Читать книгу "Схватка за Европу - Йен Дуглас"

— И у всех свой взгляд на повестку дня, так ведь?

— Конечно. Либертарианцы, зеленые и глобалисты единогласно выступают против войны. Клянусь, что я вижу такое в первый раз за восемь лет В кои-то веки у них появилась общая точка зрения на стоящую перед ними проблему! Разумеется, все они голосуют против войны, хотя и по разным причинам. Глобалисты просто хотят, чтобы население Земли было большим, сплоченным и счастливым сообществом. Им наплевать, что планета может оказаться под властью какого-нибудь воинствующего диктатора, одержимого манией величия. Зеленые не доверяют любой крупной индустрии. Они не любят космическую технику и полагают, что мы должны сперва навести чистоту на собственной планете, а уж потом мечтать о контактах с внеземными цивилизациями. Кроме того, большинство все еще верит Женевскому отчету и считает, что нам следует объединить планету, пока мы все не погибли. А либертарианцы просто считают, что на Европе нет никаких поводов для войны. — Кармен Фуэнтес развела руками. — Итак, мы имеем сплоченный блок из тридцати семи сенаторов, которые дружно проголосуют против оказания помощи Европейской экспедиции. Им не хочется сердить Китай, потому что это может привести к вооруженному конфликту здесь, на Земле. В данном случае потребуется простое большинство голосов. Что ж, им надо найти еще двадцать сторонников. Это не сложно. По крайней мере, четверо из независимых автоматически не согласятся послать подкрепление только потому, что являются сторонниками позиции «МиР»!

— МИР?

— Мир и Радость. Любите себя, любите вашего соседа, и весь мир сразу станет лучше!

— Значит, голосование состоится? Мы не пошлем подкрепление на Европу?

Кармен покачала головой:

— Милая моя, им не трудно набрать большинство, чтобы запретить отправку помощи на Европу. Во-первых, демократы уже довольно единогласно выступают против этой экспедиции. Мы только-только вышли из войны… Мы не смеем рисковать полным уничтожением человечества из-за того, что творится у черта на куличках… И так далее, и так далее, и тому подобное. И некоторые республиканцы, которых я знаю, поддержат эту точку зрения только из доброты душевной. Пусть все видят, что сердца у них из чистого золота! Я предполагаю, что человек восемьдесят проголосуют против, тридцать — за, а пара сенаторов воздержится.

— Это больше, чем два к одному! — воскликнула шокированная Кэтлин. — Я просто не могу поверить, что Сенату так мало дела до наших людей! А главное, ведь это наши конгрессмены отправили войска на Европу!

Кармен закрыла глаза. Она выглядела невыносимо утомленной.

— Кэтлин, ты не хуже меня знаешь, что политика всегда плевать хотела на интересы конкретных людей. Политика вынуждает делать только то что выгодно. Или удобно. Возможно, когда-то, давным-давно, правительство состояло из разумных людей, принимавших разумные решения. Но теперь почти все зависит от тех, кто потратил больше денег на избирательную компанию. Кроме того, принимаются в расчет оказанные друг другу услуги. Однако нельзя сказать, что политические деятели не заботятся о людях, особенно о мужчинах и женщинах, которые служат в вооруженных силах. Будь я циничной сукой, я бы обратила твое внимание на то, что военные, как мужчины, так и женщины, принимают участие в выборах. Но все гораздо сложнее. Нам не наплевать на людей. Но система, черт побери, стала слишком большой и вышла из-под контроля. Мнение какого-то одного политического деятеля теперь не играет важной роли. С одной стороны, это даже хорошо. Контроль и равновесие. Никто из политиков больше не сможет стать демагогом или тираном. Но всякий раз, когда возникает необходимость поддержать наших военных, почему-то получается так, что практические потребности политики оказываются важнее долга и справедливости. Ситуация повторяется снова и снова.

— Я думала, — осторожно сказала Кэтлин, — что контакт с Певцом считается «жизненно необходимым для науки и чрезвычайно важным для нации».

— Так было. И так есть. Но какое это имеет отношение к политике? — Кармен вздохнула. — Кэтлин, это секретная информация, ты понимаешь?

— Конечно.

— Как раз сейчас маленькая группа сенаторов, объединившихся под руководством Сэма Келлермана, пытается воплотить в жизнь одну идею. Эта группа предлагает пойти навстречу китайцам и пригласить их принять участие в совместном полете на Европу. Все открытия, сделанные во время экспедиции, станут общим достоянием. Никаких секретов. Идея состоит в том, что Певец является разумным представителем внеземной цивилизации. Если у него нет возражений, мы будем общаться с ним от лица всех землян. В контакт с Певцом вступит все человечество, а не ВКГ, КНР или Америка. Ты понимаешь?

— Я понимаю, что именно это мы и должны были сделать с самого начала.

— Да, конечно. В общем, нужно помнить о том, что случилось в двадцатом году, не повторять прошлых ошибок, и все такое. Они хотят любой ценой избежать вооруженного конфликта с Пекином, пока еще есть шанс решить проблемы мирным путем. В данный момент мы не можем позволить себе снова ввязаться в большую войну.

— Извините меня, сенатор, — сердито сказала Кэтлин, — но разве этим типам никто не сказал, что вооруженный конфликт уже начался? Что мы уже потеряли на Европе сорок мужчин и женщин. К списку жертв следует прибавить двести с лишним человек, находившихся на «Рузвельте». Плюс двадцать девять человек на борту «Кеннеди»! Черт тебя дери, Кармен, ведь там был мой сын!

— Кэтлин…

— Я не собираюсь спокойно сидеть и смотреть, как такая же участь постигнет сорок одного морского пехотинца из отряда, все еще находящегося на станции! — Теперь не было никакой возможности остановить слезы, которые текли по лицу Кэтлин или плавали в невесомости, искрясь, словно звезды, когда на них падал свет ламп. — Пока я жива, пока я служу в морской пехоте, этому не бывать!

— Полковник Гарроуэй! Я прошу вас!

— Мы несем ответственность за мужчин и женщин, которых заставляем рисковать жизнью!

— Вы закончили?

Кэтлин тяжело дышала. Она вытерла лицо свободной рукой, посылая в невесомость мерцающие слезинки.

— Нет. Но я заткнусь на время, сенатор.

— Хорошо. Потому что я хочу кое-что вам сообщить. Я когда-то имела возможность поговорить с молодой женщиной, которая хотела быть морским пехотинцем. Думаю, ей хотелось служить в морской пехоте больше всего на свете. Я спросила у нее, почему она так стремится к этому. Девушка немного подумала, а затем сказала мне: «Вы можете отслужить положенный срок в армии, военно-воздушных силах или во флоте, а потом снова стать гражданским человеком. Но морским пехотинцем вы остаетесь навсегда». Вот такой мне дали ответ. Бывших морских пехотинцев просто не существует, знаешь ли. Есть только морские пехотинцы, ранее состоявшие на действительной военной службе. Отставные морские пехотинцы. И я — морской пехотинец, Кэтлин. Этого у меня никто не отнимет. Никому это не удастся. Пусть двенадцать лет назад я ушла в отставку! Пусть теперь я стала сенатором, но я по-прежнему морской пехотинец! И, кстати сказать, я с тобой согласна. Морской пехотинец никогда не оставит товарища в беде. Что бы ни случилось! — На скулах Фуэнтес заходили желваки. — А вот теперь я спрашиваю у тебя, морпех, как, черт возьми, нам помочь нашим ребятам?