Читать книгу "Лорд - дикарь - Патриция Коулин"

— А если туда попадет вода? — спросила Ариэл, глядя на бушующее море.

— Возможно, — ответил Леон, обматывая себя веревкой, — но не стоит беспокоиться. Я хороший пловец, и, если случится худшее, я выплыву.

У Ариэл такой уверенности не было. Огромные волны разбивались о скалы, образуя завихрения, которые могли бы поглотить даже самого умелого пловца. Она со страхом наблюдала, как Леон снимает с себя ботинки, рубашку, брюки и покрепче завязывает веревку на талии.

Сейчас он похож на свирепого воина, готового к схватке с врагом. Впрочем, он и был таким в постоянной войне с самим собой, со своим прошлым, со всеми, кто его окружал, и этой войне, по мнению Ариэл, не было конца.

Леон уже ступил на край скалы, когда Ариэл окликнула его.

— В чем дело? — спросил он.

— Не делай этого! — закричала она. — Я знаю, что именно я…

— Ариэл! — позвал он, стараясь перекричать завывание ветра. — Пошла к черту!

Леон быстро стал спускаться вниз, и у Ариэл душа ушла в пятки. Прежде чем его голова скрылась под скалой, он послал ей веселую улыбку, как будто это опасное предприятие было для него не больше, чем игра.

— Скрести на счастье пальцы, — сказал он и исчез из вида.

Скрестив пальцы рук, Ариэл села на камень и закрыла глаза. Ей казалось, что если она откроет их, то это приведет к несчастью и он сорвется со скалы. Но с другой стороны, если она не будет наблюдать, то не увидит, что с ним случилось, и не сможет позвать на помощь.

На что же решиться? А что, если с ним уже случилась беда? Если у нее есть хоть капля здравого смысла, она немедленно должна бежать за помощью. Размышляя подобным образом, Ариэл продолжала сидеть, не в силах встать с места.

Ариэл открыла глаза и посмотрела на тяжелые волны. Каким же надо быть сумасшедшим, чтобы одному отправиться в такое опасное путешествие да еще в штормовую погоду! Мысли одна мрачнее другой проносились у нее в голове. Тупоголовый упрямец, вот кто он, решила Ариэл. Он сделал это, чтобы доказать, что ничего не боится.

Господи, зачем только она подбила его на это? И каким же нужно быть безмозглым дураком, чтобы послушаться ее! Она лишь хотела, чтобы он изменил свою жизнь, а не бросал ее на ветер.

Она не подумала, когда обвинила его в трусости. Эти слова вырвались сами собой в самый разгар ссоры. Она никогда не считала его трусом и вовсе не думала, что он боится соперничать с Локби. Он смелый и уверенный в себе человек. Ни минуты не раздумывая, бросился защищать ее, когда четверо вооруженных мужчин ворвались в его комнату в доме Каслтона.

Ариэл долго размышляла над тем, чем вызваны его грубость, нежелание следовать советам других, его отчаянная бравада, пока не пришла к выводу, что все это — следствие его прошлого, когда ему приходилось сражаться за место под солнцем. Его надменность, грубость, открытая враждебность позволяли ему держать на расстоянии людей, чье общество ему нежелательно.

Ариэл не понимала только одного: почему все эти качества не отталкивают ее от Леона? Может, просто она не испытала их на себе в полной мере, или здесь что-то другое, что-то более сильное, что держит их вместе. Возможно, это судьба…

С самого начала он привлек ее тем, что был совершенно не похож на других, что его поступки шли вразрез с общепринятыми. Как она завидовала его независимости, умению противостоять всем тем условностям, перед которыми пасовала она, что было в нем такого, что заставляло его смеяться над вещами, к которым так стремились другие?

Ариэл считала Леона загадочной личностью, пока покровы тайны не слетели с него и не рассеялись как дым, обнажив боль, которая скопилась в глубинах его души.

Внутри сильного, храброго, иногда нахального Леона билось разбитое сердце, и он не хотел, чтобы кто-нибудь догадался об этом. Но высокие и крепкие стены, которые он возвел вокруг себя, не мешали Ариэл видеть правду. Она понимала, что сердце Леона жаждет любви, и за эту любовь он отдал бы все на свете. Он хотел не только получать любовь, но и отдавать ее. Возможно, в этом гордом, упрямом человеке был и ее шанс.

Как долго он уже отсутствует! Достаточно долго, чтобы добраться до пещеры.

Ариэл подползла к краю скалы и посмотрела вниз на темные громады скал и бурлящее море. Леона не было видно, и только пустая веревка спускалась к самому морю.

Она уже была готова была закричать от ужаса, как ей внезапно пришло в голову, что натянутая веревка — хороший знак. Если она не раскачивается на ветру, значит, он все еще держится за нее или, войдя в пещеру, привязал ее к камню. А вдруг, со страхом подумала она, веревка напряглась под тяжестью его затонувшего тела?

Нет. Этого не может быть. Не должно. Он вернется целым и невредимым, потому что она его любит.

Не чувствуя холода и дождя, Ариэл легла подбородком на острый край скалы. Господи, неужели это возможно? Она советовала ему посмотреть правде в глаза, и вот пришла ее очередь сделать то же самое. А ее правда заключалась в том, что она любит Леона Дюванна. Она любит его уже давно — дни, недели, с того самого момента, когда впервые увидела и заглянула в его горящие, как звезды, глаза и увидела в них все, что он так упорно пытался скрыть. Ариэл посмотрела на темное грозовое небо. Это внезапное открытие свалилось на нее, как могли бы свалиться сами небеса. Это судьба.

Итак, она любит его. Боже, как она его любит! Когда утром она не захотела снова насладиться его любовью, она уже подспудно сознавала это. Именно любовь заставила ее отказать ему. Она боялась, что уже не сможет жить без него, что ей будет тяжело расстаться с ним. Она боялась, что настанет время и она уже никогда не уйдет от него, что бы он там ни говорил и что бы ни делал.

И вот пришло время сказать себе правду, и эта правда пугала ее. Она в нарушение своей клятвы никогда не влюбляться в мужчину влюбилась, как глупая девчонка, влюбилась по уши и ничего не могла с этим поделать. Она, которая считала, что, став взрослее и умнее, всегда сможет контролировать свои чувства, вот теперь с головой окунулась в омут. Она отдала свое сердце, душу и тело человеку, который совсем не любил ее и скорее всего никогда не полюбит.

Она полюбила дикаря.

И это тоже правда. Понимание происходящего, как острие иглы, пронзило сознание. Леон уже не мычал и не ел руками, но это не делало его меньшим дикарем, а посему менее опасным. Человека можно научить пользоваться вилкой, но как научить его душевной привязанности, если всю свою жизнь он стремился избегать ее?

Какая ирония судьбы! Ариэл не знала, смеяться ей или плакать. Его ранимость, независимость и гордость — именно те качества, которые ей в нем нравились. Эти же качества всегда будут держать его на некотором расстоянии от нее.

Способен ли он полюбить ее? Захочет ли хотя бы попытаться? Сможет ли она продолжать любить его, зная, что он никогда не ответит ей взаимностью? Есть ли вообще у нее выбор?

Ариэл покачала головой, чувствуя, как разум борется с эмоциями. Будучи женщиной, не лишенной здравого смысла, она впервые не знала, как поступить.