Читать книгу "Бархатный губернатор - Фридрих Незнанский"

– Зачем же тогда работала?

– Тебе известно дело Казимира?

– Растление и убийство малолетних… Неужели, Соня?

– Да, я шла под кличкой Француженка. Хоть ты и «важняк», Турецкий, но и от тебя тайны имеются.

– Жаль, что сотрудники МВД потеряли такого агента…

– Они не потеряли.

– Тогда я ничего не понимаю…

– Все мужики глупы, но каждый глуп по-своему.

– Тебе грозит опасность? – помолчав, спросил Турецкий.

– А тебе не грозит?

– Но я умирать не собираюсь.

– Тебя никто и не спросит. Убить могут любого. А ты уже кое-кому сильно надоел.

– Умные люди говорят мне, что не посмеют.

– Кто не посмеет?

– Да те же люди, которые хорошо тебе платят!

– Сейчас, вероятно, и не посмеют, но придет их время, и поставят тебя к стенке как миленького! Могут и пожалеть как талантливого профессионала, но с одним условием – работать на них.

– Ты считаешь, придет?

– Оглянись вокруг себя, – насмешливо ответила Соня. – Посмотришь, что будет через годик-другой после создания Российской партии демократии и порядка!

– Ты тоже профессионал, Софья Андреевна.

– А за что меня к стенке, если я на них работаю? Я, милый мой «важняк», если захочу, стану первой леди!

– Выйдя замуж за Станислава Станиславовича, – уточнил Турецкий.

– Несчастный человек Станислав Станиславович. Мне его жаль. Он ведь искренне верит в справедливое дело будущей партии.

– Мне он тоже показался славным человеком…

– Из него выжмут все, что надо на данный момент, и выбросят. И он или сопьется, или покончит самоубийством. – Женщина помолчала и добавила: – Как и я.

– Ты хочешь покончить с собой? – удивился Турецкий.

– Какой-то мудрец сказал, что человек, увидевший восход солнца, день, вечер и закат, видел все и на этом свете ему делать нечего…

– А сам мудрец небось прожил сотню лет!

– Какое это имеет значение? – поморщилась Соня.

– Тебе надоело жить?

– А что нового, кроме того, что я увидела в этом мире, я могу узнать?

– Я бы посоветовал тебе другое, – сказал Турецкий.

– Что?

– Уйти в монастырь.

– Я думала об этом. И очень серьезно. Ты знаешь, я отдала в один из женских монастырей приличную сумму.

– А если точнее?

– Что ты имеешь в виду, сумму или монастырь?

– И то, и другое.

– Монастырь на Ярославщине, разрушенный. Восстанавливают его монашки. А сумма… Тебе столько не заработать и за всю жизнь.

– Почему же? – возразил Турецкий. – Если постараться… Какая сумма, если не секрет?

– Сто тысяч баксов.

– Возьму сейчас трубку, скажу всего лишь одно слово, и немедленно принесут миллион, два, десять, и не нашими, деревянными.

– Можешь, – ответила Соня. – И получишь. И даже откроют тебе счет в Швейцарском банке, купят виллу или целый остров, лишь бы с глаз подальше! Но, к сожалению, никогда ты не позвонишь, а значит, будешь всю жизнь жить на свои три лимона деревянными!

– На три с полтиной, – поправил Турецкий.

– Моя рядовая ставка в казино, – усмехнулась женщина.

– Ты права. Я никогда не позвоню.

– И зря! Совесть, честь, закон… Все эти понятия изжили себя. Может быть, это Божье наказание для нашего народа за убийство царя и его семьи, за разрушение храмов, за то, что сажали на кол слуг Божьих… Не знаю. Но уверена в одном, придет Сатана и будет править.

– Тебе действительно надо идти в монашки!

– Я бы пошла, но поздно.

– Опять ты за свое! – рассердился Турецкий, обнимая женщину.

Он глянул в огромные глаза Сони и увидел в них такую неизбывную печаль, что внутренне содрогнулся.

– Сонечка… Соня, – зашептал он. – Милая моя женщина…

– Ты не влюбляйся в меня, Сашенька. Я цыганка. Мы любим насмерть. Я погублю тебя, родненький… Все бросишь! Жену, дочку… Я разлучница!

…Когда Турецкий проснулся, Сони рядом уже не было. На столе лежал лист бумаги, прижатый крупными серебряными серьгами, которые были в ушах женщины. Серьги были продолговатые, выпуклые, и одна из них была вскрыта. Турецкий понял, какой секрет хранили серьги. Лист бумаги тоже был непростым, то было завещание Софьи Андреевны Полонской в случае ее внезапной смерти, оформленное по всем законам. Все свое движимое и недвижимое имущество, а также крупную сумму в долларах она завещала женскому монастырю на Ярославщине и просила похоронить ее возле Богоявленского храма в том же монастыре.

Турецкий достал пинцетом миниатюрное подслушивающее устройство, еще раз прочел завещание и внезапно понял, что говорила Соня всерьез. Вернее, и тогда, ночью, он в это верил, но именно теперь понял.

Не в характере Турецкого было предаваться мрачным мыслям, и он уже начал соображать, каким образом пресечь опасность, преследующую Соню, о которой она, видимо, умолчала.

А в Татарке вновь произошла разборка, после которой милиция обнаружила трупы Мака и его четверых дружков-отморозков, вповалку лежавшие в белом «БМВ» и голубой «ауди». По многочисленным свидетельствам, огонь вели из автоматического оружия из джипа, принадлежавшего Байбаку. Он вновь стал полновластным хозяином Татарки.

При встрече Грязнов спросил Голованова, не имеют ли «волки» какого-либо отношения к разборке, на что майор ответил, мол, он доволен тем, что его тесть может спать спокойно. Настю с сыном Голованов отправил самолетом в Москву, где их встретил капитан Щербак, заместитель директора агентства «Глория», отвез на квартиру майора и тут же позвонил в Ставрополь, доложил об исполнении порученного и передал трубку Насте. «У тебя не квартира, а хлев!» – первым делом заявила Настя. «Зато большой! – рассмеялся Голованов. – Устраивайся! Да за Максимкой следи! Москва – это тебе не Татарка!»

Часть третья

СЪЕЗД

Стажер следственной части Генпрокуратуры Глеб Латышев провел допрос подполковника грамотно. Сизов дал собственноручные показания о ночном звонке, признав, что именно он звонил старшему лейтенанту Коготкову и сообщил о несуществующем происшествии. После прослушивания пленки, на которой был зафиксирован разговор Сизова с генералами Маркушей и Макеевым о деталях убийства подполковника Приходько, подполковник забеспокоился всерьез, ведь из беседы было ясно, что именно ему было поручено вести переговоры с киллером по кличке Барс. Сизов заметно занервничал, и этим воспользовался Глеб. Словом, подполковник письменно подтвердил, что разговор, записанный на пленку, действительно состоялся, а он, Сизов, встретился и переговорил с киллером, который и убил Приходько.