Читать книгу "Стальные сны - Глен Кук"

Поморщившись, Костоправ уселся напротив него. После похода на юг лодыжка болела не переставая.

– Так что у тебя?

– Честь обязывает меня оставаться верным Могабе как главному правителю наров. Я должен повиноваться ему. Но он совсем спятил.

– Судя по всему. А что на этот раз? – Он был идеальным воином даже тогда, когда не соглашался со мной.

– Тщеславие. Он движим тщеславием. Потому он и стал правителем. – У наров звание главного завоевывается в своеобразном атлетическом состязании. Тот, кто побеждает, как наиболее сильный и выносливый становится правителем.

– Он вступил в ваш отряд, рассчитывая на то, что вы окажетесь физически слабым и скоро погибнете. Он не видел никаких препятствий занять ваш пост и геройски увековечить себя в хрониках Отряда. Он хороший воин. Но все, что делает, он делает ради себя самого, а не ради Отряда и тем более его миссии.

– Существует ли способ улаживания подобных проблем?

– У наров это соперничество. Бой, состязание. Что к данной ситуации не подходит. Он остается самым проворным, сильным и ловким по сравнению со всеми нами. И, да будет мне позволено это заметить, превосходным в тактике.

– А я и не претендую на звание гения. Мне пришлось стать Капитаном, потому что все были против меня. Я вовсе к этому не стремился, но и уклонялся от этого не так, как другие. Однако отрекаться от своего поста я не стану только потому, что Могаба хочет стать великим.

– И все же я ощущаю себя предателем. Он послал меня, потому что мы с детства как братья. Я единственный, кому он все еще доверяет. Не хочу ему вредить. Но он столько всего натворил. Втоптал в грязь нашу честь и нашу клятву быть «стражами».

Слово «стражи» было нарским словом, не имевшим точного эквивалента. Оно означало защищать слабых и стойко противостоять злу.

– До меня дошли слухи, что он пытается организовать что-то вроде похода в защиту веры.

Зиндаба смутил вопрос Капитана:

– Да. С самого начала некоторые из нас поклонялись Матери Тьмы. Я не знал, что Могаба является одним из ее приверженцев, хотя должен был догадываться. Среди его предков были жрецы.

– Что он собирается делать сейчас? Не похоже, что мое возвращение его обрадовало.

– Не знаю. Боюсь, заявит, что вы – это не вы. Даже, например, что вы посланы Хозяевами Теней. Множество людей считает себя очевидцами вашей смерти. Среди них и ваш знаменосец.

– Они видели, что я был сражен стрелой. Но если бы они порасспросили Мургена, он бы поведал им, что, когда оставил меня, я еще был жив.

Зиндаб кивнул:

– Это тоже ставит меня в двусмысленное положение.

Костоправ не стал спрашивать Зиндаба, что может случиться, если он убьет Могабу. Ясно, что нары, и Зиндаб в том числе, объявят войну. В любом случае подобные вещи были не в духе Костоправа. Он никогда не убивал человека только потому, что тот его раздражал.

– Придется встретиться с ним в открытом бою. Ему придется либо принять вызов, либо уклониться. Интересно посмотреть, как отреагируют нары, если он все-таки пойдет на это.

– Хотите его казнить?

– Убивать его не собираюсь, я уважаю его. Он настоящий воин. Может, им и останется. А может, и нет. Когда ему придется оставить свои попытки состязаться со мной.

Зиндаб улыбнулся:

– Вы мудрый человек, Капитан. Я передам ваши слова всем остальным. И буду молиться, чтобы боги напомнили ему о нашей чести и клятвах.

– Замечательно. Торопитесь. Дело это неприятное, хотелось бы покончить с ним как можно скорее.

– А?

– Если я откладываю то, чем мне не хочется заниматься, дело так и остается несделанным. Пока идите. Я последую за вами.

Глава 70

Длиннотень посоветовался с Тенями, которых он оставил в темнице вместе с пропавшей женщиной. Затем навестил прикованного к постели Ревуна.

– Ты идиот. Ты схватил не ту женщину. Ревун не отреагировал.

– Это была Душелов. Она и только она. Только как это ей удалось?

Голосом, который был гораздо тише шепота. Ревун напомнил ему:

– Ты сам послал меня туда. Сам же утверждал, что Сенжак в Таглиосе.

– И к чему это привело? Ты не смог оценить обстановку, чтобы мы не попались в ловушку?

Он не спорил, да и не было смысла. Длиннотень никогда не ошибался. Если у него что-то не получалось, виноват всегда оказывался кто-то другой.

Длиннотень еле сдержал себя, чтобы не взорваться. Он произнес ледяным тоном:

– Ошиблись не ошиблись, виновны не виновны, факт тот, что мы нажили еще врага. Она не потерпит этого. Это раньше она только играла в игры с сестрой. Теперь же она играть не будет.

Ревун улыбнулся. Он и Душелов недолюбливали друг друга. Ревун встрепенулся.

– Она идет.

Длиннотень проворчал:

– Да. В том-то и дело. Она в моих владениях. И ходит именно по ним. – Он мерил комнату шагами. – Она ускользнет от глаз моих Теней. И при этом захочет, чтобы все остальные были у нее как на ладони. Значит, мне надо искать не ее, а ее шпионов. Вороны приведут меня к ней. А там, уже мы с ней померяемся силой.

Ревун уловил вызывающие нотки в голосе Длиннотени. Похоже, он решился на рискованный шаг. У самого Ревуна беды отбили все рвение к подобного рода вещам. Он всю жизнь мечтал о покое и безопасности. Потому-то и создал свою империю среди болот. С него было достаточно. В болотах не было ничего, на что могли бы позариться другие. Однако он поддался соблазну, когда к нему явились посыльные Длиннотени. И вот результат – он едва избежал смерти и жив только потому, что Длиннотень пока имел виды на него. Но Ревуну не хотелось опять нарываться на неприятности. С каким удовольствием он вернулся бы сейчас в свои болота, к мангровым деревьям. Но пока он будет обдумывать, как бы удрать, он вынужден выказывать интерес к планам Длиннотени.

– Ничего опасного? – прошептал он.

– Абсолютно ничего, – соврал Длиннотень. – Надо только узнать, где она, остальное – пустяки.

Глава 71

Добровольцев, желающих с Костоправом пересечь озеро, оказалось немного. Он отказал Ножу и Махеру, взяв Лебедя и Зиндху:

– Вам обоим есть чем заняться.

Втроем они поместились в лодке, причем Костоправ был на веслах: остальные не умели грести. Зиндху сел на корме, Лебедь – у носа. Костоправа не устраивало, что здоровяк оказался у него за спиной. Ничего хорошего это не сулило. Слишком уж был он мрачен, да и вел себя не очень-то дружелюбно. Он явно выигрывал время, обдумывая какой-то ход. И Костоправ не хотел, чтобы его застигли врасплох, когда тот перейдет в наступление.