Читать книгу "Великий Сатанг - Лев Вершинин"

…лицо ли?..

…возникло ли?..

Лик явился из ниоткуда, и черты его расплывались в вечности огненной тьмы и бесконечности темного огня; и только глаза, одни лишь глаза, и ничего, кроме них, жили в безбрежности этого видения; иные черты лишь угадывались, слабо, нечетко, глаза же давили и подминали, втягивали и выматывали; темнее тьмы были они, ибо глубоко-глубоко в провалах зрачков не искрились ни хрустальные искры, ни пламенные отсветы… и только чуть-чуть, намеком, грезились подчас там светящиеся следы полета летучих мышей, крепко сжимающих в лапках тонюсенькие черточки посохов…

– Боже правый!

В течение следующего часа дон Мигель не издал ни звука. И Председатель Хаджибулла, хоть и знающий каждое слово наизусть, не отрываясь, вслушивался в течение голоса…

…голоса ли?..

Нет, голоса не было. Приходило знание. Видение за видением. Образ за образом. Смутные, непостижимые, они складывались в единую картину, исключающую сомнения.

Ибо все начинается с колыбели. Колыбель же человечества — Земля. Со дней сотворения и по нынешние дни сплетались над нею нити жизней, прожитых людьми, каждым в отдельности и всеми вместе. Боль дополнялась радостью, а ненависть — любовью, и так из рода в род, и бесконечно, и безгранично; и пришедший в мир становился частью его, а уходящий не исчезал вполне, оставаясь вздохом ветра и шумом травы; из поколения в поколение сплетали венок бытия бывшие, оставляя его сущим, а через них — грядущим… и так, шаг за шагом, становился человек тем, чем стал. Даже уйдя с Земли, не рвал человек нить и возвращался, дабы укрепить ее; даже не возвращаясь, не терял человек связи с Землей, ибо подпитывалась и укреплялась связь силой, привезенной теми, кто побывал на Земле; и там, на планете-колыбели, окреп дух человечества, и неизбежно иссякнет он, если разорвана нить; не прожить в люльке жизнь, но и не избыть память о ней; и так будет вечно, бесконечно, всегда, пока жив человек, когда же не станет так, исчезнет и тот, кто именует себя человеком…

Бин-н-нь-г!

Экран взорвался с глухим причмокиванием, но осколки не разлетелись по сторонам. Их просто не было, осколков; вместо экрана зияла черная дыра, и в глуби ее медленно угасали багряные отсверки…

– Боже правый! — У дона Мигеля рвался голос.

Неверящими глазами он рассматривал собственные руки, вертел перед собою сжатыми кулаками, разминал пальцы… и в глазах его стояли слезы.

– Господи! Мои руки… они ожили!

– Не волнуйтесь, коллега, это ненадолго, — совершенно серьезно ответил Председатель Хаджибулла. — У меня после первого просмотра тоже кое-что ожило…

– Да? — Губы Президента жалко скривились. — А сколько же примерно?..

– Месяцев шесть могу гарантировать. Возможно, больше.

– Вот как?! — Дон Мигель с надеждой поглядел на коллегу. — А знаете что? А не уступите ли вы мне этого вашего… как его?..

– Полонски. Алекс Полонски. Охотно бы, друг мой, но… увы!.. он сейчас в коме. После сеанса. Выйдет ли, не знаю…

– Жаль.

Президент покачал головой и с видимым удовольствием собственноручно вытер влажные глаза.

– Помнится, была в свое время владелица салона, если не ошибаюсь, тоже Полонски. Этот, ваш, не из тех ли?..

– Внук. Кстати, именно мадам в свое время предсказала Катастрофу…

– Ну и что же?

– А ничего. Экранизировали. Помните: «Мир будет спасен» Топтунова? Ну, там, где полицейский срывает путч…

– Знаете, помню! Эх, нам бы того полицейского!..

– Вы думаете? — лукаво прищурился гость.

И хозяин от души рассмеялся. А затем переплел послушные пальцы и отчетливо, почти сладострастно похрустел ими.

– Вы ведь знаете, коллега, я скептик. Но я верю! Дело в том, что к таким же выводам пришли и мои аналитики…

Замолчал. Укусил себя за мизинец. Прислушался.

– Болит… Болит же! — сообщил с ребячьим восторгом.

И продолжил прерванную мысль:

– Представьте себе, у меня тут осталось немного аналитиков. Странно, да? В общем, шанс есть. Но…

– То-то и оно, что «но»! — Хаджибулла хлопнул ладонью о подлокотник. — Вы предлагаете колонизировать Землю? Но как? Это же не-воз-мож-но!

– Минуточку!

Как ни пытался Президент сосредоточиться, у него никак не получалось. Мешали руки. Кроме того, под клетчатым пледом все явственнее обозначалось подрагивание коленок.

– Кто говорит о колонизации? Сие невыполнимо даже технически. Гедеон — что уж скрывать! — имеет три космолета и астрокатер. В распоряжении Ормузда — два космолета.

– Три!!!

– Не надо, коллега! Два. Зато один из них — грузовой. Так что друг без дружки нам не обойтись…

Меж век дона Мигеля плясали бесенята. И высокий гость помимо воли насторожился. Слишком давно знал он этого толстяка, чтобы не придать значения мимике. По пустякам дон Мигель не озорничал и в мальчишеские пятьдесят пять, на Дархае…

– ?! — выразительно приподнял бровь Председатель.

– Ничего сложного! — откликнулся недавний паралитик. — Не откажите ознакомиться, коллега.

Несколько минут Хаджибулла внимательно изучал ровные столбики текста, возникшие на дисплее. Когда же чтение завершилось и старомодные роговые очки вернулись в фетровый футляр, на впалых щеках гостя играл слабый румянец.

– Вы — гений, дружище! — очень искренне сказал Хаджибулла.

– Полноте, коллега! Просто у меня было время подумать.

Президент кокетничал и не скрывал этого. Величие и простота его идеи были вполне очевидны с первого же взгляда.

В самом деле: человечество, в сущности, больно. Злокачественной формой ностальгии. С метастазами и вполне вероятным летальным исходом. Ностальгию лечат Родиной. Но ведь если не по средствам ехать на курорт, можно принять лекарство!

– Вы — гений! — убежденно повторил Председатель.

Вторично дон Мигель возражать не стал.

– Хорошо, пусть гений. Дело не в этом. Как там сказал ваш кудесник — «сгустки людских воль»? Отлично. Мои спецы выражаются понаучнее, но суть та же. Вы видели список? Три четверти фондов Музейного комплекса уцелели. Вот их и следует вывезти. Здесь, кстати, не обойтись без вашего «грузовика»…

Гость размышлял, машинально поддакивая и кивая.

Камень и полотна, всего лишь! Обтесанный камень и раскрашенные полотна… Гос-с-споди, как же все просто! Не книги! — там нужно уметь искать смысл. Не наука! — на познание ее тайн нынче нет сил. А живые, концентрированные аккумуляторы энергии. Творческой энергии, черт возьми!..

Конечно, со временем любой аккумулятор садится. Но на десяток лет подпитки остатков человечества должно хватить. А к тому времени что-нибудь да придумается…