Читать книгу "Королевы Маргины - Владимир Михайлов"

Оглядела Зору внимательно.

– Ты кто? Откуда взялась? Куда шла? Зачем?

Ответ возник сам собой:

– Шла к вам, куда же еще.

Стоявшая подняла брови. Потом усмехнулась:

– Вот как? Ну, тогда ладно. Гостьей будешь. Как самочувствие?

Зора без колебаний ответила:

– Нормально. Есть хочется.

– Тогда вставай. Накормим. Послушаем, что расскажешь интересного. А дальше видно будет.

Что-то не очень обнадеживающее таилось в последних словах. Но Зора решила пока не придавать этому значения.

– Скажите, а куда это я попала?

– Ты что же, даже не знаешь?

– Ни вот столько! – Зора показала ноготок мизинца. – Я ведь вас даже не увидела. Откуда вы вдруг взялись?

Мгновенная улыбка проскользнула по губам женщины.

– Не увидела – выходит, плохо смотрела. А вообще-то тебе о нас и не положено знать. Это нам интересно будет услышать о тебе – что ты за птичка. Ладно, разговоры – потом. Передвигаться в силах? Прекрасно. Старшина! Тата!

Девушка возникла в дверях. Тоже одетая вполне по-сегодняшнему, словно только что прибыла из большого города.

– Я тут, Катя. Ах, виновата. Слушаю, капитан!

– Накорми гостью, чем сможешь. Не то она до ужина не доживет.

– Не допустим. Пошли со мной, девушка. Овощное рагу будешь?

– Все на свете!

Все-таки если терпеливо ждать, удача приходит. Надолго ли? Это другой вопрос.

* * *

Зора вслед за Татой, старшиной, вышла из палаты – такое определение для помещения само собой напрашивалось – и невольно сразу же остановилась. Странное ощущение возникло: словно она попала куда-то не туда, куда следовало, хотя на самом деле она и не представляла – как, собственно, должно выглядеть то, где ей нужно было бы оказаться.

Если это – та самая поляна, что все время ускользала от нее, не позволяла приблизиться; и если именно здесь обосновались те самые комбионы, «кукушки», о которых говорил комендант Вангель, то тут (предполагала Зора) следовало увидеть что-то вроде легких разборных домиков, маленьких, на двух-трех жильцов каждый. Но сейчас, когда перед женщиной открылся неожиданный простор (то ли эта обширная поляна была сотворена природой, то ли немалый участок леса расчистили люди), Зора увидела не домик, и даже не большой дом, но целый поселок, может быть, даже – городок.

В центре поляны – а значит, и всего городка – возвышалось нечто, явно чуждое окружающей природе. Высотой превосходящая даже и самые величественные деревья вышка. Или скорее башня? Над решетчатой, устремленной к небу конструкцией располагался купол, сильно смахивавший на астрономический. Под которым вполне мог быть установлен оптический телескоп. А ниже – широкое кольцо, на котором видно несколько (отсюда точно не сосчитать) параболических антенн, глядящих в разных направлениях и под разными углами.

О существовании на Маргине чего-то, похожего на обсерваторию, никто на памяти Зоры не упоминал – хотя она достаточно долго проработала на самом верхнем уровне компании «МГ», единственной, чье предприятие находилось на этой планете.

Что же – в компании никто не знал о существовании этой службы? Или знал, но говорить об этом не полагалось?

И вообще пока одни странности. Эта вышка должна была просматриваться издалека. Должна – но Зора не замечала ее даже, когда находилась уже поблизости от поляны. Что это могло означать?

Но вряд ли сейчас стоило ломать над этим голову. Так или иначе все выяснится. А пока надо лишь внимательно смотреть и запоминать. Завозить, так сказать, кирпичи, из которых потом можно будет построить устойчивое здание выводов.

Что же можно было увидеть – здесь и сейчас?

Если не считать башни, то городок этот был одноэтажным. И одноцветным: все строения были выкрашены в зеленый цвет, вернее – в разные оттенки зеленого, совпадающие с окраской крон разных древесных пород. Возможно, целью этого была маскировка всего этого хозяйства от наблюдения сверху – хотя их и так видно не было, но это – простым глазом; Зора понимала, что современную технику обнаружения такая, пусть и весьма убедительная защита вряд ли ввела бы в заблуждение.

Насколько Зора могла разглядеть, среди построек было несколько жилых, расположенных по периметру, а ближе к центру – судя по принятым в большинстве миров Федерации архитектурным стандартам – располагались какие-то служебные помещения – мастерские, может быть, или склады; точно же в середине, у самого подножия башни, возвышалась самая большая постройка – и уже это ее местоположение указывало на то, что именно в ней и находился центр управления всей маленькой системой.

А что все увиденное составляло именно систему, а не просто скопление строений, подтверждалось тем, что открывшееся взгляду пространство было обнесено – не сплошной линией, как выглядел бы забор, но скорее пунктиром: кольями или шестами, каждый метров четырех вышиной, располагавшихся где метрах в пятнадцати, а где и в двадцати друг от друга. Каждый шест был увенчан как бы метелкой из множества коротких тонких прутьев и более всего смахивал на достаточно примитивную антенну. Не требовалось богатого воображения, чтобы предположить: все-таки то было заграждение – силовое, разумеется. Зоре приходилось слышать о таких: как бы накрывая объект силовым куполом, поле не отражало луч зрения, но изгибало его, проводило по своей поверхности и позволяло увидеть все, что находилось позади. И человек шел по своему лучу зрения, воображая, что движется по прямой в то время, как на самом деле шел по дуге. Так что приблизиться к поселку без соизволения тех, кто этим полем управлял, было невозможно. Если, разумеется, всей этой системой кто-то еще управлял. У Зоры почему-то не возникло впечатления, что эти женщины – то есть комбионы все-таки – могли быть владелицами и распорядительницами этого хозяйства. Не в коня корм, как говорится. А хотя… изготовители комбионов, очень дорогой продукции, должны были, если подумать, серьезно заботиться о сохранении своих изделий. Тем более, если они не продавались, а лишь сдавались в аренду по лизингу. Может быть, специально для их сохранения вместе с ними поставлялось и такое вот убежище? Известно ведь, что между природными людьми и андроидами-артефактами не раз возникали конфликты – но люди всегда оказывались в большинстве. Так что – вполне возможно, что впустившие Зору в свой поселок женщины находились, так сказать, у себя дома. А эта башня существует для того, чтобы они могли принимать команды и даже новые программы от тех, кто их произвел и контролировал.

Так или иначе – раньше, чем начинать серьезный разговор с теми, кто ее вроде бы приютил (может быть, очень ненадолго), нужно было еще как следует подумать: чего тут может оказаться больше, помощи – или, напротив, новых опасностей.

Пока ни одного человека, кроме Таты, да еще той, что называлась и Катей, и капитаном, тут не удалось увидеть – может быть, кроме этих двух тут никого и не было? Пришли в негодность, например. Однако же незаметно было тех, порою трудно выразимых словами признаков, какие говорят о покинутости, заброшенности места. Хотя бы… хотя бы две обширные клумбы перед главным зданием, правее и левее входа. Цветы на них (отсюда определить их разновидность не удавалось), красные, голубые, желтые, образовывали узоры, понятные, наверное, каждому человеку в Галактике: на правой от входа клумбе – на фоне желтого круга красная восьмилучевая звезда, эмблема федеральных вооруженных сил; а на левой – в голубом круге красное сердце, каким его принято изображать. Этот второй символ заставлял поверить в то, что особой опасности в этих местах ожидать не следовало. Не витало в воздухе то ощущение напряженности, тревоги, какое Зора давно уже научилась воспринимать даже при самом слабом их присутствии. Наоборот, она и сама почувствовала, что как-то очень быстро успокаивается, все непонятное, что окружает ее, почему-то больше не тревожит, возникает такое настроение, какое сопутствует человеку, приехавшему куда-то для отдыха, а не для выполнения какой-то работы.