Читать книгу "Время инверсий - Ольга Онойко"

– Странный характер поражений, – заметила Ольга, прищурившись. – Не… не боевой.

– Насколько я помню, со мной было то же самое, – негромко сказал Пресветлый, опуская жалюзи. Кабинет заполнила тень.

– И что?

Гесер остановился у окна, спиной к простертому на диване Завулону, и некоторое время внимательно изучал свои ботинки.

Потом хлопнул в ладоши.

– Низведение Цепи, – внятно сказал он и повернулся к нам, нервный и собранный. – Юля, сбегай на склад. Пять или шесть стандартных белых свечей, масло Азшама и зеленая глина.

– Ты хочешь… – морщась, начала Ольга.

– Только глина не в порошке, а в маркерах! – крикнул шеф вдогонку убегающей Юлечке. – Антон, помоги мне мебель подвинуть – чтобы на ковре ничего не стояло. Оля, тут дело совсем не в том, чего я хочу, и ты это прекрасно понимаешь.

– Я пойду посмотрю, что там у аналитиков, – с каким-то фарфоровым бесстрастием сообщила Ольга и удалилась.

– Женщины, – печально сказал шеф. Огромный стол бесшумно скользнул в сторонку. Я поспешил убрать кресла и сдвинуть ближайший шкаф. – Ну… Галина, на сегодня ты свободна. Сама понимаешь, постарайся не ходить в Сумрак. Антон, проследи, чтобы меня, – он посмотрел на часы, – не меньше часа никто не тревожил. Даже если Невидимка явится прямо сюда и начнет кушать вас сырыми. Выплеск сил… я не хочу, чтобы они ушли в пар.

Галочка с отчаяния ткнула пальцем в «Power», не закрывая операционку, поспешно смахнула в сумку ручки и блокнотики и заторопилась к выходу. Гесер, поджав губы, мерил шагами кабинет.

Юля поставила на пол пакет со свечами и маркерами, хлопнула ошалелыми глазами и скрылась. Масло Азшама, прозрачная густая жидкость с хризолитовым отсветом, служило основой для полутора десятков ничем не примечательных зелий; для чего еще оно может понадобиться, я не знал. Не зелья же шеф собрался варить… Я не стал плести охранную схему; просто повесил явственную для любого Иного печать «не беспокоить».

За моей спиной хрустнул в замке ключ.

Была Ольга в аналитическом или нет, но сейчас она чаевничала в комнате отдыха в компании Игната.

– Эй, – окликнул меня сей великолепный муж, – зайдешь?

Я и не подозревал, что у меня дрожат руки. Обнаружилось это, когда я вздумал плеснуть себе воды из неудобного чайника. Только ошпариться мне не хватало в такой день! Пускай исцеление было делом пары секунд, но настроение мое стало просто-таки фаталистическим.

И первым глотком чая я поперхнулся.

Игнат засмеялся. Стукнул меня по спине, одновременно подвинув вазочку с печеньем.

– Оля… – начал он.

Ничего себе!

Я готов был поклясться – не будь здесь меня, этот тип сказал бы «Олюсик».

Ольга усмехнулась одной стороной рта.

– А что, собственно, такое это Низведение Цепи?

– Низведение Цепи, – нехотя сказала волшебница, – редко проводящийся обряд. Из группы «кандарпа».

Я чуть было не подавился вторично. Игнат округлил глаза.

– Специфический азиатский обряд. – Ольга разломила вафлю. – Весьма эффективный.

– А почему азиатский? – поинтересовался Игнат. – Разве есть какая-то разница?

– Низведение Цепи может проводить только Светлый над Темным. Или наоборот. В Азии Дозоры допускают такое взаимодействие, у них традиции…

– Да-а, – мечтательно сказал Игнат. – Дорого бы я дал, чтобы посмотреть, как шеф над бесчувственным Завулоном будет Низведение Цепи проводить…

– Пошляк, – сказала Ольга так, словно хотела его этим словом застрелить.

– А что? – обиделся Игнат. – Я ж из соображений квалификации! Может, еще сам кому… помощь окажу… Какому-нибудь хорошенькому вампирчику…

Я встал и дал ему в морду.

Растерянный Игнат еще валился на пол, когда за мной захлопнулась дверь.

– Спасибо, – сказала вслед Ольга, но мне было не до нее.

Спустя три с половиной часа я поднялся и осторожно стукнул в дверь кабинета.

– Входи, – добродушно пригласил Великий Светлый.

Шеф сидел в кресле, сонно моргая, а Завулон разминал ему плечи.

Оплывшие свечи, затушенные, рядком стояли на шефском столе. Зеленая маркерная глина непонятным образом превратилась в порошок, густо усыпавший восточный ковер на полу кабинета. С каждым шагом горсть пыли намертво впечатывалась в коверное плетение; я запнулся.

– Не обращай внимания, – мирно изрек шеф, из-под полуопущенных век глянув, как я мнусь у двери. – Ему все равно сотня лет.

– Бережем казенный инвентарь? – осведомился Завулон, проделав над шеей Пресветлого нечто, заставившее того довольно крякнуть.

– Язвим? – ласково откликнулся Гесер.

* * *

…начальник Дневного Дозора увидел, как падает один из сильнейших магов его команды. И вошел в Сумрак.

– Если там, конечно, был какой-то Сумрак, – уточнил Великий Темный. – Очень светло. Светлее, чем во время ядерных испытаний.

– А ты наблюдал в Сумраке ядерные испытания?

– Я их для этого и устроил однажды…

Гесер обернулся и пристально посмотрел на него. Он явно не знал таких подробностей.

– Если Невидимка Иной, то величайший из великих, – невозмутимо сказал Завулон. – Потому что я его не почувствовал. Совершенно.

– Невидимка не Иной, – ответил Пресветлый. – Я уже почти понял, в чем тут дело… Но надо проверить. Антон, мы оба еще какое-то время будем восстанавливаться. Так что ревоплощать Соню Лагутину придется тебе. Справишься?

– С-соня – это та девушка-волшебница? – слегка заикнувшись, уточнил я.

– Ну не парень же – оборотень, – изумился на меня Темный.

Я кивнул. Опыта ревоплощений у меня, разумеется, не было, но и альтернативы – тоже.

В приемной послышался шум.

– Борис Игнатьевич! – донесся девичий голос.

– Что такое? – Гесер не успел договорить, как в кабинет влетела запыхавшаяся Юлечка.

– Вы извините, что я… – выпалила она. – Аналитики нашли Невидимку!

* * *

– Махешвара? – переспросил подвижник, глянул в небо и улыбнулся. – Воистину, юная женщина, голова твоя полна теней…

Чакрадэви подняла голову, озираясь. Брякнуло на пышных, словно у апсары, грудях Ожерелье Коттравей, самый мощный из ее амулетов. То была низка маленьких черепов, выточенных из слоновой кости и дерева удумбара…

– Колдунья! – вскочил один из учеников, телом подобный быку, но лицом – почти ребенок. Остальные зашумели. – Да она колдунья, Учитель! Изгнать!

Проповедник стремительно обернулся – на миг блеснула кшатрийская выучка, – взглядом обуздал смутьяна.