Читать книгу "Семнадцать каменных ангелов - Стюарт Арчер Коэн"

– В том-то и штука, Мигель. Мне не хочется, чтобы его судьба стала моей.

– Ты бессмертен, Качо. Целая армия старалась уничтожить тебя – и не сумела. Но я дам еще двадцать тысяч.

– Пятьдесят.

– Пятьдесят.

В трубке стало тихо, Качо задумался над подозрительно большой суммой – пятьдесят тысяч долларов только за то, чтобы переговорить с мелким жуликом. Ледяным голосом он произнес свои условия:

– Подставишь меня, и ты мертвец.

Фортунато думал об угрозе, направляясь на встречу с Шефом. Менялись старые отношения – отношения, строившиеся на взаимном согласии о том, как устроен мир, которое составляло фундамент его карьеры. Шеф вызвал его к себе домой, и, несмотря на то что Леон этого не сказал, Фортунато понял: причиной было нежелание, чтобы их видели вместе на публике.

Дом с пятью спальнями окружала высокая бетонная стена с коваными железными остриями поверху. В стены были вмурованы металлические пластины, оповещавшие прохожих от имени собственной охранной компании Шефа, что любого идиота, у которого хватит наглости забраться в дом, ждут самые тяжкие последствия. Бианко любил объяснять, что деньги на покупку большого дома и еще одного на берегу моря он заработал, умело используя все эти годы разные благоприятные деловые возможности. Его многочисленные компании обеспечивали охрану домов, безопасность деловых отношений и рок-фестивалей, и он никогда не отказывал друзьям, когда его просили принять участие в выгодных сделках с недвижимостью. Фортунато наблюдал, как с годами поднимался его экономический статус, наблюдал без зависти и без желания подражать ему, но, когда десять лет назад Марсела увидела, как строится этот дом, она стала незаметно отдаляться от четы Бианко. Достаточно приветливая, когда они встречались по пятницам в «Семнадцати каменных ангелах» послушать танго, она находила способы уклоняться от приглашений в гости, так что Фортунато не был дома у Шефа целых пять лет.

Тяжелую железную дверь открыл сам хозяин, из чего Фортунато заключил, что больше никого дома нет. Бианко впустил его в темный прохладный дом, заполненный золоченой резной мебелью и разными картинами испанских уличных сцен. Когда он принес ему кока-колы со льдом, то проделал это с несколько излишней суетливостью. Никогда еще Фортунато не видел Бианко в таком возбужденном состоянии, он то и дело, к месту и не к месту, улыбался, и улыбка пропадала, когда он еще не успевал договорить очередную любезность. Фортунато обратил внимание на лежавшую на кофейном столике утреннюю газету.

– Мигель, – проговорил он наконец, – ситуация становится сложной.

Фортунато не счел необходимым отвечать.

– Еще сложнее, amor. Я слышал, Испанка решила расширить рамки следствия и включить в него дело Уотербери. Федералы все подгребают под себя. Они хотят отстранить тебя от дела и получить все документы.

Фортунато никак не реагировал, и Бианко поспешил преуменьшить дурные вести:

– Это же просто спектакль! Если бы они подозревали тебя, то конфисковали бы все по ордеру судьи, они просто хотят показать прессе, как работают в поте лица.

Они оба прекрасно понимали, что последняя часть фразы – явная ложь. Шаги приближались, и отзвуки их отдавались в бегающих глазах Шефа. Ему удалось немного оправиться и изложить план дальнейших действий привычным командирским тоном:

– Документы они собираются забрать через день или два. Я хочу, чтобы ты пересмотрел буквально все до последней страницы – и expediente, и свой личный архив. – Он постучал по столу пальцами. – Любые показания, каждая справка, каждый акт должны быть в полном порядке, точно так же просмотри все свои досье и не пропусти ничего, что может не понравиться конторе. На всякий случай забери их домой, пусть полежат у тебя, пока все не уляжется.

Комиссар знал, что он имеет в виду. Предстояло почистить дела за десять лет минимум, пока следователи Фавиолы Хохт не начали вытаскивать их на свет. Он медленно склонил голову вперед:

– Все, что касается дела Уотербери, я могу почистить за час, на остальные уйдут недели. Если они хотят снова открыть и пересмотреть все дела…

– Ну, об этом речь не идет! Просто нужно все предусмотреть. – Бианко презрительно передернул плечами. – Две недели, и им будет не до нас. Будет следующий скандал. Но обещай, что ты займешься этим чертовым гринго, как только выйдешь отсюда.

– Хорошо. – Фортунато подумал закурить, но не видел пепельницы, а спрашивать не хотелось. Он откашлялся, чтобы голос звучал тверже, и сказал: – Я прочитал, что прикончили Онду.

Бианко поднял руку, показывая, что понимает, куда клонит Фортунато. Он заговорил спокойным серьезным тоном:

– Это уже другая песня, Мигель. Скажу тебе прямо: Васкеса также нужно убирать. Люди вроде него и Онды ненадежны. Стоит их прижать, и они тут же идут на сделку.

– И?

– Нужен кто-то в помощь Доминго. Поскольку ты в этом виноват, сделать это придется тебе.

Фортунато не сразу осознал услышанное. Он внимательно посмотрел на Бианко, соображая, как много тот знает.

– Я начинаю думать, что я в этом не виноват, – спокойно проговорил он.

Шеф явно начинал сердиться, но, видимо, решил пошутить с подчиненным:

– Конечно нет! Идиот сам виноват в собственной глупости. Но ситуацию из-под контроля упустил ты.

– Я хочу сказать, что, возможно, так и предполагалось, что она выйдет из-под контроля. Может быть, Васкес убил гринго из своих соображений. Трудно объяснить, почему Васкес вдруг начал палить. Никаких реальных причин для этого не было.

– Он отпетый уголовник, нос вечно набит коксом, и ты хочешь найти причину? – Шеф начинал сердиться не на шутку. – Хватит придумывать отмазки, Мигель! Ты должен позаботиться о Васкесе. Ты и Доминго. Хватит разводить нюни, давай расхлебывай, что заварил.

Бианко смотрел на него зло и пренебрежительно. Фортунато подумал было сообщить ему то, что разузнал о Пабло Мойе и таинственном Ренсалере, но в последний момент осекся. Он получил информацию в результате частного расследования, и ни Шеф, ни кто-либо другой в конторе не имеет на нее прав. Пусть Шеф немного поволнуется. Более того, он не был уверен, что и Леон говорит ему все.

Что же до Васкеса, то если кто и заслуживает смерти, то он превосходный кандидат. Наркоман, сутенер, налетчик, вор и мошенник. Конечно, можно было бы найти кого-нибудь другого для этой работы, но в данный момент лучше не вступать в пререкания с Шефом. Отказ может иметь другие последствия.

– Когда ты хочешь это сделать?

– Сегодня ночью. Доминго все готовит. – Он подал ему маленький сотовый телефон. – Вот тебе чистый мобильник. Доминго позвонит попозже, чтобы договориться о плане действий.

Фортунато взял мобильник и сунул в карман. Он думал о собственной беседе с Васкесом, которая намечалась на этот вечер, и заметил про себя, что пятьдесят тысяч долларов могли бы купить Васкесу еще один день жизни. Молчание стало затягиваться, и Бианко подчеркнуто предложил ему еще колы, намекая, что пора уходить.