Читать книгу "Ледяной бастион - Алексей Бессонов"

Роберт задрал голову. Кольца шейного сочленения мягко чавкнули, и белое сияние фонаря прыгнуло вверх, осветив сводчатый белый потолок и разделявшую коридор межсекторную диафрагму. Она была раскрыта. Дальше, в глубине тоннеля, виднелись замкнутые двери каких-то помещений.

– Ты был прав, – сказал Ариф, – это экипажная палуба. Впереди офицерские каюты.

Он переступил через выступающее из пола толстое кольцо диафрагмы и вдруг исступленно заматерился – свет его прожектора бросило в сторону, и Роберт встревоженно спросил:

– Ара, что там – труп?

– Кое-что похуже, – мрачно отозвался Ариф. – Иди сюда…

Роберт медленно подплыл к нему и остановился, уцепившись рукой за раскрытую кем-то дверку операционного щитка. Под самым потолком, в полуметре от его носа, сонно кружилась мумифицированная человеческая рука, оторванная по локоть. Высохшие пальцы с длинными, и – это потрясло Роберта – покрытыми алым лаком ногтями истово сжимали рукоять массивного двухствольного излучателя незнакомой Роберту конструкции.

– И где, интересно, ее хозяйка? – прошептал он.

Ариф обвел коридор лучом света.

– Никаких следов боя, – констатировал он. – Хм. Что скажешь?

– Что ты, кажется, не зря надирался… идем дальше.

Двери, одинаково овальные, тянулись вперед нескончаемой цепочкой. Роберт попытался прикинуть численность экипажа корабля такого класса, и пришел к выводу что она должна была составлять не меньше сотни офицеров и рядовых. Все каюты шли по одной стороне коридора – они двигались по левому борту корабля, и за противоположной переборкой должны были находиться верхние батарейные гнезда и их унитарные ямы с эскалаторным хозяйством.

– Еще одна диафрагма, – сказал Ариф. – Скоро мы выйдем в нос. Может быть, есть смысл пошарить в ходовой и штурманской рубках?

– Мы туда будем до завтра шлепать, – возразил Роберт. – Это во-первых, а во-вторых, бортжурнал всегда хранится в апартаментах командира – забыл, олух?

В трех метрах за диафрагмой обнаружилась новая дверь – шире и чуть выше предыдущих. Роберт остановился и вновь задрал голову. Под самым потолком на сером пластике переборки зловеще щурился двуглавый имперский орел, ниже шла золотая надпись на древнем, практически забытом английском: «Имперские Военно-Космические Силы. Эридан-37.» Верхнюю часть двери украшало объемное черное распятие и непонятная черно-золотая надпись странным, похожим на острые крючки шрифтом: «Ad majorem dei gioriam».

– Это что, – удивился Ариф, – каюта бортового капеллана?

– Это блок апартаментов командира, – уверенно заявил Роберт. – Раз в сетях нет энергии, мы, наверное, сможем отжать дверь. Давай попробуем.

Ариф засопел и зашарил на поясе, отыскивая сенсор управления скрытым в ранце гравитором. Увеличив напряжение персонального поля, друзья приложились к гладкому пластику. Как ни странно, массивная дверь довольно легко ушла в сторону, открывая вход в темное внутреннее помещение. Роберт вошел первым. Фонарь, взрезав, словно ножом, вязкую тьму, осветил просторный холл с боковым диваном, парой кресел в углу и распахнутыми створками стенных шкафов. Мебель была прикреплена к полу и оттого оставалась на своих прежних местах, а под невысоким потолком в живописном беспорядке висели предметы синего офицерского мундира вперемешку с бокалом и парой пустых бутылок.

– Убей меня бог, – вдруг глухо сказал Ариф, глядя вверх, – одна из рубашек перемазана кровью.

Протянув руку, он осторожно подцепил смерзшуюся в комок белую офицерскую сорочку и поднес ее к шлему. Роберт вздрогнул: комок был белым только с одной стороны, большая же его часть была смятым, навеки заледеневшим бурым камнем…

– Брось ее, – сказал он, – идем лучше дальше.

Роберт уверенно – теперь уже не плавая – прошел к противоположной переборке, где в свете прожектора темнел проем наполовину открытой двери. Ариф последовал за ним.

– Рубка – здесь, – махнул Роберт рукой, указывая на одну из двух ведущих в глубь корабля дверей. – Там – хибернатор командира.

– Я не пойму, какого черта они все приоткрыты, – заметил Ариф. – Смотри, здесь тоже кровь…

Роббо присмотрелся. Ариф был прав – высокое, мягкое когда-то плюшевое кресло было густо окрашено теми же бурыми потеками, что и рубашка. Такие же потеки, бывшие, вероятно, когда-то лужами, виднелись и на ворсистом ковре пола.

– Здесь творилось что-то непонятное, – буркнул Ара. – Вот тебе и виски… что ты по этому поводу думаешь?

Роберт не ответил. Ему казалось, что его вот-вот пробьет озноб, и он боялся, что страх в голосе не прибавит мужества им обоим. Дьявольски, нестерпимо хотелось курить. Повернувшись, он молча шагнул через дверь, которая вела в боевую рубку командира.

Здесь было пусто. Взламывая ударами «когтей» боковые шкафы, Роберт принялся набивать объемистые карманы скафандра миниатюрными плоскими коробочками с кристаллодисками. Опустошив последнюю, третью секцию, он повернулся к мертвому, покрытому непонятной пылью пульту и замер на месте, услышав судорожный вздох Арифа.

– Ара, ты в порядке?! Ара?!

– В порядке, – ответил тот каким-то неживым, металлическим голосом, – иди сюда, ты ищешь не там, где надо.

Глава 2.

Ариф стоял нагнувшись, и Роберт не сразу понял, что он почти упирается лбом в прозрачный колпак капсулы индивидуального хибернатора. Несмотря на белый свет своего фонаря, он сразу заметил, что аппаратурная стойка справа от капсулы едва заметно светится парой тусклых, рыжеватых глазков.

– Все, что нам нужно – здесь, – сказал Ариф, выпрямляясь.

– Где? – не понял Роберт.

– Здесь, – повторил Ариф с непереносимой горечью.

Роберт подошел к колпаку, наклонился… и отпрянул. На белом пористом материале капсулы, повторявшем очертания человеческого тела, лежала совсем молоденькая светловолосая девушка в синем боевом комбинезоне имперских ВКС с узенькими лейтенантскими погонами.

– Это… командир? – спросил Роберт, понимая, что командиром этот ребенок быть никак не может.

– На ней эмблемы бортврача, – ответил Ариф. – Ты что, ослеп? Это она, хозяйка той самой руки.

Роберт оправился от шока. Ариф был прав. Правая рука лейтенанта была оторвана чуть ниже локтя, и тоненькая культя, высовывавшаяся из разодранного и окровавленного рукава, была наспех замотана толстым слоем бинта. Девушка выглядела так, словно вчера легла в капсулу, но Роберт прекрасно понимал, что это иллюзия, и несчастная давным-давно мертва… лицо девушки казалось спокойным и умиротворенным, и лишь потеки туши на бледных щеках говорили о том, что в ее последние часы несчастной выпало пролить немало слез. На груди, наполовину прикрытая левой ладонью с по-прежнему алым лаком на ногтях, лежала прозрачная коробочка с кристаллодиском, из которой торчал белый клочок бумаги.