Читать книгу "Воруют! Чиновничий беспредел, или Власть низшей расы - Максим Калашников"

...

«Эксперт», 3–9 ноября 2008 г., с. 78.

Недавно я со смехом прочел на интернет-форуме реплику одного идиота: «Все исторические шансы Россия потеряла в 1917 году, когда допустила торжество хамского отродья». Ну что ж, читатель, глядите, кто был главным хамским отродьем в те дни.

Уже на второй день умело спровоцированных русско-православными капиталистами и прочими «элитариями» волнений толпы стали нападать на городовых (полицию), переворачивать трамваи. Введенные в Петроград казаки не помогали полиции. Из толп стали звучать выстрелы по полицейским и по выведенным на улицы воинским частям. 26 февраля какие-то таинственные стрелки палили из гущи демонстраций по войскам. Провоцировали. В ответ по толпам открыли огонь солдаты Павловского и Волынского полков. Пролилась первая кровь, страсти накалились. А в казармы уже проникали агитаторы, которые упрекали шокированных произошедшим солдат одуматься и пойти вместе с народом…

Царь же, торча в Могилеве, в ставке верховного командования, узнал о беспорядках в столице только на третий день. До того министр внутренних дел Протопопов дезинформировал императора.

Но кто организовал этот бунт? «Интересно, что для революционных партий – эсеров, меньшевиков, большевиков – февральские события тоже явились неожиданностью…» ( В. Шамбаров. «Белогвардейщина». Москва, ЭКСМО-«Алгоритм», 2004 г. С. 18). И вправду: Ленин торчал в Швейцарии, Троцкий – в Америке. Руководить действиями красных в России они физически не могли: не было тогда еще ни Интернета, ни развитой телефонии, ни телевидения. Да и Ленин-то прибудет в Россию только 4 апреля.

Таким образом, к коммунистам и прочим левакам все эти таинственные организаторы стачек, агитаторы и стрелки-провокаторы Февраля отношения не имели. Не были они и еврейскими магнатами. Тогда кем же они были? Немецкими шпионами? Не смешите нас. Перед нами деятельность именно русских высокопоставленных заговорщиков, их наемников. Земгора. Центрального ВПК. Русского высшего генералитета.

Только сами русские капиталисты, делая революцию и обладая миллионами, могли организовать все это. Кому легче всего организовать забастовку на заводе? Да его хозяину! Благо опыт 1905 года уже имелся. И деньги у российских воротил были: они с бюджета на военных подрядах поимели сотни миллионов. Вот и резвились, сволочи. Очень, видать, им хотелось и власть захватить на волне революции и под конец войны самим себе дать жирные военные заказы. С рентабельностью в сотни процентов. Получается, что царское правительство само же профинансировало своих палачей – буржуазию, которая от прибылей на военных подрядах просто с ума посходила.

Они думали, что устроили маленький «управляемый взрыв». А оказалось, сорвали с места лавину, что затем сметет к чертовой маме их самих. Старая Россия моментально полетела вверх тормашками: началась вакханалия убийств и насилия.

Уже 27 февраля царское правительство попыталось распустить Государственную думу, но в тот день взбунтовались войска в Петрограде. Стали убивать офицеров. Вырвались на улицы. Хлынули в рабочие районы. Оказались разгромленными арсенал и оборонные заводы – рабочие добыли себе винтовки и патроны. Восставшие разбили семь тюрем и выпустили заключенных. Стали захватывать грузовики. Палили по чердакам, пугаясь якобы засевших там полицейских с пулеметами. Стали громить полицейские и жандармские участки. Начались поджоги зданий судов, Охранного отделения (жандармы), армейской контрразведки. Днем 27 февраля на защиту распускаемой Думы двинулись толпы мятежников, воинские части. Формируется двоевластие: Временный комитет по поддержанию порядка Думы и Петросовет. Царь вместо того, чтобы оперативно двинуться на столицу с верными войсками, перепоручает дело нерешительному старику Иванову, а сам на поезде едет в Царское Село – к семье. Он бросает ставку, выпускает все рычаги управления из рук. Но поезд с царем умело блокируется железнодорожниками – вплоть до опрокидывания вагонов.

28 февраля волнения перекинулись в окрестности столицы. В Кронштадте убит начальник порта, началось избиение офицеров матросами Балтийского флота. Ну а 2 марта под давлением генералов – командующего Северным фронтом Рузского и начальника штаба ставки верховного командования Алексеева – царь дал согласие на отречение. Накануне ночью Рузский своей властью распорядился прекратить отправку войск для подавления мятежа в Петрограде. Глава Госдумы Родзянко сказал, что революционеры в столице ставят вопрос об отречении. Слова Родзянко были немедленно подхвачены начальником штаба ставки Алексеевым. В 10 часов утра он по своей инициативе разослал циркулярную телеграмму всем командующим фронтами, в которой, изобразив положение в Петрограде в самых черных тонах, просил их, если они согласны с его мнением, срочно телеграфировать свою просьбу монарху об отречении. К 14 час. 30 мин. ответы всех высших начальников действующей армии были получены.

За отречение царя от престола высказались Рузский, великий князь Николай Николаевич, начштаба Алексеев, генералы Эверт, Брусилов и Сахаров, адмирал Непенин (Балтфлот). В этой компании, как вы понимаете, не было ни одного еврея и большевика. Зато масоны были. Например, Алексеев.

Полчаса спустя кадет (конституционный демократ) Милюков объявил в Таврическом дворце (резиденции Госдумы) перед сборищем случайных людей об образовании Временного правительства. На возгласы с мест: «Кто вас выбирал?» Милюков отвечал: «Нас выбрала русская революция». Поздно вечером в Псков прибыли представители думцы Гучков и Шульгин. Последний – руководитель фракции ярых монархистов и к тому же завзятый антисемит. В двенадцать часов ночи ничтожный царь передал этим самозванцам текст манифеста об отречении в пользу великого князя Михаила. Ну а потом отрекся и Михаил, и началась долгая и кровавая смута.

Тотальное предательство

Сергей Кургинян на страницах газеты «Завтра» писал:

«…Из дневника посла Франции в России Мориса Палеолога. Запись от 14 марта 1917 года (все даты у Палеолога даны по новому стилю, отречение императора Николая произошло 15 марта по новому стилю):

«Великий князь Кирилл Владимирович объявил себя за Думу. Он сделал больше. Забыв присягу в верности и звание флигель-адъютанта, которое он получил от императора, он пошел сегодня в 4 часа преклониться пред властью народа. Видели, как он в своей форме капитана 1-го ранга отвел в Таврический дворец гвардейские экипажи, коих шефом он состоит, и представил их в распоряжение мятежной власти». ( Палеолог М. Царская Россия накануне революции. Москва, 1996. С. 213.)

Дворцовый комендант В.Н. Воейков в своей книге воспоминаний цитирует слова Кирилла: «Я и вверенный мне Гвардейский экипаж вполне присоединились к новому правительству. Уверен, что и вы, и вся вверенная вам часть также присоединитесь к нам. Командир Гвардейского экипажа Свиты Его Величества контр-адмирал Кирилл». ( Воейков В. С Царем и без Царя. Гельсингфорс, 1936. С. 251.)

Не называя Кирилла Владимировича, Аверьянов и Мультатули называют Керенского, Гучкова, Милюкова, Львова, Родзянко! Повторяю для совсем непонятливых: Гучков, Милюков, Львов, Родзянко могли изменить царю не в большей степени, чем Зюганов, Жириновский и, скажем так, Лимонов – Путину. Керенский сопоставим в подобном ряду разве что с Каспаровым. А вот изменившего Кирилла Владимировича в списке Аверьянова и Мультатули нет как нет! Об измене негодовать можем, а списочек-то расширить слабо. Надо сквозь зубы несколько имен назвать – и скорее к покаянию страны переходить, к покаянию народа, рязанского мужика (он, видите ли, предал!).