Читать книгу "Драгоценности Медичи - Жюльетта Бенцони"

– Мы предпочитаем прогуляться, – сказал Альдо. – Погода стоит идеальная...

– В таком случае берите любую машину или лошадь, которые вам приглянутся! – провозгласил Джон-Огастес, направляясь к выходу. – Вы у себя дома... Я бы отправился с вами, но мне надо найти костюм. У этой дурехи редкий талант: она может прожужжать вам все уши по поводу какой-нибудь темы, но главного так и не скажет! Да и вам тоже следовало бы заглянуть к Тонг Ли.

– Сегодня же вечером мы сходим к нему, – обещал Альдо. – Что касается бала, не будет слишком нескромным спросить вас, кто там будет?

– Вовсе нет... Сплошь сливки нашего острова, почти в полном составе.

– Кроме Асторов, полагаю?

– Кроме Алисы Астор! – уточнила баронесса. – В данном и чуть ли не единственном случае мы с Синтией не расходимся и дружно ненавидим ее, однако Ава Астор приглашена и появится в костюме королевы. Вы догадываетесь, какой?

– Марии Антуанетты?

– Точно! Неудобство состоит в том, что будет, возможно, еще парочка других, но это оживит соревновательный дух.

– Швобы также получили приглашение?

– Их нельзя было обойти... Я догадываюсь, что вас беспокоит, дорогой Альдо: вы хотите знать, придут ли с ними Риччи и его последняя по счету невеста? Она считается членом семьи с того момента, как поселилась в «Оукс», и они, естественно, возьмут ее с собой. Поэтому Риччи тоже будет! О чем вы задумались?

– Ни о чем определенном, однако полагаю, что встреча может быть интересной. Я прощаюсь с вами до вечера, баронесса.

После ночи, проведенной в тюрьме, Адальбер куда охотнее уступил бы искушению вздремнуть, но любопытство одержало верх, и он согласился на прогулку – при условии, что не придется садиться на лошадь. Он «катался» вполне прилично (профессия обязывает!), но никогда не мог понять, что за удовольствие часами трястись на спине своенравного животного, которое в любой момент способно взбрыкнуть и сбросить седока в грязную канаву или на изгородь в нескольких километрах от какого бы то ни было жилья, а затем преспокойно вернуться в свою конюшню. Зато «лошадиные силы» он обожал и после отъезда из Парижа не переставал вздыхать о любимом красном «Амилькаре», чихающем и кашляющем при каждой попытки завести мотор.

В гараже, где стояло с полдюжины роскошных машин, он безошибочно выбрал самую скромную – серый «Форд» с бордовыми кожаными сиденьями – и уселся за руль с такой радостью, что Альдо решил удовлетвориться ролью штурмана. Через пятнадцать минут показался дворец Риччи.

Место на сей раз не выглядело пустынным, так как поблизости от Палаццо был устроен огромный пикник. Запахи жареного мяса и древесного угля пропитали воздух, среди деревьев сновали мужчины и женщины в белых костюмах. На дороге также собралась небольшая толпа любопытных – пеших или на велосипедах. Были здесь и запоздавшие приглашенные. Адальбер припарковался у обочины, заглушил мотор и последовал за Альдо, который уже вышел из машины.

Они находились позади Палаццо, защищенного внушительной оградой с кружевными решетками, сквозь которые было хорошо видно, какое оживление царит в доме. Широко распахнутые окна показывали, что там происходит генеральная уборка. Мойщики стекол трудились вовсю, и звуки джазового оркестра временами перекрывал шум работающих пылесосов. В саду чистили статуи и фонтаны, на террасе расставляли усыпанные плодами апельсиновые деревья в кадках.

– Как думаешь, они готовятся к свадьбе? – спросил Адальбер.

– Очень на это похоже. Когда я в последний раз побывал здесь, можно было подумать, что дворец заброшен, хотя внутри людей оказалось немало.

Его слова заглушил рев клаксона, и он посторонился, чтобы пропустить грузовичок бакалейщика, загруженный настолько, что полуоткрытые створки кузова были схвачены веревками. Вежливый водитель, увидев их, приподнял фуражку и подъехал ко входу в служебные помещения.

– Давай спустимся и посмотрим на фасад, – сказал Альдо. – Мне хотелось бы кое-что уточнить.

Они двинулись вдоль стены по тропинке, спускающейся к пустынному пляжу, откуда вела вверх, к цветникам, безупречно бархатная зеленая лужайка. Множество садовников занималось посадкой белых роз, лилий и маргариток.

– Это не напоминает тебе берега Луары и свадьбу Эрика Фэррэлса[37]? – спросил Адальбер. – И здесь спешным образом в огромном количестве высаживают белые цветы. Свадьба уже скоро...

Альдо не ответил. Утвердившись на одном из выступов скалы, он рассматривал дворец в бинокль, который захватил с собой. С этой стороны также были открыты все окна – за исключением двух крайних справа на первом этаже и двух на втором, расположенных прямо над ними. Именно там, как он знал теперь, находилась странная брачная опочивальня, откуда живым выходил только супруг. Альдо передал бинокль Адальберу, который присоединился к нему, и тот в свою очередь стал изучать закрытые окна.

– Нужно присмотреться к ним поближе, – сказал он, возвращая бинокль.

– Я уже думал об этом, но как это сделать? Если ты попытаешься взломать любую из дверей в стене, сирена взвоет так, что и глухие услышат.

– А тебе не приходило в голову, что можно перелезть через стену?

– Ты ее видел, эту стену? Она вся усыпана битым стеклом. Если ты попробуешь взобраться, лишишься пальцев, а то и руки. Наверное, можно использовать скалы, как это сделал я, чтобы посмотреть, но только во время отлива... В прилив это невозможно.

– А во время отлива ночью и в плохую погоду? Почему бы не попытаться?

– Ночь должна быть ясной, иначе мы сломаем себе шеи, и одновременно достаточно темной, чтобы никто в доме не увидел, как мы пересекаем пляж и поднимаемся по лужайке в сад. Ты заметил, сколько окон с этой стороны?

Видаль-Пеликорн принялся теребить свою шевелюру цвета спелой ржи, что служило у него признаком глубокого раздумья.

– Не слишком ли ты осторожничаешь? – мягко спросил он. – Может быть, возраст? Или чрезмерная ответственность?

– Ни то ни другое. Я просто обращу твое внимание на то, что в одиночку пытаюсь решить весьма непростые задачи: обезвредить Риччи и уберечь от страшной участи его новую супругу, а также – всего лишь! – отобрать у него драгоценности Колдуньи.

– Относительно первых двух задач у меня возражений нет, но третья выглядит сомнительной. Пусть Риччи совершил несколько убийств, чтобы украсть гарнитур, но ты все равно не являешься собственником! Вдобавок это «красные» драгоценности, а ты, как правило, таковых избегаешь?

– Да, но я считаю, что приобретенные дурным путем ценности не должны оставаться в руках преступника, и потому охотно продал бы их ради несчастной и очаровательной Виолен Достель, быть может, также ради Бетти Баскомб, чей сын жизнью заплатил за убийство, которого не совершал. И у меня даже есть покупательница.