Читать книгу "Ржавая Хонда - Владимир Яценко"

На моей территории.

Я опустился на колени рядом с трупом собаки и внимательно его осмотрел: стреляли из пистолета, в темечко, в упор.

В вершине черепа темнело отверстие с едва заметной в свете прожектора сизой каймой горелого меха. С противной стороны, чуть повыше груди, – вывернутое наизнанку мясо с белёсыми клочьями трубок трахеи и пищевода, усыпанное серыми осколками позвоночника. На фоне белого снега кровь казалась тусклой, почти чёрной. Горячим потоком хлынув из рваной раны, она проплавила наст и почти вся ушла под снег. Впрочем, здесь, наверху, тоже порядочно осталось.

Я присмотрелся к судорожно стиснутым челюстям и заметил лоскут материи. Понадобилось больше минуты, чтобы освободить клочок ткани, зато теперь я лучше понимал, что здесь произошло. Несколько человек перелезли ограду и направились к эллингу. Зира вцепилась в ногу одного из них, и кто-то из «посетителей» прострелил собаке голову. В порядке преодоления неожиданных препятствий.

Я поднялся, отряхнул снег с колен и двинулся дальше по следу. Ничего интересного: «туристы» долго топтались под узкой амбразурой одного из окон эллинга, потом обошли здание кругом, осмотрели висячий замок на воротах и вернулись к забору.

Я посмотрел в дальний конец ангара и покачал головой, дивясь чужому упорству, – по колено в снегу, полкилометра, в темноте…

Потом подошёл к замку – целый.

У меня от него и ключей-то никогда не было – заперт навечно. Специально для идиотов, которым бы вздумалось среди ночи лезть в ангар. Чтобы им было на что тратить время и силы. На самом деле выпускающие ворота управляются изнутри электромоторами, а сама дверь на электрической защёлке и открывается вместе с обеими проушинами… и замком.

Но мои «гости» не были идиотами.

Один из них вскарабкался напарникам на плечи и долго сопел, освещая внутренность ангара фонарём. Был бы оконный проём шире, наверняка разбил бы стекло и влез внутрь. И приятелей бы своих втащил. А так им пришлось ограничиться наружным осмотром. Они подёргали замок, ухмыльнулись и пошли себе прочь по своим важным неидиотским делам.

А перед этим застрелили мою собаку.

Я подошёл к месту, где они перелезли забор: два с половиной метра кирпичной кладки не смогли их удержать. А ведь там, поверху, ещё и тройной ряд колючей проволоки уложен.

Какой же высоты нужен забор, чтобы они все оставили меня в покое? Ненавижу. Братьев по разуму ненавижу. Наградил же Господь родственничками.

Я вернулся к калитке и, как человек, нормальным способом оказался на улице. Увязая в снегу, двинулся вдоль ограды и оказался на восточной стороне периметра. Да. Они пришли отсюда. А сюда приехали. Широкий протектор с приметным зимним рисунком – «звёздочкой», метра два между колёсами и приличный клиренс – снег между колеями чист, не тронут. Здоровенная тачка! Что-то вроде «Ниссан Патруля» или «Тойоты Лендкрузера».

Хорошо, наверное, на такой ехать: комфорт и безопасность. Особенно зимой. В снег…

И у меня – снег. Только чёрный. А ещё кирка с лопатой.

Что поспать не получится – факт! Пять утра всё-таки. А в девять – приглашение на генеральский завтрак. Насколько я помню, в генералах – не я. Так что никакое это не «приглашение». И не «завтрак» тоже: рядом с моим Генералом солёный огурец костью поперёк горла встанет. Запросто!

И земля мёрзлая. Снулый камень, а не земля… Это не склизлый рыхлый грунт кладбища… Да. Всякое бывало в моей биографии. Вот только собаку убили впервые.

Жаль собаку. Зира у меня уже десятый год… Была.

Так что «осиротел» я. Моё увлечение взяло всё, что у меня было и что только могло быть. И я уплатил эту цену сполна: ни родни, ни друзей. Зирабу сотрудники щенком подарили. На прощальном обеде. Перед тем как разбежаться. Десять лет назад.

Но тогда по всему выходит, что кто-то мне должен. По крови.

А вот невзысканных долгов не держим-с… да.

И прощать по-христиански не приучены.

Так что теперь это личное, Господи.

И Ты тут совершенно ни при чём.

* * *

От еды я, понятное дело, отказался. Это можно. Даже приветствуется.

Посреди небольшого зала приличных размеров стол. Но накрыто только на четверых. В комнате – искусственный камин, ненавязчивое освещение и никакой музыки: Генерал бережёт зрение, любит тепло и тишину. На столе – рыба, рис, салаты, коньяк… это он тоже любит. Но не бережёт.

– …молодёжь, Саша, целеустремлённее нас будет, – журчит речь Генерала. – Это мы в их годы плохо представляли себе, что есть счастье человеческое. А у этих – проблем нет, – он подзывает ближайшего официанта и кивает на пустой бокал.

– И что же для них «счастье», Михал Петрович?

Из вежливости спрашиваю, конечно. Молчать – глупо, самому что-то говорить – лениво. Проще спросить… а уж слушаю я или нет, кто проверит?

– Счастье, Саша, – это правильное сочетание формы материи и её координат в пространстве: недвижимость в Соединённом Королевстве, шестизначная сумма на банковском депозите в Швейцарии, стометровая яхта в Эгейском море… Всё просто. Кстати, о яхте. В каком состоянии «Кузнец»?

Что ж. Я не удивился. Ни «философии», ни вопросу.

– В идеальном. «Заплати – лети».

– Вот, – удовлетворённо кивает Генерал. – Это хорошо. Это замечательно! Я тебе клиентов сосватал. Из молодых, но зрелых.

– Похоже, наведывались ко мне ваши «зрелые», – без тени почтения вмешиваюсь в элегию мыслей Генерала. – Вокруг эллинга топтались, собаку застрелили…

Михаил Петрович молчит: осматривает свой штатский костюм. Конечно, будь он в мундире, при лампасах с наградами, хренушки я бы стал его перебивать.

– Да, – соглашается он. – Что собаку убили – плохо. Нехорошо. Но они – твои работодатели, Саша. Платёжеспособные работодатели. Да и не вор – если на свободе. Так, кажется…

– Что им нужно?

– Твой «кузнечик», разумеется, – Генерал морщится. То ли от моей бестолковости, то ли от дремучести своего букета: рыба и коньяк? – И высота сорок километров где-то над Гайсином…

– На хрена?

– А вот это уже не наше с тобой собачье дело. Прыгнешь к потолку… сколько там у тебя – двадцать? – Я киваю. – Дальше тебя учить не надо, на РГД-эшках дотянешь до сороковника, и они заплатят сто тысяч. Половина моя: топливо, нерадивость ПВО и посреднические. Вопросы есть?

Почти всё сказанное я прослушал, поскольку напрягся при упоминании о «собачьем деле», но с начальством не спорят. Тем более с генералами. Поэтому ограничиваюсь скупой порцией яда в дежурном ответе:

– Никак нет, ваше благородие!

Но моего сарказма он не слышит. Он смотрит на часы:

– Сейчас подойдут. Только очень прошу тебя, Саша, не нужно гонору. И глазками сверкать тоже не надо. Люди из Москвы приехали. Специально к тебе… к нам. Платят наличными. Сегодня же до полуночи отправлю к тебе две керосинки. Не будем усложнять, ладно?