Читать книгу "Стальная бабочка - Вячеслав Шалыгин"

– Нет, я так не думаю, но и не поручусь, что этого не происходит. И Сайрус тоже не может за это поручиться.

– Борис, если ты действительно так думаешь, по тебе плачет дурдом, – Макс покачал головой и показал доктору кулачище. – Вот такими слезами. С мой кулак.

– Почему не кресло в Академии наук?

– Или оно. Там через дорогу.

– Зря ты насмехаешься, Максим. Придет время, когда ты поймешь, что я был прав всегда! Ну, за исключением редчайших случаев, когда был вынужден принять и хоть как-то довести до удобоваримого состояния твою версию. Да что мы попусту гоняем электроны по нервам?! Через полторы минуты станет ясно, прав я или нет!

– И если ты не прав, мы останемся здесь навсегда. – Хауэр вздохнул. – Игроки на тотализаторе просто щенки по сравнению с тобой, Борис. Такие ставки не снились даже самым отчаянным из них.

– Командор, – вмешался в разговор Ботаник. – Женщина пошла за дактианцами.

– Один-ноль, – проронил Бозе.

– Не задерживать, – приказал робокригу Хауэр. – Если пойдет смаглер, тоже отпустить.

– Виноват, командор, но за Мариттой двинулся кифер.

– Этого в твоем прогнозе не было, Борис, – Макс мельком взглянул на Бозе и проводил взглядом жука.

– Это лишь доказывает, что я прав, – упрямо заявил Бозе. – Что бы там ни говорил Сайрус, нам по пути.

– Ровно до выхода, – сказал Хауэр не менее уверенно. – На свежем воздухе наши пути разойдутся. Могу сделать ставку.

– Отвечаю и удваиваю, сколько бы ты ни поставил. Нам все равно придется идти дальше вместе, как бы вам с Сайрусом ни хотелось разбежаться. Таков неумолимый «рок событий».

– Забились…

* * *

Скорее всего, мароманны и без помощи Рема сумели бы найти выход. В этом Хауэр оказался прав, и счет в его споре с Бозе сравнялся. Да, Сайрус изрядно сэкономил преследователям время, трижды свернув в неприметные ответвления, одно из которых выглядело совершенно непроходимым. Но ведь с мароманнами был Момо, который чуял малейшие дуновения свежего ветерка, проникающего в подземелье с поверхности.

А вот дальше, на поверхности, Бозе снова повел в счете и вышел вперед сразу очков на десять. Причем не только в споре с Хауэром, но и в заочном пари с тактиком Ремом. И «помогли» Борису вырваться вперед две сотни дактианских космодесантников.

Группа Сайруса вышла из подземелий в небольшой пещере в подножии поросшего молодым лесом холма на минуту раньше мароманнов, но уйти подальше не успела. К большому удивлению Рема, буквально в сотне метров от пещеры отступников поджидала грамотно организованная засада. Если бы Сайрус не был уверен, что в его маленьком отряде нет предателей, он решил бы, что бывшие соратники – а теперь крупная группа противника – получили однозначный сигнал, что остатки команды Рема выйдут именно в этом месте. От кого? Это теперь был десятый вопрос. В первую очередь Сайрусу пришлось озадачиться другой проблемой – как прорваться?

Стрельба началась нешуточная, били космодесантники из гравиков и трофейных мароманнских винтовок (на фронте это была обычная практика), и по большому счету никаких шансов у пятерки Рема не было. Отойти назад в глубь тоннеля они в принципе могли, но это был такой же «дохлый вариант», как и залечь. Да в прицеле двух сотен стволов все варианты были «дохлыми». Отойти, чтобы завалило, или залечь, чтобы подошли и добили, или же броситься врассыпную – никаких шансов в любом случае. Суета скорпионов в бутылке, куда наливают ром, чтобы сделать бодрящую настойку.

Сайрус ненавидел такие ситуации. И не потому, что приходилось слишком быстро соображать, это он умел. Его бесило то, что приходится делать выбор из трех абсолютно паршивых вариантов: умереть пафосно, с достоинством, умереть в порыве ярости, то есть с честью, и умереть азартно. Рему хотелось победить, что означало выжить, но у противника перевес был просто чудовищный, поэтому желание Сайруса оставалось чем-то вроде облака в небе – видишь его, но потрогать не сможешь, как ни старайся подпрыгнуть повыше.

Что оставалось легендарному тактику Рему? Только выбрать вариант номер три – «азартный». А иначе какая из Сайруса легенда? Почти все запоминающиеся личности славны именно своим эффектным уходом из жизни. Кто-то завоевывает полмира, кто-то жжет храмы, кто-то философски глотает яд, а кто-то останавливает с горсткой храбрецов целую армию, но все непременно умирают в расцвете сил. Из тех, кто заканчивает жизнь в постели немощным стариком, в истории остаются единицы. Рем отлично понимал, что не тянет на личность исторического масштаба, а потому приготовился уйти молодым и как можно ярче.

Да, было обидно уходить в бою со своими, но какой у него оставался выбор? Космодесантники отлично видели, кто перед ними. Это Сайрус понял, когда встретился взглядом с тактиком Фарно. Тот смотрел на бывшего соратника с сожалением, но при этом не забывал целиться из гравика. В этом эпизоде Рема спасла отменная реакция, он выстрелил первым, и дальше все вовсе покатилось под горку.

Особенно интенсивным обстрел сделался, когда по следам группы Рема из пещеры выбрались Маритта, Момо и Шершень, а за ними показались мароманны. Дактианские десантники получили формальный повод к войне и принялись палить с удвоенной энергией. Теперь они с чистой совестью могли списать своих союзников, попавших под выстрелы, на неизбежные потери от «дружественного огня». На войне ведь часто случается, когда из-за несогласованности разные подразделения бьют по своим. Понятно, что, если видишь цель отчетливо, без использования приборов, никакие ссылки на сбитые прицелы или ошибки в программах ведения огня не работают. Но любые случаи можно подогнать под нужные параметры, дело известное.

В общем, по всем раскладам выходило, что дактианские космодесантники решили отложить объяснения на «потом». Мизерный отряд Сайруса был заблокирован и почти полностью уничтожен «дружественным огнем» заодно с мароманнами и вильдерами. Обоих приватов разорвало в клочья первым же залпом, и это была, по любым меркам, легкая смерть. Бойцы не успели даже удивиться.

Гораздо больше Рем посочувствовал младшему тактику Сепко. Этот наивный, но в принципе славный малый до последнего момента не верил в предательство своих и попытался с ними поговорить, вопреки приказу прятаться. Сепко поднял над головой винтовку и двинулся в полный рост прямиком на стрелков. Странно, что по нему попали не сразу. Возможно, десантники все-таки хотели обойтись с младшим тактиком гуманно – отстрелить ему ноги, например. Через год Сепко мог бы снова топать на своих нижних конечностях по тюремному дворику, ведь даже такая объемная регенерация для дактианцев была делом довольно простым. Но заботливый Бруно проявил инициативу и оказал младшему тактику медвежью услугу. Он бросился к Сепко и попытался вытащить его из-под огня.

В результате пострадали оба. Бруно не успел зацепить растерянного товарища, и сам попал под выстрел. В тот момент, когда удивленный Сепко разлетался в пыль, Бруно потерял руку с плечевым суставом. К ошметкам, в которые превратился Сепко, присоединилось облако кровавых брызг, но покалеченный Бруно не потерял сознание. Он каким-то непостижимым образом сумел преодолеть болевой шок и быстро остановил кровотечение даже не накладывая повязки. Для Сайруса в этом фокусе не было ничего странного, он отлично понимал, что произошло: Бруно заставил сжаться все зияющие магистральные сосуды перед местами обрыва, и после этого кровь подтекала только из мелких капилляров. Живая броня Бруно тоже пребывала в легком шоке, ее трясло, местами она обвисла, но в целом симбионт держался так же мужественно, как и носитель, и даже помогал ему останавливать кровотечение.