Читать книгу "Скандальный поцелуй - Джулия Энн Лонг"

— Мисс Брайтли! — донесся очередной вопль из гостиной. — Мне нужен мой чертов чай. Сейчас же!

Они оба не повели и ухом.

Майлс протяжно выдохнул, постукивая о колено шляпой, которую держал в руке.

Святые небеса! Майлс Редмонд нервничает!

— Как… как ты нашел меня? — спросила Синтия, впечатленная скоростью, с которой он разыскал ее.

— Благодаря Вайолет, — ответил он. — Она слышала от тебя о сварливой старухе в инвалидном кресле, проживающей в Нортумберленде. Было достаточно просто навести справки. Похоже, миссис Манди-Диксон хорошо известна в этих краях.

— Мисс Брайтли! — загремела упомянутая дама, сидевшая в своем кресле в соседней комнате. — Мне нужен мой чай! Вы что, не слышите? И если вы сейчас же не нальете его, я возьму свою трость и…

Майлс резко повернулся в сторону голоса.

— Не могли бы вы заткнуться?! — рявкнул он.

Воцарилось молчание.

Синтия никогда в жизни не испытывала такого восторга.

Майлс снова повернулся к ней. Повернулся с таким видом, как будто их никто не прерывал.

— Я приехал, чтобы задать тебе один вопрос, Синтия. Но прежде чем ты ответишь на него, я обязан сказать тебе, что я говорил с отцом. Он не одобряет моих намерений в отношении тебя. И если ты отнесешься благосклонно к моему предложению, то тебе следует знать: нам придется жить только на мои доходы. Это означает, что мы будем жить скромно в сравнении с тем, как живет моя семья. Но нам будет позволено общаться с моими родными. У тебя будет семья. — Он помедлил мгновение. — Тебе также следует знать, что лорд Аргоси, возможно, двигается в данный момент по твоему следу, поскольку Вайолет и ему тоже рассказала, где тебя искать. Как тебе известно, Аргоси обладает значительным состоянием.

Сердце Синтии остановилось. А как же… все его мечты, все то, что делало его таким, какой он есть?.. И неужели ему придется отказаться от них? Неужели — ради нее?

— Майлс, а как же все мечты? Как же Лакао? Я не могу допустить…

— Моя мечта — ты, Синтия. — Он не стал добавлять «дурочка», но это было и так ясно.

Синтия, ошеломленная, молчала. «О, какая же я глупая, — говорила она себе. — Мне следовало бы знать, что Майлс Редмонд никогда ничего не делает, не продумав тщательно всех последствий. Он всегда точно знает, что он делает».

И он выбрал любовь! Он выбрал ее!

Ее сердце воспарило, как горсть монет, подброшенная вверх после венчания.

И Майлс правильно истолковал выражение ее лица. Его лицо тотчас просветлело, озарившись одной из тех улыбок, что всегда согревали ее. И казалось, что время остановилось.

Он шагнули друг другу навстречу, но между ними по-прежнему оставалась вся ширина холла.

— Синтия, есть… еще кое-что. — Майлс нахмурился, уставившись на свою шляпу, словно это она была виновна в его нервозности. Положив ее на столик у двери, он продолжал: — Я полюбил тебя с первого взгляда. С того самого мгновения, когда заметил краем глаза твое голубое платье. Хотя в душе я всегда понимал это, мой мозг отказывался подчиняться велениям сердца. Ну и моя гордость, которую не назовешь умеренной, сыграла свою роль. Любовь к тебе не вписывалась в мою жизнь. Я пытался разобраться в этом единственным известным мне способом, но наука бессильна перед любовью. Наши тела узнали правду раньше нас. — Его улыбка вызвала у нее вспышку желания. — А потом…

— Что потом? — Синтия наслаждалась его словами, и она знала, что ей никогда не надоест слушать, как Майлс Редмонд рассказывает ей о своей любви.

— До меня не сразу дошло, что страсть, которую я испытывал к тебе, — это любовь. Но вот что забавно… Я сразу понял, что не могу без тебя жить. Знаешь, как? Когда я впервые увидел тебя, я перестал дышать. Но вся ирония в том, что… Видишь ли, когда я рядом с тобой, я словно начинаю дышать заново. В сущности, я не жил по-настоящему, пока не встретил тебя. И чтобы жить дальше, чтобы дышать, я должен быть с тобой.

Это была самая удивительная речь из всех, что она когда-либо слышала. Не каждый способен, как Майлс Редмонд, объединить любовь с наукой и добавить капельку иронии.

— Выходит, это все — биология?

— Да, пожалуй. И я был бы счастлив умереть за тебя.

Синтия не усомнилась в этом ни на мгновение.

— Я постараюсь устроить так, чтобы в смерти не было необходимости, — сказала она, заставив его улыбнуться. — Я люблю тебя, Майлс. — В ее голосе прозвучало такое удивление, что он издал короткий смешок.

— Странно, не правда ли? — отозвался он с обескураженным видом.

Они оба считали, что любовь — такой же миф, как Эльдорадо, и теперь, наткнувшись на нее в своих блужданиях, испытывали смущение. Их обоих смущало то, что они избегали любви — ибо кто они такие, чтобы пытаться подчинить нечто столь необыкновенное своим мелочным интересам?

В чем-то любовь напоминала Лакао. Она была такая же прекрасная, ужасающая и удивительная, и они могли бы вечно исследовать все то, что любовь могла предложить им.

— Майлс, я люблю тебя. Тебя одного. Мне жаль, если Аргоси чувствует себя уязвленным, но я не могу слишком уж переживать по этому поводу, когда ты стоишь здесь, передо мной.

— В таком случае — отлично, — ответил он с улыбкой.

И сделал еще один шаг ей навстречу.

Синтия тоже шагнула в его сторону.

— Мы найдем способ вернуться на Лакао, — пообещала она.

— Конечно, найдем, — произнес он с рассеянным видом, проводил взглядом котенка — тот влетел в холл, атаковал его сапог и снова куда-то умчался. — Так вот, возвращаясь к моему вопросу, Синтия… — Майлс набрал в грудь побольше воздуха. — Ты согласна стать моей женой? — выпалил он.

Все расплывалось перед глазами Синтии, и она смахнула набежавшие слезы.

— Я почту за честь стать вашей женой, мистер Редмонд, — произнесла она с достоинством, которое оказало бы честь любому Редмонду. Во всяком случае, она пыталась сказать это с достоинством. Но ее голос дрогнул.

Майлс поднял глаза к потолку, видимо, в благодарственной молитве, а затем посмотрел на Синтию, и его лицо просияло.

А она задалась вопросом: может ли человек вынести подобное счастье?

Но вряд ли в мире существовал подобный прецедент, Синтия была абсолютно уверена, что никто и никогда не был так счастлив, как она сейчас. И ей придется доказать всем, что сумеет выйти замуж за Майлса Редмонда и дожить до преклонных лет.

Внезапно смутившись, они покосились в сторону гостиной.

Поразительно, но миссис Манди-Диксон больше не издала ни звука. Но из гостиной доносился шорохи и звяканье, свидетельствующие о том, что она сама налила себе чай. Подумать только! Воистину этот миг был полон чудес.

И тут Майлс, сделав несколько широких шагов, оказался перед Синтией. Его большие ладони обхватили ее лицо, а губы нежно коснулись ее губ. Казалось, он никак не мог поверить, что она — не мираж.