Читать книгу "Любимая мартышка дома Тан - Мастер Чэнь"

Доски пола тихо задрожали от ровного шага властителя величайшей из империй.

ГЛАВА 24 НА ВОСТОЧНЫЕ ОСТРОВА, БРАТЕЦ

Я видел многих властителей, в том числе в самые тяжелые для них минуты. Вблизи они редко напоминали самих себя на дворцовых церемониях, где нашим глазам являлись живые статуи, сверкающие золотом и разноцветным шелком. Вблизи же, по моему опыту, то были несчастные, раздраженные люди с помятыми лицами и загнанными глазами.

Человек, возникший передо мной на пороге, был не просто красив. Светлый император был великолепен.

Лицо седого льва в расцвете сил было свежим, губы чуть улыбались, а устремленные на меня молодые умные глаза сияли искренним уважением и сочувствием: я не мог бы и на мгновение усомниться, что встреча со мной для него — радость, что я ему приятен и интересен.

Этот человек нес свой немалый, как у всех принцев Ли, живот легко и с удовольствием. Он излучал веселую энергию и несокрушимое здоровье. Простые одежды пурпурного цвета были чистыми и сидели на нем ловко и аккуратно, как будто он не провел ночь в экипаже, а утро — среди собственной взбунтовавшейся гвардии.

Я замер в своем углу, боясь пошевельнуться.

Потом начал бормотать извинения «простого офицера-варвара, который не знает дворцового этикета». Гао, возвышаясь чуть сзади над плечом своего продолжавшего стоять властелина, молчал бесстрастно, но с явным одобрением.

— А ведь вам нелегко пришлось, офицер, — тихо и очень отчетливо сказал Светлый император, подходя совсем близко и всматриваясь в мое лицо. — Знаете что, вот вам мой первый приказ. Как только мы сейчас поговорим, зайдите-ка вы на здешнюю кухню и передайте им мое распоряжение, чтобы вам немедленно дали поесть. Там с этим большие проблемы, — тут он иронично улыбнулся, — но, например… — Последовала красивая пауза, длившаяся ни на мгновение больше или меньше, чем нужно, — например, кунжутную лепешку…

Снова пауза, но совсем маленькая.

— Прошлой ночью, в дороге, — снова раскатился этот невероятный баритон, — один… друг… принес мне такую лепешку вместо ужина. И знаете ли что? — Он повернул тяжелую львиную голову к Гао и просиял почти детской улыбкой. — Я никогда не забуду, как она была хороша.

Я чувствовал, что от близости этого человека, легко пахнувшего чем-то свежим и лимонным, по моим щекам сейчас польются слезы. Я хотел сказать ему, что и сам навсегда запомню вкус этой лепешки под звездами на теплом летнем небе. И еще — что я знаю то, о чем он молчит: голова того друга, который принес ему этот дар, торчит сейчас на острие копья над воротами.

Я хотел упасть к его ногам и, захлебываясь словами, успеть высказать все — как я спешил сюда, как боялся не успеть. И что сейчас, когда я увидел его, наступили самые важные и прекрасные минуты всей моей жизни, о которых я, если останусь жив, расскажу только самым дорогим и близким.

— Вот это и будет весь наш с вами дворцовый этикет, — совсем тихо закончил властитель половины мира, чуть улыбнувшись мне глазами.

Затем он легко повернулся и уверенно пошел к подушке у стены. Гао показал мне рукой на рогожу напротив, а сам, поддержав садящегося властителя под локоть, с кряхтеньем начал устраиваться на подушке сбоку от него.

— Так что там от Чжоу? — снова зазвучал этот баритон, но теперь уже в нем чувствовалась тревога.

С усилием я проглотил комок в горле, пытаясь напомнить себе, что этому невероятно красивому и сильному человеку — семьдесят два года, что он сидит в кольце мятежников и заговорщиков, которые требуют от него послать на казнь самую любимую женщину всей его жизни, что он борется как лев уже не только за свою власть, но и за жизнь.

— Господин Чжоу убит, — сдавленно сказал я. — Конный туань мятежников, возможно тот же, что обстрелял дворец, напал на его ведомство и сжег дотла. В Чжоу попали две стрелы. Я видел, я стоял рядом.

Император молчал, глаза его расширились. Он медленно повернул голову к Гао Лиши, чуть склонил ее, потом снова устремил взгляд в мои глаза.

— Я спешил сюда, государь, потому что господин Чжоу как раз накануне закончил тайные переговоры с посланцами халифата, а также с уйгурским каганом. Он мог не успеть передать вам новости. Круглый город объявляет о союзе с Поднебесной империей в борьбе с мятежом. Он готов еще до церемонии скрепления договора о союзе и границе печатью послать вам на помощь небольшой отряд воинов, чтобы ни у кого не было сомнений, на чьей стороне халиф. Уйгурский каган тоже объявляет о поддержке империи и тоже предложит свои войска. А также — коней, в обмен на шелк.

— Уйгуры… — медленно, с непередаваемым выражением выговорил Светлый император, бросая взгляд на Гао.

— Государь, конечно, прав: таким образом империи почти перекрывается путь на Запад, — заметил я. — Если она ослабнет еще больше, то уйгуры смогут практически независимо царить между империей и халифатом, беспрестанно интригуя, а главное — блокируя любую торговлю или же облагая ее налогом. Но без этой прокладки между двумя нашими империями и халифат не был бы так расположен к союзу. Это — их гарантия безопасности. Пока. Ну, а когда мятеж будет подавлен… что ж, государь, тогда можно будет заново посмотреть, кто в каких землях хозяин. Не впервые.

Император сидел с прищуренными глазами буквально мгновение, а потом мрачно кивнул. Он понял все с удивительной быстротой. Это была хорошая сделка. А главное — она укрепляла его позиции перед лицом заговорщиков: если император оказывался единственным, кто держал в руках бесценную информацию о двух договорах, — информацию, которой у наследника, возможно, не было…

Для властителя, которого ждала, похоже, та же судьба, что и его возлюбленную Ян, это была очень своевременная помощь.

— Отряд воинов халифа уже в пути, — завершил я доклад. — Им очень нравится сейчас этот договор, если не союз: они получают твердый контроль над Согдом, ослабленная империя ничем не грозит им на востоке, тем более что есть еще уйгуры… С уйгурами вел переговоры генерал Пугу Хуайэнь, — тут император еле заметно кивнул, — он готов вновь отправиться в путь, как только получит приказ государя. Мятежники могут попытаться перекрыть часть путей на Запад, но маленькая группа всадников всегда пройдет, дорог слишком много, у мятежников не хватит сил, чтобы заблокировать их все.

— Я вижу, что и вы сами, уважаемый воин, немало поработали для этого, — заметил государь, с интересом склонив голову набок. — Вы принесли нам надежду. С закрытой дорогой на Запад мятежник долго не продержится.

Тут он чуть задумался, подняв глаза к потолку. Было абсолютно тихо. Я взглянул на Гао, и тот, как мне показалось, чуть кивнул.

— Государь, — сказал я почти шепотом. — Кроме тайных переговоров, есть много других вещей, которые люди господина Чжоу умеют делать даже в одиночку. Сейчас вы в беде, и долг каждого солдата — помочь своему государю. Даже если это опасно.

Светлый император сделался вдруг очень внимательным.