Читать книгу "Эпоха последних слов - Дмитрий Тихонов"

— Так точно! — хором ответили инквизиторы.

— Идите.

Они скрылись, прихватив с собой факелы, и камера погрузилась во мрак.

— Вот и все, — прошелестел голос Аргрима. — Судьба твоего брата решена. Он влез не в свою игру, не смог вовремя остаться в стороне. По крайней мере, я ответил на твой вопрос. Теперь и ты ответь на мой.

Рихард молчал. Только что услышанного с избытком хватило для того, чтобы пламя гнева разгорелось даже в таком изможденном существе, какое он собой представлял.

— Видишь ли, — Аргрим заговорил вновь. — Победа — это всегда иллюзия. Всегда — только попытка как-то оправдать ужасы и мерзости войны, придать смысл бессмысленной несправедливости. Правое дело, добыча, честь, доблесть, отвага — все это лоскуты в огромном занавесе, за которым спрятана главная и единственная причина любой войны. Тяга к разрушению. Стремление уничтожать красоту, гармонию. Хаос. Любой разум несет в себе семя Хаоса, и оно дает обильные всходы. Далеко не все могут принять это как должное, взглянуть правде в глаза. Они ищут причину, по которой берут в руки топор и идут убивать другое живое существо. Они возводят эти вымышленные причины в культ, делают их стержнем и основой своей жизни, строят целые общества на лжи. Но всегда была небольшая горстка людей, способных понять и принять истину. Нас презирали и боялись, травили, как крыс, однако мы уцелели. Потому что знаем правду: основная цель всего сущего — погибнуть. Бытие — лишь одно из проявлений небытия, порядок — лишь флуктуация хаоса. То, что родилось из огня, обязано в огонь вернуться. Это единственная правда, единственный смысл всего происходящего. Прими его, стань одним из нас, частью руки, что ввергнет мир в хаос, частью абсолютного разрушения. О более великом свершении и помыслить нельзя.

Рихард с трудом разлепил губы:

— Клянусь… хранить и преумножать…

— Что?

— Клянусь созидать… и исцелять ради торжества… света над тьмой.

— О, во имя Бездны, избавь нас от дешевого пафоса! Свет не в силах победить тьму, потому что он конечен. Тьма вечна. Светила и звезды гаснут, а пустота остается.

— Звезды не только гаснут, но и рождаются. Твоя борьба… никчемна.

Аргрим тяжело двинулся в темноте, крикнул раздраженно, нетерпеливо:

— Ты жалкий идиот!

— Пусть так.

— С кем ты встречался по ту сторону? Что ты получил от них?

— Не понимаю, о чем речь, — честно ответил Рихард.

Мрак вокруг него ожил, зашевелился, навис над неподвижно лежащим телом, зашипел десятками голосов. Рыцарь не мог видеть то, что говорило с ним, но знал: оно не имеет ничего общего с человеком, которым пыталось казаться.

— Вольфганг скоро умрет, — пообещала тварь. — А ты будешь жить и страдать. До тех пор, пока я не вытащу все секреты, спрятанные в твоем бесполезном разуме!

Глава IV

Гнев

На закате они выбрались в Нагру — проверить казармы и собор Ордена. Выяснилось, что прошлой ночью разведчики осмотрели их только снаружи. То ли побоялись внутрь соваться, то ли попросту не сообразили. У эльфиек свои мотивы и представления о правильном ведении боевых действий.

Вольфганг узнал об этом лишь на военном совете, который состоялся в полдень, сразу по прибытии основных частей Торгорской армии. Впрочем, столь пафосное название не совсем соответствовало действительности: в составе войска имелись не только гномы. С ними пришли орки — в основном с северных оконечностей джунглей Ру-Аркха, здоровенные, тупые и вооруженные деревянными палицами. Правда, попадались и представители более развитых кочевых племен. Некоторые даже тащили на себе нечто, напоминающее настоящие доспехи, а не примитивную броню из дерева, кожи и звериных костей. Они поставили свои навесы и походные шатры как можно дальше от эльфийских палаток, на самой окраине общего лагеря. Между ними и Перворожденными расположились гномы и немногие пришедшие люди: их участок сразу наполнился стуком молотков, визгом пил и скрежетом механизмов. Подгорный Народ ни минуты не тратил впустую, все бородатые коротышки активно готовились к бою.

Гудбранд Щедрая Шахта в сопровождении еще двух гномьих и трех орочьих военачальников явился к красному шатру вскоре после обеда. Вольфганг уже ждал их, склонившись над расстеленной на столе подробной картой местности, обнаруженной в закромах Цитадели Алхимиков. Кроме него, в шатре находились Глайхара-Солнечный-Клинок, ее правая рука Эррайна-Закатный-Луч, ее левая рука Лисса-Рассветный-Проблеск, Элли, Скалогрыз и Костолом, раны которого окончательно затянулись. Страшные, свежие, еще не подсохшие шрамы обвивали руки орка, и он ими явно очень гордился. Червяк тоже был здесь — ковырял обшивку походного сундука, стоящего у стены. Старшие существа отсутствовали: владыка Кром, двигавшийся в арьергарде своей армии, задержался в Цитадели Алхимиков, дабы забрать новую порцию оружия из небесного металла, а куда делся Аргус, никто не знал. Возможно, именно поэтому военный совет превратился в балаган.

Вольфганг со всей возможной тщательностью нарисовал два чертежа: карту окрестностей Заставных Башен и подробный план самой крепости. На них он обозначил возможные варианты подступов, отметил наиболее удачные расположения позиций и направления штурма. Однако на чертежи поначалу никто даже не взглянул.

Обсуждение стратегий и тактик перешло в склоку, не успев даже толком начаться. Эльфийки не преминули напомнить гномам, кто виноват в том, что демоны вырвались на свободу и уничтожили большую часть мира. Подземные жители в отместку припомнили Перворожденным попытку захвата Торгорского Кряжа более чем тысячелетней давности и уничтожение жизненных пространств в Карраз-Гуле. Прежде чем эльфийки успели снизойти до ответа, Гудбранд обвинил их в выведении орков из болотных обезьян. На это Глайхара возразила, что болотных обезьян не существует, и сделала вывод об отсутствии у оппонента элементарного образования. Орки, до тех пор хранившие угрюмое молчание, принялись недобро скалиться. Попытки Вольфганга урезонить и успокоить собравшихся не увенчались успехом — его голос тонул в общем гвалте перебранки. Если бы не Скалогрыз, который разрядил все шесть стволов своей аркебузы в воздух, проделав устрашающую дыру в потолке шатра, тишины наверняка не удалось бы добиться. Выстрел привел собравшихся в чувство и позволил Вольфгангу все-таки начать говорить, пока остальные не опомнились:

— Враги не добились бы лучшего результата даже с помощью самых искусных шпионов и убийц! Наше войско раздирает само себя на части, и пока это продолжается, нет смысла надеяться на победу. Если мы не сможем оставить разногласия и действовать, как единое целое, лучше вообще не выступать, лучше разделиться прямо сейчас, вернуться в свои земли и сидеть там, ожидая развития событий.

Гудбранд Щедрая Шахта посмотрел на него, прищурившись, ткнул заскорузлым пальцем: