Читать книгу "Наш человек в Мьянме - Петр Козьма"

Когда человек понимает это, он начинает относиться к крысе как к члену семьи. Это — первый признак того, что он признает свое поражение. Поселившаяся у меня крыса после безуспешных попыток поймать ее с помощью мышеловки и клея, получила имя — Пенелопа Крусова. Для мьянманцев нет разницы между русскими буквами «б» и «в», поэтому если мьянманец пишет вам по-русски в чате «я завыл», не надо рисовать жуткие картины и все понимать буквально. Точно так же для него отсутствует разница между буквами «ы» и «у». А особенности мьянманского языка заставляют их слово «крыса» произносить исключительно как «круса». Пенелопа Крусова возникла именно на этой лингвистической основе. Ну и плюс, конечно, отсылка к имени испанской кинозвезды, на которую (да простят меня ее поклонники) эта крыса поразительным образом смахивала.

Постепенно Пенелопа Крусова зажила своей мифологизированной жизнью, все больше отделяясь от конкретной крысы, живущей за стенкой. По ночам она приходила к моему компьютеру, который оставался включенным, потому что ночь — идеальное время для загрузки торрентов, и чатилась со своими собратьями. А попутно участвовала в концертах художественной самодеятельности, издавая художественный свист. Кто спал в южных городах с открытыми окнами, знает, насколько ночная какофония городской жизни наполнена крысиными взвизгиваниями. Когда ее застигали на кухне, она демонстрировала чудеса цирковой акробатики, ловко карабкаясь по гладкой алюминиевой оконной раме на потолок или прыгая со стола на стул. Человек даже с самой быстрой реакцией не мог бы уследить за финтами этого существа: Пенелопа Крусова на самом деле носилась как молния, исчезая с глаз и тут же материализуясь совсем в другом конце кухни.

Буддизм учит людей быть оптимистами. Поэтому даже появление Пенелопы Крусовой надо было рассматривать как не очень большое зло. По большому счету, Пенелопа не собиралась огрызаться и убегала, если видела людей. Бывают в квартире существа куда мельче, но куда мерзопакостней.

Например, мьянманские термиты («ча»): эта напасть сродни пожару, уничтожающему все на своем пути и мгновенно превращающему хорошие вещи в труху. Если в квартире завелись ча, бесполезно пытаться их отравить, потому что они без проблем переживут любую химическую атаку, отсидевшись в прогрызенных ими в дереве глубоких норах. А когда процесс зашел слишком далеко, нужно просто смириться с тем, что тебе придется вывезти в чистое поле из квартиры все деревянное, включая паркет на полу, и там все это торжественно сжечь.

Другая квартирная напасть — это тараканы. В отличие от российских собратьев, которые тут тоже имеются, но их мало, мьянманские тараканы — большие, величиной с палец. И, что особенно неприятно, они умеют летать. Дома в мьянманских городах обычно строятся впритык друг к другу, окно в окно, и тараканы даже особо не утруждают себя, чтобы очутиться в другой квартире. Присмотревшись к мьянманским тараканам, замечаешь, что то это — на удивление красивые насекомые, даже не без изящества. И если абстрагироваться от понимания того, что они переносят грязь и заразу, их вполне можно полюбить. Впрочем, вся любовь обычно заканчивается в тот момент, когда в ночной темноте на тебя пикирует и с увлечением начинает по тебе ползать это милое насекомое. Тут уж даже у буддистского монаха, которому обычная человеческая привычка хлопать на себе комаров кажется святотатством, возникнет жуткое желание прибить нахала насмерть.

Лично для меня с этими тараканами связано совсем не «квартирное» воспоминание. Как-то, когда я гулял по городу, вдруг начался дождь. Спасение от дождя было одно — крытая автобусная остановка с лавкой. Дождь оказался настоящим тропическим ливнем: вода начала заливать все вокруг, затекая под остановку. И в этот момент из всех щелей в асфальте начали ползти тараканы. Они лезли толпами из всех щелей заливаемого водой асфальта, пытаясь найти какое-то сухое возвышение. Первыми начали орать мьянманцы, сидевшие на лавке: кишащая толпа тараканов полезла вверх по ножкам, абсолютно скрыв их, а потом — по сидящим людям. Но даже те, кто стоял, вынуждены были постоянно танцевать и подпрыгивать: тараканы огромными толпами устремлялись к их ногам и пытались карабкаться по ним вверх. Некоторые взлетали и садились людям на плечи и на голову. После странных танцев людей на остановке весь асфальт был покрыт мерзкой скользкой коркой из давленых тараканов, которую постепенно смывали потоки воды. Это ощущение ловушки — сильный ливень снаружи и полчища ползущих по людям тараканов под крышей — я, наверное, буду помнить еще долго. А еще — понимание того, что человек на Земле жив до сих пор только потому, что какие-нибудь мелкие твари типа тараканов просто еще не расплодились как следует.

На фоне всего этого постоянно бегающие по любой мьянманской квартире зелено-серые безобидные лупоглазые ящерки (по-бирмански они называются «эйн-мьяун», что можно перевести как «домашние прилипалы») кажутся более чем дружелюбными существами. Они молча смотрят на тебя с потолка, когда ты сидишь за компьютером, или, расположившись возле горящей лампы, с увлечением охотятся на летящих к ней мошек и комаров. Иногда, правда, они способны внезапно и громко застрекотать где-то над ухом, но это и есть самое серьезное беспокойство, которое они в состоянии принести людям.

Примечательно, что ни одно из этих живых существ человек не наделяет способностью мыслить. А значит, априори не считает равным себе. Дав крысе имя, — Пенелопа Крусова — ты тем самым признаешь, что это такое же живое существо, как и ты, наделенное разумом, способное мыслить и чувствовать. Если у мьянманца спросить, кто умнее — собака, крыса или корова, мьянманец почти стопроцентно выберет крысу.

Именно поэтому дальнейшая охота на Пенелопу Крусову строилась совсем по другому принципу: не от идеи, что она дура, а от понимания того, что любое умное существо тоже делает ошибки, особенно когда спешит. Если честно, лучше бы она жила где-нибудь подальше, не в моей квартире. Потому что наблюдать, как она вскакивает на кухонный стол и лазает между тарелками, из которых ты потом ешь, малоприятное занятие. Это, собственно, и определило окончательно мое отношение к этой в принципе симпатичной мне крысе. Она может быть симпатичной до какой угодно степени, но не за счет угрозы человеческому здоровью. А о том, что именно из-за крыс часто начинались эпидемии, известно любому школьнику.

В стратегии охоты на Пенелопу был выбран безошибочный вариант: сделать пути ее выхода в свет максимально извилистыми, установив на них мышеловки и положив листы с клеем. А чтобы крыса была решительнее, за пределами этого лабиринта оставить для нее суперприз — то, что крысы особенно любят. А любят мьянманские крысы все тухлое, особенно уважают сушеную рыбу с резким запахом. Поэтому заманивать их свежим куском мяса — дело бесполезное. Предполагалось, что крыса, бросившаяся наутек, не сможет в быстром темпе обогнуть все лабиринты из клея и мышеловок, и обязательно во что-то вляпается.

Сегодня утром все случилось именно так. Удирая в свое укрытие при виде зашедшего на кухню человека, Пенелопа получила по башке мышеловкой. Мьянманские мышеловки вполне могут быть использованы против медведя, поэтому я уверен, что крыса вообще не мучилась. Вместе с мышеловкой она была выкинута на улицу, оставив при этом в душе ощущение какой-то пустоты. Все-таки за то время, пока Пенелопа Крусова хозяйничала на кухне, она сумела стать неотъемлемым элементом моего мьянманского пейзажа, без которого он выглядит уже не таким ярким.