Читать книгу "Замок на песке - Айрис Мердок"

Мор смешал бренди с кофе и выпил. Теперь он повернулся, чтобы взглянуть на портрет. Встал и подошел, чтобы рассмотреть получше. Демойт пошел следом. Они смотрели молча. Рейн очень сильно изменила голову. Сначала показалось, что исправлениями она только испортила. Тонкие изящные линии, создававшие то самое тихое, задумчивое настроение, которое Мору так нравилось, были изничтожены, покрыты слой за слоем крохотными ударами мазков. Голова стала выглядеть тяжелее, угловатей, впечатление теперь создавали не до блеска доведенные детали, а нечто выходящее из самой глубины лица. Мор не мог сказать, лучше ли это. Он отвернулся. Они оба вновь сели возле стола.

— Ну вот, — произнес Демойт, — и вы и я получили свои портреты. — Он налил себе кофе.

— Пожалуй, я пойду, — сказал Мор. — Нэн будет волноваться. — Он сказал это не подумав, автоматически.

Демойт пододвинул к нему бутылку бренди.

— Теперь вы займетесь выборами, я так полагаю?

— Да. Займусь. Нэн больше не возражает. После того, что вчера сказала…

— А вдруг она опять передумает? Ну если вы и теперь поддадитесь, я вам больше не друг. И ноги вашей не будет в этом доме. Так и знайте.

— Не беспокойтесь. Теперь уж я не отступлю. Теперь не отступлю. — Он еще выпил бренди. Встал. И только сейчас понял, что просидел все это время в пальто с поднятым воротником.

Демойт встал следом за ним.

— Вы не возьмете это? Он кивнул на набросок на столе.

— Нет. Пусть останется у вас. Я хотел бы оставить что-нибудь у вас в память о себе.

Он подошел к дверям.

— Кстати… можно вам задать один вопрос?

— Какой?

— Помните, вы предложили помочь Фелисити начать учение в колледже? Вы не передумали?

— Нет.

— Благодарю вас. Я рад. Возможно, мы обсудим это позднее.

— Как вам будет угодно. Всего наилучшего.

— И вам также. — Он чувствовал искушение добавить: «Простите», но не сказал.

— Приходите через несколько дней, — сказал ему вслед Демойт.

— Приду. — И он вышел из комнаты. Обернулся и увидел Демойта, сидящего за столом и глядящего в сторону портрета.

Мор вышел из дома и отыскал свой велосипед. Бледно-желтое солнце просвечивало сквозь белесую мглу. По дороге в обоих направлениях мчались машины. Мор решил вернуться домой по шоссе, а не по полю. Он сел на велосипед и медленно поехал по направлению к холму. Он чувствовал себя очень усталым. Болела голова. В ушах звенело, и от выпитого бренди руки и ноги казались ватными. Ветер дул в лицо.

Приблизившись к холму, он вдруг услышал сквозь гул автомобилей какой-то крик. Поднял отяжелевшую голову и увидел Фелисити — она на большущей скорости ехала вниз с холма на велосипеде. Увидев его, она начала что-то выкрикивать, но он не мог разобрать что именно. На секунду ему показалось, что она кричит: «Рейн вернулась!». И тут же понял: да нет же, она кричит: «Дон вернулся!» Он бросил велосипед и побежал ей навстречу. Она уже успела съехать с холма и бежала навстречу ему.

— Папа, как хорошо, что я тебя нашла!

— Что, Дон вернулся?

— Да, то есть еще нет, но он у Тима Берка, пришел к нему ночью, а Тим позвонил нам полчаса назад и сказал, что скоро привезет его на мотоцикле. Говорит, с Доном все хорошо. Они сейчас приедут.

— Слава Богу, — сказал Мор. Он поднял свой велосипед и велосипед Фелисити и они начали взбираться на холм. Фелисити держалась за его руку.

— А как ты меня нашла?

— Я видела, как ты уехал. И подумала, может, ты поехал к Демойту.

Мор ничего не сказал.

— Папа, а ты станешь депутатом парламента?

— Наверное… если изберут.

— И мы переедем в Лондон?

— Да. Мы переедем в Лондон.

— Здорово. Здесь так скучно. Папа…

— Что?

— А можно мне не идти на эти курсы секретарш? Я хочу остаться в школе.

— Ты останешься в школе, а потом, может быть, поступишь в университет.

— Не сердись на Дона.

— Я не сержусь.

— Может, Дон будет теперь работать с Тимом, как ты думаешь? Ему это нравиться больше, чем химия, только он боится тебе сказать. Этот дурацкий экзамен все равно уже прошел.

— Посмотрим, дочка, время покажет.

Они добрались почти до самой вершины холма.

— А если будем жить в Лондоне, давай купим собаку. Мор чувствовал, что плачет. Нет, не теми скрытными слезами, о которых говорила Рейн, а самыми обыкновенными, текущими по щекам.

— Да, купим собаку, если хочешь.

И вот они уже добрались до верхушки холма. Там они сели на свои велосипеды и начали спускаться по противоположному склону. Слезы текли и высыхали на ветру. Но когда они подъехали к дому, он уже взял себя в руки.

Нэн стояла у дверей. Мор прислонил велосипед к изгороди и пошел по дорожке, Фелисити за ним. Он посмотрел на Нэн. И почувствовал, что горбится. Она смотрела на него. Немолодая, усталая женщина. И тут послышался знакомый звук. Мотоцикл Тима. Все втроем повернулись к дороге.

Мотоцикл очень медленно выехал из-за угла. Сзади сидел Дональд и держался за Тима. Мотоцикл остановился у калитки и они сошли. На Дональде была та самая одежда, в которой он взбирался на башню. И поверх накинуто какое-то старое пальто. Лицо у него было бледное и какое-то пустое. Тим взял его за плечо и повернул к тем троим, стоящим у калитки.

— Блудный сын вернулся! — произнес он как-то слишком торжественно. Наверное, его волновало, как их примут, не только Дональда, но и его самого.

— Идемте в дом, — сказал Мор и вошел. Дональд за ним, подталкиваемый Тимом. Все столпились в коридоре. Мор оглянулся. Дональд смотрел на него подняв брови, то ли насмешливо, то ли горестно. Мор обнял его и сказал:

— Тебе надо отдохнуть.

Фелисити обнимала его и Нэн целовала в щеку.

— Я устал, — произнес Дональд. — И доставил Тиму много хлопот. Мы всю ночь не спали.

— Сразу ложись в постель, — сказала Нэн. — Одежда на тебе какая грязная, ужас, снимай сейчас же, а я принесу тебе кофе и яичницу.

Дональд отправился вверх по ступенькам.

Нэн пошла в кухню. Она кивнула Тиму, чтобы шел за ней. Поставила на плиту чайник и кастрюльку. Включила газ. Посмотрела на Тима. Тот сидел около стола с отрешенным видом. Он не ответил на ее взгляд.

Фелисити в одиночестве сидела на ступеньках. Снизу, из кухни слышалось шипение газа и позвякивание посуды. Сверху, из комнаты Дональда, приглушенные голоса брата и отца. Значит, теперь все хорошо. Тогда почему же слезы наворачиваются на глаза? Она долго копалась в карманах и наконец отыскала платок. Слезы уже во всю текли по щекам. Она прижала платок к глазам. Но ведь все хорошо. Все хорошо. Все хорошо.