Читать книгу "Фенрир. Рожденный волком - Марк Даниэль Лахлан"

Мунин услышала эти крики, сидя в лесу под Парижем перед ко­стром из дубовых и ясеневых веток, и она отпустила свой разум, чтобы тот преодолел бескрайнюю темноту и вошел в мысли брата, чтобы двое стали одной личностью.

— Сестра?

Хугин ощутил ее присутствие, в сознании на мгновение возник образ ее истерзанного, окровавленного лица, однако сильнее этого образа были другие — живущие внутри нее руны. Руны были здесь, вместе с ним. Он ощутил покалывание на коже. Движения дава­лись с трудом и болью, голова гудела, образ Христа на кресте и с тер­новым венцом явился ему.

Его захлестнула горечь, и он понял, что сестре не удалось убить девушку.

— Сестра?

Это была она. Ему стало теплее и спокойнее от ее присутствия. Мысленно он видел картину: повозка, а над ней яркая звезда. Он знал, что это Повозка Одина — так называется созвездие, рядом с которым сияет Полярная звезда, та самая, что указывает путь на север. Он увидел Элис и город, стоящий в месте слияния двух рек. Он уже бывал в этом городе раньше — это он точно знал — или же проходил через него. Да-да, он узнает город, разве можно его за­быть? Это же поселение Альдейгьюборг, в Гардарике, стране горо­дов на востоке. Он однажды был там по приглашению правителя Олега, пытался помочь ему истолковать сны. Сестра отказалась ту­да идти, но тогда Хугину это не показалось странным.

Из встречи с князем ничего не вышло, однако он не мог забыть город с высоченными земляными валами и частоколом из бревен. Он помнил большие погребальные курганы за городом, которые не просто были могилами правителей, но и защищали поселение, пом­нил жителей, которые приветствовали его как друга и союзника, а вовсе не бежали от него прочь и не прогоняли его. Значит, девуш­ка отправилась туда? В таком случае ему предоставляется возможность её убить. Поскольку Олег однажды спрашивал совета у Хугина, а через него у его сестры, то, вероятно, он сумеет уговорить князя отдать ему девушку из Парижа.

Ворон подумал об Олеге. Тот искал девушку. И все знали его как пророка. Возможно ли, что он и есть бог, воплотившийся на земле? Хугин думал, что узнает его, когда увидит, но ведь бог и сам еще мог не постичь свою сущность. Если природа Одина сокрыта от него са­мого, как же смертный может надеяться ее распознать? Олег вполне может оказаться богом. К тому же он предпринимал усилия, чтобы привезти девушку, он же отправлял послов к Эду! Если девушка прибудет в Ладогу, может разразиться катастрофа. Волк обязательно последует за ней. Ворон должен как-то остановить ее.

Он поглядел на озеро. Волк кормился. Ворону в голову пришли строки из старинного пророчества:

Там она видела —

шли чрез потоки

поправшие клятвы,

убийцы подлые

и те, кто жен

чужих соблазняет;

Нидхегг глодал там

трупы умерших,

терзал он мужей —

довольно ль вам этого?[18]

Оно осуществлялось, то пророчество, сказанное женщиной, ко­торая отвела его с сестрой в горы, пробудила то, что спало в них, привела их к мертвому богу. Волк вырвался на свободу. Он упустил свой шанс расправиться с ним, может быть, даже не сумел узнать самого Одина. А это означает, что времени осталось в обрез. Ему пришла мысль пустить стрелу в эту тварь, которая рвала и глотала плоть связанных монахов. Но он понимал, что это совершенно бес­полезно. Волку суждено убить бога, а Ворон и его сестра, будучи его верными слугами, должны умереть вместе с ним. Стрелы не по­вредят этому существу. Чтобы защитить сестру, чтобы не дать ей погибнуть вместе с богом, ему необходимо как можно скорее унич­тожить девушку. У него есть лошади, он знает, куда направилась де­вушка, нет причины мешкать.

Он надеялся, что в аббатстве Сен-Морис увидит Волка, узрит своего врага. Это случилось, и даже не в видении, на которое он рассчитывал, а наяву. Ворон выбежал из крипты, не оглядываясь назад.

Глава сорок четвертая

ОБОРОНИТЕЛЬНЫЙ БОЙ

— Нам надо попасть в Миклагард. Там мы сможем обменять все это на звонкую монету. Там дадут лучшую цену.

Было ужасно холодно, лошади весь день шли под пронизываю­щим северным ветром, колючим от снега. И вот теперь они нашли укрытие на повороте долины и решили сделать привал. Викинги развели костер, порубив на дрова захваченные в монастыре скамьи, сложили стопками украденную одежду и уселись на плащи, чтобы перекусить жареной птицей, которую признали не отравленной.

— В Миклагарде купцы даже не станут предлагать на обмен то­вары. Мы будем купаться в деньгах, — сказал Эгил.

— Ничего подобного, — возразил Офети. — Если слуги Церкви здесь узнают, что сокровища попали к нам, они попросту нас пере­бьют. Все это дело крайне опасное. Я говорю, надо идти домой, а уж оттуда двинем в Хайтабу, набрав отряд, чтобы пираты и церковни­ки дважды подумали, прежде чем нападать. Вот дерьмо!

— Какое дерьмо?

— Франки! Кто-то, видно, удрал из аббатства и рассказал о слу­чившемся.

В двух сотнях шагов от них, в том месте, где долина делала пово­рот, прежде чем снова распрямиться, появились семь всадников и галопом двинулись в их сторону.

— Строим клин?

— Из десяти человек? Да нас раскидают. Как пить дать. Давайте вверх по склону, туда они на конях не проедут.

— А с добычей что делать?

Рыцари приняли решение за норманнов, ринувшись в наступ­ление.

Для Жеана все происходило как будто во сне. Он увидел, как се­веряне бегут, изрыгая проклятия, пытаясь загнать на холм лоша­дей, нагруженных золотом; он услышал топот конских копыт, от которого содрогалась земля, крики всадников, свист ветра. В сле­дующий миг лошади уже мчались прямо на них, прямо на него.

Жеан был единственным, кто не тронулся с места. Он просто стоял как вкопанный. Глупые мысли проносились в его голове. «Это богатые воины. У них прекрасные кольчуги. На их щитах красно­белые шипастые кресты Ричарда Заступника. Это не франки, а бур­гундцы». Мелкие подробности казались ему важнее того факта, что воин в полном доспехе несется на него, целясь в голову копьем. Но в последний миг рыцарь понял, что рискует сломать копье о голову безоружного противника, и поднял его. От чудовищной силы удара Жеан задохнулся, голова запрокинулась, и он рухнул. Всадник на­правил свою лошадь прямо на упавшего человека и прижал Жеана к земле. Еще два всадника подъехали к нему, намеренно задев ко­пытами коней: один удар пришелся по ребрам, второй по голове.

В какой-то миг Жеан был уверен, что сейчас умрет. Он чувство­вал себя вялым и заторможенным, как будто объелся и обпился за монастырской трапезой. Он был сыт по горло, едва ли не лопался от обжорства, хотя не мог вспомнить, чтобы ел что-нибудь. У него болела голова, перед глазами плыло, однако он знал, что это не из-за удара по голове, не из-за падения на землю. Холод тоже ничего для него не значил, ледяные кристаллы в пронизывающем ветре — все это сущие пустяки. Он хочет спать. Он здорово наелся, и теперь ему бы отдохнуть как следует.