Читать книгу "Спасти темного властелина - Владимир Мясоедов"

– Эй, мушкетеры, драть вас всех за бороды, а ну, пальните Пумбе в спину! – крикнул Тимон. – На доспехи все равно еще гномская гарантия действует, а от себя я пули отведу!

Оказавшийся рядом Строри слушать гоблина не стал. Он просто подскочил к орку, перехватил свое ружье за ствол как дубину, размахнулся им хорошенько… Гончая была умным созданием. Настолько, что отцепилась от шипастого доспеха самостоятельно и упала на лапы. Но богатырский замах полусотника уже ничто не могло остановить. Гномское качество столкнулось с дварфийской надежностью. По итогам состязания была признана боевая ничья. Мал со вмятиной на новеньких латах где стоял там и лег, будучи сбитым с ног. Строри упал на спину, сжимая дробовик с треснувшим прикладом. Его шлем вдумчиво пробовал на зуб прыгнувший на новую добычу монстр, пытаясь сорвать твердую скорлупу и добраться до вкусной начинки. Брякнулась на лежащего орка Лонари. Покатившийся кубарем гоблин ударился о камни мостовой и лишился сознания, а потому эльфийку в воздухе уже ничего не держало. Приземлившись прямо на длинные острые шипы и тут же придя в сознание, девушка с воем взвилась обратно в небеса, на лету хватаясь за уколотые ягодицы. Спасти их не смог даже костюм рейнджера. Почти загрызшую полусотника дварфов тварь зарубил эльф-мечник и тут же кинулся освобождать уцелевших рабов. От танка уже отвязывали охапки самодельных копий и рогатин. Бой на площади был выигран, пусть за победу и пришлось заплатить свою цену. Но схватка за город еще продолжалась.

Глава 23

Мал посмотрел на лежащего без сознания гоблина. Осторожно пнул его, тщательно дозируя силу. Коротышка на удар бронированной ступней не среагировал никак.

– Уснул? – предположила Лонари, не отнимая рук от пострадавших ягодиц. – Не могло же это карликовое воплощение зла отрубиться из-за простого удара! Его чем только ни били, в том числе и я. К сожалению, не помогало ни капли.

– Храпа нет, – орк присел на одно колено и тщательно осмотрел голову Тимона, ожидая найти дыру, в которую мог вытечь весь мозг. Менее тяжелой травмой то, что не слишком успешно притворялось обычным гоблином, было точно не остановить. Однако мало-мальски крупных ран не обнаружилось. Ну не оставленные же когтями демонических гончих порезы считать таковыми? – Странно, похоже, он действительно в обмороке. Не знаешь, тут где-нибудь воды взять можно?

– Магов попроси, уж пригоршню-другую почти любой стихийник наколдует, – Лонари все же отняла руки от пострадавшей части организма и с удивлением не обнаружила на них крови. Вшитая в ткань кольчуга остановила шипы, пусть и дала им довольно сильно промять тело девушки. Можно было не сомневаться, теперь там образуются просто шикарные синяки… Но рейнджер в любом случае не собиралась их никому демонстрировать. Ну, может, кроме помощницы целителя. – Или хлопни его по щекам пару раз! Нет, лучше дай я хлопну!

– А если он хлопнет в ответ телекинезом? – Мал краем глаза заметил бочку для дождевой воды у ближайшего дома. Кажется, не пустую. К ней-то он и направился, слегка повысив голос, чтобы быть услышанным. – Ему-то никто не успел сказать, что бой уже закончился. Да, песиков-то мы покрошили, а где их хозяйки?

– Пытались уйти под невидимостью, но наши маги сегодня после потерь весьма злы и не пожалели силы на то, чтобы групповым заклинанием разрушить все сложные и потому хрупкие чары вокруг себя, – Лонари кивнула в сторону гудевшей толпы освобожденных невольников, к которой присоединилась часть недавно вошедших в отряд наемников. Все это столпотворение уверенно двигалось к помосту в центре площади. Рядом с ним стоял какой-то непонятный орку механизм, больше всего напоминающий огромный флагшток. Правда, никаких полотнищ к верхушке длинного шеста прицеплено не было. Два дюжих молодчика в четыре руки крутили ворот, расположенный у самого его основания, заставляя конструкцию склоняться к земле. – Видишь толпу? Они где-то в центре.

– Угу. Уф…

Орк, поднапрягшись, дотащил не такую уж и тяжелую бочку до лежащего коротышки. Поставил ее на землю и вытер выступивший на лбу пот. А после схватил флягу на поясе и сделал два скупых глотка. И только потом ошалело уставился на емкость в своей руке, беречь содержимое которой не было никакой необходимости. Умереть от жажды в городе, полном колодцев, смог бы лишь очень большой неудачник. Перевел взгляд на бочку. Задумался.

– Ох… – простонал Тимон и, не дожидаясь рукотворного дождя, открыл глаза. – Плоховато мне что-то. Народ, кто знает, а как у этих проклятых гончих яд с когтей можно сцедить? Улетная дрянь, надо набрать себе пару фиалов… Или лучше бутылок. В раны ее попало всего ничего, а у меня контроль над магией упал почти как в центре тюремной печати… А кто это там так орет?

На площади тихо вовсе не было. Скорее даже наоборот, приходилось серьезно напрячь слух и голос, чтобы пообщаться со стоящим в двух шагах собеседником. Но тонкий отчаянный вой, пробирающий до костей, действительно выделялся из общего ряда звуков.

– Суккубу казнят, – Лонари первой углядела, что склонившийся было к земле шест опять начинает выпрямляться. Только на конце его теперь корчилась хрупкая изящная фигурка, впустую скользя копытами по гладкому древку, раздирающему ее внутренности. Крылья демоницы были кем-то срезаны едва ли не под самый корень, и теперь она суматошно взбивала воздух двумя короткими кровоточащими обрубками. Разбитые в схватке губы шевелились, попеременно выталкивая из себя вой, стоны чудовищной боли и напрасные мольбы о пощаде. – Хм, этот механизм у них один, а пленниц трое. Интересно, где две другие?

– Толпа разошлась в стороны. – Мал порыскал глазами по собравшемуся на площади народу. – Наверное, больше нет. Знали, что их не ждет ничего хорошего, и потому не дались живыми.

– А эта, видно, все надеялась на то, что среди нас окажется какой-нибудь достаточно влиятельный извращенец, способный спасти ее шкуру, – рейнджер посмотрела на гоблина, уже успевшего сесть и теперь взирающего на казнь с непонятной гримасой. – Но ей не повезло. Который был, валялся в обмороке, как нежная барышня. А пока до конца очухается, подружка для его ручной суккубы уже издохнет.

– Не стоит беспокоиться, я прекрасно понимаю, что для проявления милосердия не время и не место, – усмехнулся гоблин и встал на ноги. А после начал в руке подбрасывать какой-то камешек, видимо, прихваченный им с земли. Края голыша стремительно обтачивались невидимыми инструментами, и спустя несколько секунд пальцы коротышки сжимали уже остро заточенную круглую пластинку. – Освобожденные рабы никогда не простят тех, кто их резал как свиней на бойне. Просто мне не нравится способ казни. Я не сторонник излишней жестокости. Особенно по отношению к женщинам, какой бы расы они ни были. Можешь назвать это двойными стандартами, шовинизмом или сексизмом, мне без разницы.

Гоблин швырнул пластинку об стену ближайшего дома, и она, отрикошетив, улетела непонятно куда. Хотя Мал был готов поклясться, что та должна в дереве просто застрять. Орк неплохо разбирался в примитивных орудиях из подручных материалов, поскольку в резервациях было очень плохо с инструментами. И он четко видел, что магия коротышки сделала из обычного камешка настоящее лезвие, которым при нужде можно даже бриться. Посаженная на кол суккуба захлебнулась собственным воем – и опала безвольной куклой. Толпа освобожденных узников внизу встретила ее внезапную смерть разочарованным гулом. Судя по реакции бывших рабов и доносившихся из их среды выкрикам, обычно казнимые жертвы страдали и мучились куда дольше. Теперь те, кому совсем недавно угрожало это жуткое орудие, пребывали в некотором недоумении.