Читать книгу "Капитан Френч, или Поиски рая - Михаил Ахманов"

— Собственно, дорогая, он мог распрощаться со своим гаремом и запустить двигатели. Но это решение казалось ему самым плохим; ведь он, как я говорил, отличался добротой и верностью.

— Добрый пират? — Шандра улыбнулась. — Или он не был пиратом? Значит, кто-то другой?

— Не спеши, доберемся и до пиратов, — пообещал я. — Сначала постарайся понять, какого сорта человеком был Кордей. Легкомысленным, несомненно, но готовым платить по своим счетам. На такое не всякий способен.

— Кажется, ты испытываешь к нему симпатию? — Шандра с подозрением уставилась на меня.

— Испытываю. Ну и что с того? Порядочные люди тоже бывают легкомысленными.

Но Кордей, повторяю, всегда платил по счетам… почти всегда, но тот единственный случай не относился к его женщинам и детям. Так вот, о детях. Их ничего хорошего на Дальнем не ожидало, поскольку там не имелось оборудования для КР. При темпах, взятых колонистами, установку могли соорудить лет через сорок или шестьдесят, а до того времени детишкам Кордея пришлось бы полагаться на судьбу — на то, что они не помрут от гнойного аппендицита или, скажем, острой сердечной недостаточности. Гнусная перспектива, не так ли? А ведь на Дальнем были и другие дети, намного старше Кордеевых потомков.

Шандра кивнула, подтвердив, что ничего хорошего в подобной перспективе нет. В нашу эпоху она кому угодно покажется чудовищным бедствием, хуже, чем падение кометы и вселенский потоп. Во всяком случае, когда на Мерфи разразилась катастрофа, это был процветающий мир, где клиник и аппаратов для клеточной регенерации вполне хватало. Их не смогли уничтожить даже в самые каннибальские времена, а Арконат (и у него были кое-какие заслуги!) первым делом восстановил медицинское оборудование, объявив все аппараты КР собственностью Святой Базилики.

Но вернусь к Крису Кордею. Обдумав все варианты, он принял решение остаться на Дальнем. Он известил колонистов, что в ответ на их заботу о его женщинах и детях он предоставит им роботов с “Чик-вериты”, дабы те могли выполнять самые грязные, трудные и рискованные технологические операции. Кроме того, он обещал поделиться всем содержимым своего банка данных и продукцией своих оранжерей. Это значило, что он задержится на планете дольше годичного срока, но колонисты ничего не имели против. Помощь Кордея была для них важнее законов, придуманных в сотне светолет от Дальнего.

— Очень благородно с его стороны, — прокомментировала Шандра. — Но пока что я не вижу, как это связано с пиратством.

— Не видишь? Неужели? Я сделал паузу, наслаждаясь ее нетерпением и любопытством. — Ну, так слушай! В любом из колонизируемых миров найдутся недовольные — авантюристы или бездельники, или такие типы, кто получил меньше, чем рассчитывал. Со временем большинство из них адаптируется; одним везет, и они становятся планетарными магнатами, другие пополняют группы деклассированных, третьи делают политическую карьеру, четвертые ждут, пока не подвернется случай улететь куда-нибудь подальше — в новый мир, к новым возможностям и авантюрам. Эти последние всего опасней для космических торговцев; своих кораблей у них, разумеется, нет, и нет средств, чтобы построить хотя бы крохотное судно. Все они видят один и тот же сладкий сон: как умыкнуть корабль у зазевавшегося спейстрейдера, то ли прикончив его, то ли ограбив, то ли выждав момент конфискации.

В случае с Кордеем все произошло законно, хотя закон вступил в противоречие с этикой. Двадцать один год Кордей со своими роботами трудился на колонистов, закладывал шахты и строил дома, монтировал спутники связи и аппараты для КР, и вот в один прекрасный миг какой-то джентльмен, воспользовавшись катером Кордея, добрался до “Чиквери-ты” и сделал Дальнему ручкой. Законное предприятие, но уж больно мерзкое! Все равно как ограбить путника, что поделился с тобой водой и хлебом!

Шандра наморщила лоб.

— Не понимаю… Корабль ведь управлялся компьютером, таким же умным, как наша “Цирцея”… Зачем же он пустил на борт воришку? Зачем позволил ему улететь?

— Ну, с точки зрения закона, этот парень не был ни пиратом, ни вором. А законы — в том числе порядок конфискации — неуничтожимый файл, так что компьютеру пришлось подчиниться. Ведь он не разбирается в моральных категориях, он выполняет лишь то, что приказано человеком, если приказ не противоречив. По сути, логика его элементарна: нет противоречий с основными программами, нет и преступления!

Щеки у Шандры побледнели.

— Выходит, и наша “Цирцея”…

— Разумеется! В ту же секунду, когда истечет годичный срок, она станет беззащитной, и любой мерзавец, добравшись до капитанского мостика, превратится в ее хозяина и повелителя.

— И такую шутку сыграли с Кордеем?

Я кивнул.

— Бедняга! Из капитана и спейстрейдера он в единый миг сделался обычным колонистом, к тому же еще и безденежным. Правда, у него оставались роботы, но за двадцать лет они так износились, что хоть гвозди ими забивай. Он предъявил колонии счет за них и получил компенсацию, включая имущество похитителя, так что все же каким-то стартовым капиталом ему удалось разжиться. Дела на Дальнем к тому времени поправились, олухи-переселенцы поумнели, да и новое поколение, считавшее тот мир родным, оперилось и вошло в трудоспособный возраст. Но дети Кордея (с учетом того, что клан их пополнился) были еще молоды, и он, само собой, хотел бы им помочь, но их-то было уже за сотню, а он — один! Решив умножить капитал, он занялся транспортным бизнесом, влез в долги и прогорел; собрав остаток средств, ударился в дорожное строительство, но и тут ему не повезло; ничего не вышло с торговлей подержанными слидерами, с перепродажей зерна и с земельными аферами. Словом, через пару лет он был гол как сокол, и причина его банкротства заключалась в одном: он все еще мыслил космическими категориями и пытался выжать десятикратную прибыль из своих ржавых сли-деров и бесплодных пустошей.

В конечном счете он разорился, но власти Дальнего, не отрицая Кордеевых заслуг, предоставили ему должность главного диспетчера космопорта. Эта была своеобразная синекура, так как торговцы посещали Дальний раз в столетие, а в прочие времена вся портовая деятельность сводилась к отправке ремонтной бригады на ретрансляционные сателлиты — примерно каждые десять лет. Так что Кордей был в порту главным и единственным диспетчером, жил там в казенных апартаментах и питался в соседнем баре “Магеллановы Облака”. И пробыл он в своей почетной должности не один век, а целых три. Может, пришлось бы ему и дольше курсировать от бара до пустого космодрома, да случай помог. Случай, сделавший его пиратом. Шандра огорченно склонила головку, явно полная сожалений о моральном падении Кордея.

— Такой приятный джентльмен… такой преданный своей семье… Ты уверен, что он превратился в пирата?

— Не только в пирата, еще и в вероотступника, поскольку ограбил Божьих слуг — миссионеров. Кажется, из братства Святой Чаши или Господнего Ночного Горшка… В общем, они везли какой-то сосуд, полный божественной благодати, и причащали из него желающих каким-то вонючим зельем. Так они и мотались из мира в мир, пока — на свое несчастье! — не встретились с Кордеем. Их корабль лег на орбиту около Дальнего, и Кордей, приняв рапорт, тут же сообразил, что эти пилигримы посланы ему Провидением. Их миссия была на грани краха: Горшок Господень вонял так отвратительно, что святым отцам рот не давали раскрыть, лишая их возможности объясниться. В мирах цивилизованных им грозили тюрьмой за нарушение благопристойности, а там, где нравы были попроще, на выбор предлагались пруд с пиявками, веревка с мылом и неоструганный кол. Пару раз их прокатили на шестах, вымазав дегтем и обваляв в перьях; на Калипсо высекли, на Абидоне забросали камнями, а на Фидлерс Грин спустили собак. Не только из-за вонючего горшка, но по причине несбывшихся надежд и разочарования. Судите сами: корабль — редкий гость, визит его — сенсация, и каждому хочется знать, что он привез и чем осчастливит твое отечество. Выясняется, ничем; вместо новых фильмов и книг, вместо нарядов и нейроклипов, вместо забавных зверей и потрясающей инопланетной парфюмерии — бадья с мощами да шайка проповедников. Вот народ и свирепеет!