Читать книгу "Манхэттен по Фрейду - Люк Босси"

— Вы больше не кричите?

Герман Корда посмотрел на Фрейда, бессильно опустившего голову. На его лице появилась жестокая улыбка, и он прибавил:

— Действительно, зачем надрываться, если иногда достаточно произнести несколько тщательно отобранных слов. Особенно с Грейс, которая обладает очень чутким слухом. Мне нужно было всего лишь прошептать ей пару фраз по телефону. Я решил ее судьбу и создал себе алиби, такое же прочное, как стены моей камеры.

Ошеломленный Фрейд увидел, что Грейс открыла глаза и моргнула. Она несколько раз повернула голову слева направо, словно автомат, потом закрыла глаза и снова заснула.

— Вы ее загипнотизировали! — вскричал Фрейд.

Герман Корда расхохотался:

— Подумать только, вы не сумели противостоять методу, который первым начали использовать!

Он подошел к полкам, взял несколько инструментов и разложил их в ряд на столе из светлого дерева, стоявшем неподалеку от алтаря.

— Гипноз — алхимическая наука, — сказал он. — Господин психоаналитик, вы всерьез думаете, что это изобрели вы? Бессознательное? Смысл снов? Смешно…

Герман взял ключ, лежавший на столе, и начал открывать наручники, сковывавшие руки Грейс. Затем подставил два перламутровых кубка под запястья молодой женщины и снова заговорил:

— Посвященные давно уже знают, что гипноз создает расщепление сознания и позволяет обходить амнестические барьеры. Вы используете его, чтобы исследовать подсознательное ваших пациентов. А мне кажется, что вы упускаете самое интересное: возможность ими манипулировать.

— Моя этика подобное поведение исключает, — сказал Фрейд. — Приказать Менсону убить меня — это вы называете манипулировать подсознательным?

— Менсон оказался негодяем, он поставил меня в трудное положение на Бруклинском мосту. Я был вынужден прыгнуть в ледяную воду. Вот Грейс действительно поддается гипнозу, потому что с детства находится под гипнозом. Я вложил в ее подсознательное кодовые слова, и, когда я их произношу, она немедленно погружается в чудесный мир гипнотического сна.

— И по телефону вы попросили ее прийти в Утюг, — прошептал Фрейд.

— Да, усыпив полицейских, — подтвердил Герман. — Ей оставалось лишь воспользоваться секретным ходом и пройти в эту комнату, о существовании которой рассказал ей отец.

Эффективность метода не удивила Фрейда. Гипноз превращал эго в податливую субстанцию. Гипнотизер заставлял испытуемого сосредоточиться на своей личности и забыть обо всем остальном. Гипнотизер символически становился абсолютным повелителем своего пациента, превращался для него в целый мир.

— Должен сказать, что раньше мое мастерство было примитивным, — продолжил Герман. — Я добавлял немного эфира и соды в воду, которую пила Грейс, чтобы опыты проходили успешнее. Сегодня у меня есть веронал. Другими словами, я стал повелителем. Грейс только что повиновалась мне с послушанием, даже с любовью.

Фрейд сжал кулаки. Он понял, что хвастовство Германа, его психопатическая склонность к восхвалению своих способностей, делающая его похожим на студента, жаждущего попасть на экзамен, можно использовать в своих целях. Нужно действовать лестью.

— Вы правы, — сказал Фрейд, — от гипноза до любви недалеко. Гипнотизируя Грейс, вы заняли в ее разуме место идеального «я». И я это не оспариваю.

Герман посмотрел на него с удовлетворением:

— Да и вы сами, доктор Фрейд, не лишены таланта. Вы поняли главное: человек создан из мечты и крови. Если бы у вас был хороший учитель, вы могли бы прикоснуться к сущности нашего тысячелетнего знания. Жаль, что ваша жизнь сегодня обрывается. — Он широко улыбнулся застывшему Фрейду. — Внизу стоит новый охранник, вооруженный «люгером», имеющим скорострельность пятьдесят восемь выстрелов в минуту. Милый доктор Юнг? Он силен, но неопытен. Теперь он заперт в туалете.

Фрейд окаменел.

— Инспектора Кана, последнего Deus ex machina,[19]который у вас остался, держат взаперти наши друзья из полиции. Сейчас он думает о том, насколько же он меня недооценил. Имейте в виду, что пробраться в наш маленький тайник невозможно. Только если взорвать стены…

Волна отвращения захлестнула Фрейда. Пот крупными каплями стекал с его лба.

— Короче говоря, мы одни, — подытожил Герман. — Она, вы и я. А скоро останусь только я. И тогда я приобрету такую мощь, что меня уже ничто не остановит.

— Зачем пытки, садизм? — недоумевал Фрейд. — Вы могли бы достигнуть вашей цели и без убийств.

— Переход к действиям был неизбежен. Эмери, Уилкинс и Мур не понимали величия Хирама. Они убедили брата помешать мне. Я должен был избавить мир от этой нечисти.

Герман пошел за новым инструментом. Фрейд воспользовался этим и принялся тереть запястья о спинку стула, надеясь развязать веревку, хотя, конечно, понимал, что скорее ему удастся ослабить волю Германа, победив его в психологическом поединке.

— Что вам сделала Грейс? — спросил Фрейд. — Она не имеет ничего общего с теми, кто вас предал.

— Вы очень наивны, доктор Фрейд, — улыбнулся Герман. — Я понимаю, почему вы с таким трудом получили кафедру профессора медицины.

Фрейд с досадой понял, что архитектор знает о нем гораздо больше, чем можно было предположить.

— Но вы были мне очень полезны, — произнес с усмешкой Герман. — Вначале я сомневался, что вы сумеете разбудить воспоминания Грейс. Но потом понял, что если вы это сделаете, то значительно поможете моему делу! Я предвидел подобное уже много лет назад и внушил Грейс, что ее ночной обидчик — ее отец. Я пользовался его одеколоном, подражал его походке, имитировал его голос…

Признание Германа подтвердило ужаснувшую Фрейда догадку.

Герман мог проникнуть в комнату Грейс. В темноте одурманенная наркотиками маленькая девочка приняла дядю за отца. Герман сделал все, чтобы в ее сознании закрепилось это заблуждение.

Невроз Грейс основывался на недоразумении. Ее мозг зафиксировал причастность к делу Августа, и ее бессознательное отреагировало соответственно. Ее навязчивый комплекс, связанный с отцом, опирался на ошибку в ощущениях.

Мисс Дэймон, также обманувшаяся, убила невиновного.

Фрейд заметил, что Герман накладывает резиновые жгуты на руки Грейс.

— Все это время я наделся на то, что вы добьетесь успеха, — продолжал Герман. — Вспомнив все, Грейс должна была обвинить брата и перенести подозрения на него. Но, конечно, я тоже не сидел сложа руки. Я уже нашел более верный способ убедить членов Клуба в том, что Август виновен…

— Но вы же не знали, что я найду труп Бернарда Эмери? — удивился Фрейд.

— Нет, — признал Герман. — Но этим вы также лишь ускорили ход вещей. — Он закончил затягивать жгуты и созерцал результаты своей работы. — Все это уже не имеет никакого значения. Сегодня я совершу трансмутацию. Красота и молодость Грейс потекут по моим жилам. Я стану наконец обладателем вечной жизни…