочья обивки и наполнителя полетели в разные стороны. Харламов не ответил, и полковник понял, что тот наблюдает за ним по отражению в большом телевизоре, висевшем на стене в гостиной.

Завадский осторожно переместился вправо, и тотчас Харламов выстрелил. Пуля отлетела рикошетом от пластикового косяка и впилась в плечо Завадского. Он охнул, присел, выронил пистолет и, зашипев от боли, попытался подхватить его здоровой рукой. В этот момент Никита ударил его ногой в челюсть.

Завадский отлетел к стене, ударился спиной об угол. Никита упал на него сверху, занес кулак, но полковник вывернулся, перехватил руку и заломил ее так, что Никита упал лицом вниз и заорал от боли. Тяжелый ботинок врезался в бок, отчего Никита согнулся пополам, а затем в голову, и вырубил его окончательно.

— Отдохни! — зло бросил Завадский и, плюнув на осторожность, ринулся в комнату.

Харламов, приподнявшийся было над диваном, снова юркнул в убежище и торопливо выстрелил в Завадского. Но тот успел вбежать в спальню, где пряталась за кроватью насмерть перепуганная Даша. Пуля врезалась в туалетный столик, разбросала флаконы. По спальне поплыл резкий запах парфюма.

— Ну что, обделался? — крикнул Харламов и тут же завизжал, как ошпаренный кот, пуля оторвала ему мочку уха.

Из спальни укрытие Харламова было видно как на ладони, как, впрочем, и дислокация Завадского. Полковник отпрянул назад, схватил упиравшуюся Дашу за волосы и потащил к дверям. Пот заливал глаза, а кровь — руку. Даша вырывалась и повторяла, как заклинание:

— Пожалуйста! Ну, пожалуйста!..

Завадский толкал ее перед собой, а она, оцепенев от ужаса, едва передвигала ноги и глухо выла. Воздух в квартире был сизым от пороховых газов. Под потолком зависло серое облачко дыма.

Харламов, перекатившись в другой угол, воспользовался паузой и вставил трясущимися руками новую обойму в пистолет. Он еще не понял, что произошло в спальне, но инстинкт самосохранения просто визжал от паники, а интуиция кричала, что, если он не поторопится, ему скоро придет конец.

Завадский услышал, как щелкнул затвор, и увидел, как дрогнули ноги Никиты, который до сих пор валялся в прихожей. Журналист согнул их в коленях и втянул за арку. А Завадский толкал Дашу в гостиную.

Скорчившийся за стеклянной горкой Харламов затаил дыхание. В телевизор он видел, как Никита попытался подняться в прихожей и неуклюже упал на одно колено. Харламов скосил глаза в его сторону, и в тот же момент из спальни на середину гостиной вылетело что-то большое, светлое и растрепанное.

Харламов выстрелил, запоздало сообразив, что это Даша. Одновременно из-за ее спины взметнулась вверх мужская рука.

Пуля Завадского угодила Харламову в лоб, чуть выше бровей, но уже мертвые пальцы рефлекторно нажали на спусковой крючок. Даша вскрикнула, откинулась назад, а белое платье вмиг залило кровью. Завадский оттолкнул ее и перешагнул через тело, которое еще корчилось на ковре, а кровь продолжала заливать платье, руки, волосы и тонкими ручейками растекалась по полу.