Читать книгу "Обреченный пророк - Алексей Атеев"

Олег очнулся. Он понял, что лежит на кровати. Голова нестерпимо болела. Что случилось? В памяти всплыли последние события, появление двух незнакомцев, короткая схватка, удар по голове. Чем, интересно?

Олег повел глазами. В комнате был полумрак. День или ночь сейчас? Скорее всего ночь.

Над ним склонилось лицо Аделаидки. На горячую голову лег прохладный компресс.

– Они ушли? – тихо спросил Олег.

– Давно, – отозвалась Аделаидка, – прошло уже часа четыре.

– И я все время был без сознания? – спросил Олег, но тут же понял бессмысленность вопроса. – Чем он меня ударил?

– Пистолетом, – сообщила хозяйка, – лежи, не разговаривай.

– Дневник забрали? – снова спросил Олег, не обращая внимания на ее слова.

– Забрали, конечно, – угрюмо сказала Аделаидка.

– А Настя где?

– И Настю забрали.

– А ее-то за что?

– Сказали, что разберутся и отпустят.

– Уж они отпустят, мерзавцы! Что же делать? Куда бежать? Где искать Настю?

Разговаривать было тяжело, и Олег замолчал. Боль в голове пульсировала: то чуть отступит, то снова накатит. Но еще хуже было от мыслей, которые тупо ворочались там. Предчувствие оказалось верным. Неприятности все же настигли его. И не его одного. Однако как им стало известно про дневник? Или следили? Скорее всего… Нужно было уничтожить дневник прямо на даче. А что бы это дало?

Рядом тревожно кашлянула Аделаидка. Олег снова открыл глаза и встретился с ее испуганным взглядом.

– Ты как? – спросила она.

– Откуда им все-таки стало известно о дневнике?

Аделаидка, не глядя на него, пожала плечами.

– Ты лучше спи, завтра поговорим.

И Олег снова провалился в забытье.

Весь следующий день он чувствовал себя очень скверно. Ужасная головная боль и сильная тошнота не давали подняться с постели. Он почти ничего не ел и на настойчивые просьбы Аделаидки поесть лишь вяло отмахивался рукой. Правда, он выпил чашку бульона и съел сухарик. Все происшедшее как бы окуталось туманом. О ком он не мог забыть и постоянно спрашивал Аделаидку, так это о Насте. Со времени своего исчезновения девушка не объявлялась. Так, по крайней мере, утверждала Аделаидка. Сомнения в ее искренности появились у Олега под вечер следующего после происшествия дня. Девушка с невиданным усердием ухаживала за ним. Буквально не отходила от кровати, но, когда разговор заходил о Насте или о событиях, связанных с поисками дневника, она как-то сжималась, и ее словоохотливость пропадала. Исчез и игривый ернический тон. Сейчас это была обычная девчонка, как казалось Олегу, смертельно чем-то напуганная.

На третий день пребывания в квартире Аделаидки Олег почувствовал себя более-менее сносно. Он самостоятельно встал с постели, принял ванну. Сидя в горячей воде, он размышлял, что же предпринять дальше. Несомненно, Аделаидка знает больше, чем говорит, и первым делом нужно выпытать у нее, что же именно она скрывает. А потом? Там будет видно.

После завтрака Олег демонстративно стал собирать свои вещи.

– Ты куда?! – всполошилась Аделаидка. Она осторожно провела рукой по волосам Олега. – Не больно?

Олег покосился на нее, потрогал повязку на голове.

– Побаливает, – констатировал он.

– Ну так куда ты пойдешь? – почти жалобно произнесла Аделаидка. – Оставайся. Или у меня плохо?

– Не плохо, но всему есть предел. Я и так доставил тебе множество хлопот. Не могу больше. Совесть не позволяет.

– Брось, – фыркнула Аделаидка, – совесть не позволяет! Живи, сколько надо. Ты никого не стесняешь.

– К тому же, – не обращая внимания на ее слова, продолжил Олег, – нужно найти Настю. Что с ней случилось?

– Я звоню ей уже второй день – никто не подходит к телефону.

– Значит, она попала в беду, нужно ее выручать. Пойду в милицию, в прокуратуру, не знаю, куда еще, но нужно действовать!

– Да… – Аделаидка наморщила нос. – Действовать… Не ходил бы ты никуда, – неожиданно сказала она.

– Это почему?

– Почему, почему… Неприятностей не оберешься.

– Что-то я не понял, какие могут быть неприятности? Пропал человек, к тому же никакого преступления ни она, ни я, ни ты не совершили. Так чего же мне бояться? Вот те кагэбэшники действовали в нарушение закона. Ни ордера на обыск у них не было, ни права применять физическую силу по отношению к женщине… Я, конечно, понимаю, что управу на этих молодчиков найти будет трудно, но все же постараюсь.

– Послушай, Олег, – тихо произнесла Аделаидка, – эти типы были вовсе не из КГБ.

– А откуда? – изумился Олег.

– Не знаю, но не оттуда.

– Я все меньше что-либо понимаю. Как не из КГБ? Ведь этот мужик мне и удостоверение показал, на обложке ясно было написано… Хоть он и крепко меня звезданул, но память не отшиб.

– Это были бандиты!

– Брось! Нужен бандитам какой-то дневник. Для них в твоей квартире есть более привлекательные вещи. К тому же вряд ли просто так прошли бы мимо вашей бдительной лифтерши. Так что этот вариант отпадает.

Аделаидка некоторое время молчала, перебирая какие-то безделушки, лежащие на столе.

– А может, тебе домой поехать? – вдруг сказала она. – Если у меня так плохо.

– У тебя не плохо, – раздельно, как маленькой, сказал ей Олег, – но я не могу бросить человека в беде. Это тебе понятно?!

– Понятно, – вздохнула Аделаидка.

– У меня создалось впечатление, что ты мне что-то недоговариваешь, – Олег внимательно посмотрел на девушку.

Та, потупившись, ковыряла пальцем стол, как провинившаяся школьница.

– Ну же! – потребовал Олег. – Рассказывай! Что произошло после того, как меня вырубили?

– Да ничего, – тихо сказала Аделаидка, – забрали они у нее дневник, подхватили под руки и вышли.

– И это все?

– Олег, – безжизненным голосом сказала Аделаидка, – не в этом дело…

– А в чем?

– Все происшедшее было подстроено.

– Как подстроено?

– Ну все, с самого начала. И поиски дневника, и потом тоже… Громилы эти…

Олег сел и молча уставился на Аделаидку. Та, не глядя на него, продолжала ковырять стол.

– Дальше, – потребовал Олег, – и оставь стол в покое!

– Понимаешь, – жалобно произнесла Аделаидка, – мое увлечение оккультными науками… – Тут она не договорила и заплакала.

Олег растерялся. Он готов был вытрясти у нее все, что ей известно, но слезы… Слез он не переносил.

Некоторое время Аделаидка плакала. Тушь с ресниц оставляла на щеках грязные дорожки, отчего лицо ее стало похоже на маску грустного клоуна.