Читать книгу "Бангкокская татуировка - Джон Бердетт"

— Но мы могли бы время от времени встречаться, выбирать безопасные гостиницы и проводить вместе несколько часов.

Иши покачал головой: преследователи не ведали жалости, зато прекрасно знали свое дело. Он боялся даже подумать, что головорезы могли с ней сделать. До сих пор мастер тебори так искусно и старательно уходил от слежки, что по шкале искусствоведов это по меньшей мере тянуло на барокко, но все равно не чувствовал себя в безопасности. Это их последняя встреча. Он был решителен и непоколебим. Хотел спокойно сойти в могилу, сознавая, что по крайней мере сумел уберечь ее от опасности.

Чанья смотрит на меня проницательными глазами женщины, испытавшей все оттенки мужской ревности. Я облизываю губы и глотаю, чтобы избавиться от сухости в горле.

— Все в порядке, — хриплю. — Со мной все в порядке.

— О чем ты думаешь? Что сейчас происходит в твоем сердце?

— Сказать по правде, думаю о Митче Тернере.

ГЛАВА 44

Поражен, насколько часто я в самом деле о нем думаю (кем бы он там ни был на самом деле). В этом человеке отсутствовала настоящая злость — он ни разу не воспользовался своими впечатляющими мускулами. А если произносил жестокие слова в момент ярости на любимую женщину, то больше не от гнева, а от смущения: как могло произойти, что он влюбился в подобную девушку? Я вспоминаю его, потому что он тоже не оставляет меня в покое. Прошлой ночью я увидел его в облике Супермена, запертого в куб из бледного как смерть криптона. Митч не мог воспользоваться своей недюжинной силой, поскольку боялся прикоснуться к стенкам. Однако картина оказалась не более чем отражением моего болезненного воображения. Секундой позже Тернер превратился в скромного парня в майке и джинсах и мягко улыбнулся моей глупости. «Твоя спина!» — воскликнул я. Он задрал рубашку и повернулся: расписанный прямоугольник размерами с багет, внутри иностранными словами был запечатлен некий код, который я не сумел расшифровать. Митч пожал плечами — все это для него больше ничего не значило. Он просто хотел мне помочь распутать дело.

Я снова на заднем сиденье мотоцикла, и пока мы вплетаемся и выплетаемся из неподвижного потока машин, везущих людей из пригородов на работу, слушаю через наушники программу Пайсита. Легковушки, автобусы и грузовики — хоть и участники движения на улицах буддийского города, но это не значит, что они на самом деле двигаются. Чанья быстро уснула в нашем любовном гнездышке, и я оставил ее, помчавшись по вызову Викорна: снова «Т-808». Старик на этот раз как будто встревожился.

У Пайсита весь день посвящен одной теме: на прошлой неделе застрелен настоятель монастыря Нонтабури, на банковском счету которого обнаружилось больше ста миллионов бат. Пайсит цитирует из краткого национального биографического справочника: «Благодаря своему уму и знанию магии он быстро продвинулся в иерархии буддийской сангхи[67]и в тридцать семь лет был назначен настоятелем монастыря».

Пайсит (представителю монастырской общины): Является ли это распространенным явлением, когда честолюбивые монахи пользуются магией для своего возвышения?

Представитель монастырской общины: К сожалению, медитация вызывает к жизни много таких сил, которые могут быть подвержены порицанию.

Пайсит: И эти силы оборачиваются красной мантией или сотней миллионов бат?

Представитель: Буддизм две с половиной тысячи лет борется с колдовством. Как правило, счет всегда в нашу пользу. Но иногда случается, что на поверхность выныривают вероотступники.

Пайсит: В данном случае средствами магии оказались наркотики и секс. Ходят слухи, будто настоятель был застрелен, потому что перешел дорогу одному известному армейскому генералу.

Представитель: За колдовство приходится платить высокую кармическую цену.

Пайсит: Почти каждый таец к двадцати с небольшим худо-бедно умеет медитировать. Сколько же магии мы все сообща породили в нашем королевстве? Я хочу спросить, как много людей из тех, кто сейчас занимает высокое положение в бизнесе и политике, достигли своей цели с помощью темных сил?

Представитель: Мы не располагаем такой статистикой.

Пайсит: А если навскидку?

Представитель: Все.

Конечным пунктом моей поездки в это прекрасное утро был красивый дом на Двадцать второй сой рядом с Сукумвит. Викорн сидел на кухне и заигрывал с симпатичной тайкой лет двадцати пяти, а труп «дожидался» в гостиной. Кровь наполнила капилляры на лице моего начальника, и оно неприлично светилось. Он представил мне женщину как Нок, и потому, как она улыбалась, когда говорила, я понял, что они уже договорились о любовном свидании.

— Расскажи ему сама. — Викорн недовольно поморщился. — Не хочу вкладывать слова тебе в рот.

— Я здесь служанка, — начала Нок, поднимаясь и выводя меня с кухни. — Когда пришла сегодня утром, нашла его в таком положении. Конечно, сразу же позвонила в полицию. И вот, приехал сам полковник Викорн.

Голый японец среднего возраста лежал в красной луже, медленно расплывающейся по лакированным доскам соснового пола. Викорн прохаживался по комнате, пока я заканчивал предварительный осмотр трупа. На мизинце левой руки убитого отсутствовала последняя фаланга, рана была очень старой. Я обернулся и перехватил взгляд босса. Тот покачал головой:

— Ты должен это прекратить. Делай все, что требуется. Не арестовывай его — пристрели при попытке к бегству. С этим пора кончать. — Викорн пожал плечами. — Хорошо хоть, очередная жертва не американец и нам не нужно звонить в ЦРУ.

— Вы им не сообщите?

— У меня кончились волосы.

Я повернулся к Нок:

— Будь добра, расскажи мне все, что знаешь.

— Я поступала сюда на работу год назад, — начала объяснять девушка. — Меня наняла его жена, японка среднего возраста, у которой постоянно были проблемы. Я хочу сказать, что она не переставала жаловаться. Была помешана на доме. — Нок обвела комнату рукой. — Это все ее.

Я воспользовался моментом и осмотрелся. Помещение было устроено совершенно в японском духе: раздвижные ширмы из прозрачной бумаги, в середине комнаты маленький прудик неправильной формы (в котором плавал отсеченный пенис), берега из галечника, бансай в бежевых глазурованных горшках, на стенах тщательно сморщенные бумажные обои естественного цвета.

— Мне пришлось выучить все названия по-японски. Потребовалась уйма времени, а она мне житья не давала — видите ли, в доме все должно быть безукоризненно. Но, получив желаемое, хозяйка бросила все и укатила в Японию. Сказала, что не может находиться в Таиланде, мол, мы здесь такие примитивные, грязные и отвратительные. Эти япошки — расисты почище нас.