Читать книгу "Я прекрасна! - Линн Шнернбергер"

— Жемчуг из Южного моря, — с придыханием сообщает Берни. — Две нити! Шикарная бриллиантовая застежка! Огромная! Никогда не видела такой красоты! Стоит, думаю, около тридцати двух тысяч долларов.

— Да ты что? Это было в воке? — поражаюсь я. И изумляюсь тому, как быстро Берни удалось оценить жемчуг.

— Прямо там, в красивой коробочке из синего бархата. Рядом с инструкцией к воку, у которого, между прочим, гарантия на целый год.

— Значит, он купил не самый худший, — удается пошутить мне.

— Ты даже не представляешь, какой хороший! Я попробовала жемчужины на зуб — хотела удостовериться, что они натуральные. Есть такой способ. Искусственный жемчуг гладкий, а в натуральном чувствуются твердые участки. Так же, как у мужчин. Лучшие — совсем не обязательно безупречные. У них должно быть что-то внутри.

— Ты мудрая женщина, — смеюсь я. — Теперь я понимаю, почему вы с Эйденом так долго вместе. И меня не возмущает, что ты брала в рот мой новый жемчуг. Только не давай его близнецам.

— Не волнуйся, они еще не едят твердую пищу, — успокаивает меня Берни.

Дверь в ванную закрыта неплотно, и, увидев, что Брэдфорд положил бритву, я спешу закончить разговор.

— Может быть, ты возьмешь ожерелье к себе, чтобы оно не пропало? — прошу я Берни, внезапно начиная беспокоиться о драгоценностях, хотя совсем недавно даже не подозревала об их существовании.

— Ты шутишь? — спрашивает подруга. — Лучше я принесу все свои украшения к тебе и положу их в вок. Ни один вор в здравом уме не полезет туда.

Я быстро вешаю трубку, потому что в спальню входит Брэдфорд — свежевыбритый и благоухающий. Я выпрыгиваю из постели и обнимаю его.

— Мои тайные агенты только что проверили, вок, — говорю я, качая головой, но скрыть восторг мне не удается. — Жемчуг из Южного моря с бриллиантовой застежкой невероятной красоты. Это такой дорогой подарок! О чем ты только думал?

Брэдфорд широко улыбается и берет меня за руки.

— Я думал о том, как сильно я по тебе скучаю. И о том, что хочу быть с тобой всю жизнь.

— Это точно подарок на всю жизнь. Он обнимает меня.

— Значит ли это, что я могу не волноваться, чем порадовать тебя на Рождество?

— Именно так. Ты освобождаешься от подарков на Рождество, День святого Валентина и День святого Патрика до две тысячи четырнадцатого года. Я хочу от тебя только одно…

Продолжая обнимать Брэдфорда, я отступаю к кровати и падаю, потянув его за собой. Похоже, он не возражает. Хотя ему опять придется идти в душ.

Наконец мы все же выходим на залитую солнцем улицу и решаем прогуляться вдоль гавани.

— Здесь две основных достопримечательности, — как профессиональный гид, сообщает мне Брэдфорд. — Паром «Стар Ферри». И трамвай, который поднимается на пик Виктория.

— Такое впечатление, что ты там уже был.

— А вот и нет. Работы не в проворот.

— Но я здесь, значит, пришло время развлечься, — говорю я и беру его за руку.

Мы садимся в трамвай и проводим на горе целый час, упиваясь открывшимися сверху красотами и разглядывая дорогущие особняки на вершине.

— Потрясающе, — говорит Брэдфорд, не успевая крутить головой. — Посмотри, что я теряю, когда тебя нет со мной.

— Теперь этому конец, — заверяю я его.

Мы спускаемся вниз, и у меня возникает ощущение, что пик Виктория — единственное спокойное место во всем Гонконге. Улицы переполнены, весь город в непрерывном движении. Мы идем мимо магазинов, где продаются джинсы «Левис», кроссовки «Найк» и всевозможные электрические приборы. Я рассматриваю сумки под Гуччи и решаю, что эти подделки гораздо лучше тех, что продаются на улицах Нью-Йорка, но все равно ничего не покупаю. В северной части города мы попадаем на открытый рынок, где торговцы продают травы, китайские фонарики, тапочки с вышивкой и даже золотых рыбок и певчих птиц. Я выбираю розовый стеганый жилет, отделанный белым искусственным мехом, и предлагаю Брэдфорду купить его для Скайлы.

— Ты думаешь, она будет его носить? — с сомнением спрашивает он.

— Еще как! Я уже достаточно хорошо ее знаю. Мы много времени проводим вместе.

Брэдфорд удивленно смотрит на меня.

— Здорово! — Он явно рад.

Подойдя к прилавку, на котором выставлены последние модели игрушечных мотоциклов, Брэдфорд быстро покупает одну, потом еще одну.

— Что это? — интересуюсь я.

— Это Дилану. Как раз то, что нужно мальчишкам. Мы с ним поиграем как-нибудь вечером, когда вы со Скайлой отправитесь делать маникюр.

Я показываю ему язык, мы смеемся и снова целуемся. За последние двадцать четыре часа мы много целовались — по меньшей мере, по десять поцелуев за каждый день, проведенный вдали друг от друга. Говорят, разлука укрепляет нежные чувства. Пусть даже в итоге все заканчивается распухшими губами.

Мы идем дальше. Торговец нефритом зазывает нас в свою лавку, но я говорю ему, что дома меня ждет самое прекрасное ожерелье, какое только есть на белом свете. Потом мы с интересом слушаем торговца женьшенем — он рассказывает, что его товар способствует приливу энергии и жизненных сил. И не только.

— У вас плохая память? Не забудьте принять женьшень, и все будет отлично, — тараторит он. — Нужно сбросить вес? Улучшить состояние кожи? Покупайте женьшень. Хотите лучше спать по ночам? Берите целую упаковку. Не нравится работа? Он поможет вам найти что-нибудь получше.

Я жду, когда же наконец, он скажет, что женьшень пылесосит гостиную. Ну ладно — достаю кошелек, решив, что всегда смогу найти применение этому чудодейственному корню. К примеру, приготовлю суфле с карамелью и женьшенем. Я протягиваю руку за пакетом и вдруг замечаю, что две девчонки разглядывают меня и показывают пальцем в мою сторону. Они машут своим друзьям, и буквально через минуту компания устремляется ко мне.

Брэдфорд не понимает, что происходит, и, крепко обняв меня за плечи, уводит в противоположном направлении. Но нас продолжают преследовать, и толпа растет.

— Ужасная дама, ужасная дама! — кричат зеваки.

Мы с Брэдфордом ускоряем шаг, но нам не дают оторваться. И не успеваем мы выйти с рынка, как преследователи окружают нас. Может быть, нужно выбросить женьшень? Продавец не говорил, что растение провоцирует агрессивное поведение окружающих.

Но преследователи не кажутся мне агрессивными. Кое-кто зачем-то протягивает мне блокноты и ручки.

— Ужасная дама из телевизора! — возбужденно кричат они и показывают на постер, украшающий ближайший киоск. Это фотография Пэрис Хилтон, рекламирующей джинсы «Гесс». Несомненно, она — ужасная дама, но, уверена, меня с ней спутать невозможно.

И тут я замечаю кое-что еще: рекламный щит высотой в восемь футов — фотография, где мы с Керком стоим у плиты.