Читать книгу "Новые байки со "скорой", или Козлы и хроники - Михаил Дайнека"

— Брависсимо! — расхохотался Михаил. — Ладно, объясняю: тебя не пригласили, потому что ты работала, а девушки — юмор-то весь в том, что сперва девушек и в помине не было, а потом за ними Аристарх пошел… Но это всё потом, а сначала мы у Аристарха впятером нарезались: Филиппыч, Ромка, Дрюля, Аристарх и я как приложение. По какому поводу — не помню; кажется, Аристарх опять жениться собирался… Неважно, помню только, что я был ни при чем, а вот остальным приспичило в баньке поплескаться, в нумерах с бассейном. Раз приспичило — дело немудреное: позвонили, заказали люкс, приехали. Мы с Романом как самые тверезые организационные вопросы утрясли: простыни там, полотенца, пиво, то да сё, да еще нас типа как вовремя предупредили, что русская парная ничего, а сауна сегодня не работает. Разумеется, Дрюля с Аристархом в неработающей сауне устроились: голые сидят, сизые, и такой их колотун от холода пробрал, ажно водку по стаканам расплескать не могут! А Филиппыч ничего, он не только прямиком в парилку угодил, даже не раздевшись, он для нас еще и пару подпустил. Причем с понтами: ковшиком водичку подцепил, по углам пробросил, вдумчиво, помалу так, с оттяжечкой. Legi artis, словом, почти по классике, только не на каменку, куда положено, а в форточку, а на улице у нас не Африка была, напомню, а минус двадцать пять…

— А в Африке? — уперто встрял Филиппыч.

— В Африке такого не бывает — такое может быть в России и в импортном кино… Но Бог с ним, с Голливудом, эту комедюгу мы сами устаканили — но как мы это дело устаканили, так Дрюле с Аристархом сразу же купнуться захотелось…

— В Африке?

— В бассейне! Филиппыч, не нуди, знаю без тебя, что не так оно всё было! Зато бассейн в самом деле был — и в кино такого не придумали: не в полу, а на полу, метра два над полом, так что в воду надо со стремянкой лазить. Так пара наших комиков в этакой купальне еще же и в пятнашки поиграть затеяла! И ладно просто так, ладно бы жестянкой из-под пива — они же полной банкой пива пулять друг в друга вздумали! Ну и доигрались до того, что Дрюля ласточкой из бассейна вылетел, а Аристарх этой банкой по затылку схлопотал, причем пока мы Дрюлю с пола собирали, Аристарх, естественно, утоп. Опять же — ладно, утоп он и утоп, как утоп, так и откачали, а как мы этого ушлепка откачали, так он и пошел по соседним нумерам девушек пошарить. Пойти-то он пошел, а вот когда его обратно принесли, мы сами чуть в бассейн не попрыгали. Еще бы: входит гоблин, по весу на пять баб запросто потянет, всем нам хватит и другим достанется. Аристарху, правда, не до баб, он у гоблина в руках ветошкой прикинулся. Мы остолбенели, а Дрюля с переляку в сознание пришел и вместо «с добрым утром» заявляет: «Это очень верно, Аристарх, девушки теперь несовременно…» Хорошо хоть монстр юмора не понял: «Ваше?» — спрашивает. «Н-н-наше…» — отвечаем. Тот пальчиками двинул, Аристарх в бассейн улетел, а гоблин, слова матерного нам не говоря, скромно удалился. Но пока мы дружно обсыхали, Аристарх еще раз натуральным образом утоп, а Филиппыч… Филиппыч, ты куда?! В баню?

— В Африку, — сумеречно объявил Филиппыч, навьючивая на себя байдарку.

— Погоди, какая Африка, если мы еще пиво не допили?!

— В Африку, — обреченно повторил Филиппыч и, не прощаясь, вышел.

Даже Йорик недоумевал.

— Похоже, у Филиппыча карма обострилась, — диагностировала Дина.

— Надеюсь, это не заразно, — отозвался Михаил, — а то, знаешь ли, среди бела дня аж до самой Африки допиться… Между прочим, что у нас там с Лешенькой стряслось? Пора бы изымать… Лешенька! Нельзя там жить! Не спи, замерзнешь! Лешенька!..

Сортир безмолвствовал.

— Лешенька!..

— Леша!..

— Алексей!..

В конце концов дверь пришлось вскрывать. Лешеньки в сортире не было. На сливном бачке лежал использованный шприц.

— Что же он — в фанину просочился? — огорошенно спросила Дина.

— Почему бы нет, — пожал плечами Миха.

— Это ты нарочно? — саркастически спросила Дина.

— А при чем здесь я? — удивился Миха. — Это же не я в канализацию утек!

Он почесал затылок и с целью улучшения перистальтики фановой трубы спустил в сортире воду.

— Н-да… смешно! — констатировала Дина.

— Хотя не весело, — согласился Михаил, — впрочем, кто сказал, что скверный анекдот должен быть веселым? разве что смешным. — Он помолчал. — Послушай, я здесь в самом деле ни при чем!

Диана лишь затейливо вздохнула.

Вездесущий бомж по кличке Рабинович тоже старательно прикидывался, что он здесь ни при чем. Хоронясь за мусорным контейнером, просвещенный Рабинович наблюдал размашистое действо, учиненное на Мещанской улочке, и приятельски беседовал с начитанным дворником Герасимом, прозванным, естественно, Муму. Падшие интеллигенты были слегонца под кайфом, поелику намедни в одной из урн, вверенных попечению Герасима, Рабинович обнаружил пакетик отличной анаши.

Анаша была на редкость хороша, но даже без укурки странноватый «Праздник нашей улицы» напоминал чей-то наркотический приход, отягощенный политической тематикой.

Искусственная толчея на перекрестке Мещанской и Столярного пестрела плакатами и транспарантами предвыборного толка. Стылый ветер безжалостно трепал воздушные шары, красные коммунистические и трехцветные демократические стяги и облезлые знамена профсоюзов. Безразличие аборигенов к данному мероприятию с лихвой компенсировалось образцово-показательными активистами, специально доставленными на автобусах.

Ради оживляжа мобилизовали юные дарования из танцевальной студии бывшего Дома пионеров, расположенного здесь же, на Мещанской. Продрогшие мальчики были ряжены в матроски, озябшие девочки — в тюлевые платьица с марлевыми крылышками за спиной. Смешение одежд, времен и стилей усиливали дамы в кринолинах, мужчины в сюртуках, чтобы не сказать что в лапсердаках, православный попик с дароносицей и военный духовой оркестр.

С обтянутого кумачом помоста, оснащенного микрофонами, вещали краснорожие (возможно — от природы, может быть — от климата) «отцы» несчастной улицы в кепках и дубленках. Установленные на одном из агитационных автобусов динамики сипели и хрипели так, что, даже если в чиновничьих речах наличествовал хоть какой-то смысл, он был неуловим, тем более что никого смысла в этой громко-говорильне не было…

А в сотне метров от всего бедлама, за мусорным контейнером, бомж и дворник мирно угощались косячком.

— Да, такие тут дела, — по второму разу закурив, отметил Рабинович, — тут дела — ни в туда, а в задницу, Герасим…

— А это как — ни в туда, а в жопу, Рабинович?

— А это как российской флаг, Герасим, — передавая косячок, ответил Рабинович, — белый-синий-красный, а по буквам — БСК. Есть такая тормозная жидкость БСК, бутиловый спирт с касторкой: вроде бы и спирт — а всё-таки не тот, вроде бы отрава — а сразу со слабительным. Так и получается, что ни в туда, а в задницу. Попробуй на досуге…