Читать книгу "Меняла Душ - Дмитрий Самохин"

Семен слишком много на себя взял. Настала пора вернуть ссуду.

Перед тем как отправиться в гости к Костареву, Ярослав навестил тайную квартиру, о существовании которой знал только он. Когда-то в этой квартире жил его дед, ветеран балканской войны, изумительный старик, знавший тысячи занимательных историй. Он любил рассказывать их внуку по вечерам, когда утомленные работой родители, мечтающие об уединении, забрасывали отпрыска к предку. После смерти деда, когда Ярослав вступил в права наследования по завещанию, он оборудовал в этой квартире оружейную. В маленьких и крупных тайниках, сделанных по спецзаказу, он разложил приличный арсенал огнестрельного и холодного оружия. Им он и собирался теперь воспользоваться.

Ярослав, облазив все захоронки, сложил в середине комнаты отобранную технику, которую собирался прихватить с собой. Компактный игломет Стечкина, стреляющий абсолютно бесшумно тонкими, в пять сантиметров длиной, титановыми иглами, способными прошить стену бетонного бункера; плечевую сбрую с пистолетами «Питон», которые так нравились отцу Станиславу, два стилета, запас сюрикенов, полюбившихся отечественному обывателю, пяток дымовых гранат для декораций и облатку пластида на всякий случай, если придется затирать за собой нежелательные следы.

Для такой основательной экипировки у Ярослава в квартире была припрятана спортивная сумка. Яровцев сомневался, что ему придется воспользоваться всем выбранным арсеналом, но нужно быть готовым к любым неожиданностям. А игломет Стечкина — об этом Яровцев подумал в первую очередь вполне мог пригодиться в войне с птицеголовыми. Собрав сумку, Ярослав вдруг обратил внимание на то, что думает о «стечкине» только в связи с птицеголовыми, анализируя грядущий бой (о каком бое могла идти речь?) с применением иглометов. Понимая, что поступает глупо, поскольку сражение с птицеголовыми осталось позади, а новой стычки Яровцев не ожидал и надеялся, что больше ему никогда не доведется столкнуться с этим адовым отродьем, он вернулся в квартиру, открыл тайник, вмонтированный в плазменную панель стереовизора, висящую на стене, и достал второй игломет.

«Для Жнеца», — подумал Ярослав, запихивая его в сумку.

Сумка была неподъемной, но он всё же вскинул ее на плечо и вышел из квартиры, на всякий случай попрощавшись с обителью деда, в которой всё осталось, несмотря на перестройки и передряги, так, как было при жизни старика.

Ярослав сбросил сумку на заднее сиденье флаера и сел за штурвал. Подняв машину в воздух, он завис над кварталом, размышляя, куда направиться, и решил не откладывать вылазку на территорию врага.

Перелет от тайной квартиры до особняка покойного шефа занял двадцать одну минуту. В течение десяти из них Ярослав не мог выбраться из пробки над Садовой улицей. Он тыркался из стороны в сторону, но оказался зажат словно в тисках. Слева сплошной ряд разномастных флаеров — от шикарных «мерсов» до ультрасовременных «тойот» и «субару», справа отечественные «Икары» и «Садко». Вверх подняться не давали правила безопасности полетов и три патрульных катера, маячивших на десяти метрах от основного транспортного потока. Внизу поджимали крыши небоскребов и юркие маленькие «пчелки», решавшие проблему пробки на собственный манер, что нередко приводило к крушениям флаеров. Поэтому Ярослав торопиться не стал. Некуда ему было торопиться: Костарев никуда не денется, придет за ним смерть минутой раньше, минутой позже — не велика разница. Всё равно поспеет вовремя и неумолимо!

Флаер Ярослав оставил в километре от особняка. Опустил его между елок на снежную полянку и покинул катер. Тут же экипировался. С собой взял практически всё, кроме второго игломета, который оставил в салоне до лучших времен. Он уже решил, что подарит его отцу Станиславу. Тому вполне может пригодиться. Три главных орудия Церкви, как известно, — огонь, меч, а затем слово, когда первые два уже испробованы.

До периметра Ярослав добирался пешком, измерив все сугробы, что успело намести за последние дни небывалого снегопада. Декабрь показал зубы, завалив подступы к Петербургу снегом и организовав повальную блокаду льдом и жестким морозом. Но сегодня было на удивление тепло. Погода изменилась. Снег стал подтаивать, образуя кашу, которую и пришлось месить Яровцеву.

Приблизившись к периметру, Ярослав отметил огромное скопление охраны и новую систему внешней безопасности, но уделять ей много внимания не стал. Она его волновала мало. Благодаря Папе, у него оставалась возможность проникнуть на территорию особняка никем не замеченным.

Ярослав осторожно двинулся вдоль ограды, внимательно озираясь по сторонам, выискивая одному ему известные приметы. Первую он заприметил сразу — высокая сосна с раскидистой кроной, создавалось впечатление дерева в мини-юбке. Папа называл эту сосну «чикса». Вторая примета, необязательная — огромный муравейник — лишь смутно угадывалась в высоком, запорошенном снегом холме. Между сосной и холмом находился пятачок искусственной почвы с яркой реалистичной травой и колючим кустарником. Посадки прикрывали люк в земле, который открывался лишь при помощи дистанционного управления. Пультов от люка было два: один принадлежал Ярославу, второй находился у Папы. Кому мог достаться пульт шефа, Ярослав даже боялся предположить, но со своим он не расставался.

Яровцев нажал первую кнопку, ведавшую открытием и закрытием внешнего люка, находящегося за оградой периметра. Вторая кнопка на пульте открывала и закрывала дверцу в искусственной горе, расположенной в восточной части имения.

Медленно стал подниматься кусок почвы, сбрасывая с себя снег, и разделился на две створки, словно шахта запуска ракеты класса «земля-воздух». Ярослав осмотрелся по сторонам и, не обнаружив хвоста, сбежал по металлическим ступенькам вниз. Оказавшись в полумраке, Ярослав отдал команду, и люк у него над головой так же медленно закрылся.

Когда строили «нору», Папа втайне надеялся, что лазом не придется воспользоваться. Если бы он мог предположить, что его место под солнцем узурпирует собственный выкормыш, то придушил бы Костарева при найме на работу вместо тестовых испытаний, а в качестве рекомендаций для будущего трудоустройства проломил бы ему череп.

Ярослав знал, что на снегу снаружи остались следы проникновения, но ничего поделать с ними не мог. Оставалось надеяться на напор и натиск, да на то, что у противника не останется времени, чтобы найти следы и, вычислив тайный ход, организовать повальную облаву. Крутанув брелок дистанционного управления, Яровцев открыл вторую панель и провел подушечкой пальца по сенсорному окончанию. Команда проскочила вдаль, включая систему освещения в туннеле. Лампы под потолком заморгали и загорелись, высветив длинный коридор, уходящий чуть под уклон вперед. Ярослав поправил игломет за спиной, проверил надежность креплений дымовых гранат к поясу. Самовыпадение «дымовухи» в неподходящий момент могло оказаться эффектным с точки зрения красивой картинки (человек вышагивает из сизых клубов дыма), но создавало массу проблем (быстрое обнаружение и, как следствие, физическое уничтожение). Ножи плотно сидели в чехлах, которые змейкой стягивали запястья. Пистолеты находились в плечевой сбруе. Ярослав проверил, как плавно они выходят, и остался удовлетворенным.