Читать книгу "Звериный подарок - Юлия Шолох"

Альфы растягиваются шеренгой. Улем так смотрит на вошедших, словно у них в руках опасное оружие и сейчас ему придется защищаться.

А потом женщины начинают прохаживаться мимо альф, внимательно их оглядывая. Потрясающе! Они их изучают как… животных. Помниться, когда мы путешествовали с волками, и я впервые услышала про самцов, то долго смеялась. Но то, что происходит сейчас, явно доказывает, что смеялась зря.

— Чего они их так осматривают?

Власта прижимается к моему уху.

— Они же выбирают! Могут даже попросить зубы показать.

— И покажут? — изумляюсь.

Она кивает.

Торем явно привлек женское внимания, они скучковались рядом и разглядывают его более пристально. Потом одна что-то спрашивает. После радостного ответа возле него остаются три дамы, а остальные идут дальше. Дынко тоже пользуется спросом и начинает отвечать на вопросы сразу со всех сторон.

Вдруг в голову приходит идея. Такой момент нельзя упускать, я смотрю на Власту, она совсем спокойная.

— Слушай, а если бы ты, предположим, влюбилась в одного из альф. Что бы ты сейчас чувствовала?

Она смотрит на меня с недоумением.

— Ничего.

— Как ничего? А если его сейчас выберут?

— Это же просто для продолжения рода, — недоуменно пожимает плечами Власта. — Чем больше женщин его выберет, тем, значит, он лучше остальных. Получается и я не ошиблась. — Спокойно сообщает.

— Нет, вы все-таки ненормальные…

Власта смотрит с превосходством. Внизу, напротив Улема останавливается красавица с черными кудрями и фигурой, которой я бы позавидовала. Что-то уверено спрашивает.

Тот глубоко вздыхает, но отвечает ровно. Жаль, не слышно о чем разговор, но девчонка, потому что она никак не старше меня, чуть ли не руки в бока упирает и спрашивает что-то еще. От Улема она больше не отходит и такое впечатление, что разговаривает с ним дальше только из чистого упрямства.

Вскоре выбор они сделали. Что ж, никого не обделили, на Ждане висело две дамы, а победил Дынко, которого окружали целых пять. Кудрявая спокойно осталась рядом с Улемом и так за ним и ушла, как будто стерегла, чтобы не сбежал.

Через пару минут в зале уже никого не осталось, я опустилась на пол спиной к балкону, ноги устали на корточках сидеть. Власта пристроилась рядом.

— Не понимаю… — бездумно повторила я.

— Пятеро… — так же бездумно сообщила Власта. А когда поняла, что сболтнула, было уже поздно отступать. Теперь сколько не отворачивайся, от меня не отделаешься.

— Ты ничего не хочешь мне сказать? — спрашиваю тихо.

— Нет.

— Почему? Это тяжело, когда не с кем поговорить.

Власта упрямо молчит.

— Хорошо, — соглашаюсь. Некоторым гораздо проще носить все в себе, люди же такие разные.

— Я боюсь тебе напоминать то время. — Вдруг говорит Власта. — А то бы рассказала.

— Ничего, потерплю…

И она начинает, хотя слова ей даются непросто.

— Помнишь, — говорит, — хотя ты не помнишь. Тут все ходили, как прибитые, но потом вы с Радимом стали оживать, гулять вместе и даже улыбаться. А Дынко — нет. Ты не замечала, он так осунулся и как будто смеяться разучился. У него же нет… люна-са, и некому его растормошить. Ты только не думай… в общем, я… пришла к нему однажды ночью и предложила… себя.

И она отворачивается.

— И что?

— Ничего, — шепчет сквозь слезы. — Он сидел на кровати, спина согнута и руки как будто не знал куда деть. Сказал, что не может этого сделать. Но я… не ушла. Сказала, что не могу уйти, когда он такой… полумертвый, что если он не придет в себя, не станет таким же, как раньше был… что он ни в чем не виноват и, наоборот, тебя нашел и никто даже не думал его винить. Я сказала — если он не станет прежним, я всем расскажу, будто он… сделал то, зачем я пришла.

Мы молчим. То время я не люблю вспоминать и не помню, какой был Дынко. Вообще мало что помню, память оказалась ко мне очень добра и нужными местами помутнела. Но ведь это не конец истории?

— И что?

— Ничего. Мы посидели немного рядом, а потом он меня проводил до моей комнаты. На прощанье поцеловал мою ладошку. И все.

— Но сейчас он прежний.

— Да.

— А дальше?

— А ничего дальше, — прошептала Власта. — Ходит, вежливо здоровается, молчит, как будто ничего и не было… Я ему не нужна.

Она резко вытирает глаза, поднимается и протягивает мне ключ.

— Закроешь. — Ее шаги стихают в коридоре и даже не знаю, стоило ли спрашивать. Власта старше меня на год, в таком возрасте почти все уже замужем, тем более у Власты, наверняка, желающих было бы много. Даже Мать Омелия из своего спящего состояния выходила несколько раз за последний год, удивляясь равнодушию Власты к противоположному полу. А оно вот как…

Мы с Радимом обедаем вдвоем в своей столовой, скоро пора выезжать к озеру. Еще даже из замка не вышла, а уже заранее по Радиму скучаю. Но завтра приедут дети, которых он видит только раз в год, ему будет весело, и мне в охотничьем доме будет спокойно.

— Точно не хочешь остаться? — тихо спрашивает.

Я быстро мотаю головой. Разговоры о детях я переношу только в самых малых дозах, он знает.

— Улема там не утопите, медведи плохо плавают, — не меняя интонации, продолжает Радим и неожиданно улыбается.

И я очень крепко, как после долгой разлуки, его обнимаю.

К озеру мы едем верхом, почти без вещей, нас с девчонками сопровождает Улем и еще несколько воинов. Их количество за последний год сильно прибавилось, да и альф теперь семеро. И скоро будет восемь, судя по упертости того парнишки, что приходит раз в две недели, как только отходит от последней трепки. Все чуют плавающий в воздухе, ни на секунду не ослабевающий запах войны.

Тем ценнее время отдыха. Как только впереди виднеется озеро, мы несемся галопом прямо на берег, даже в дом не заходим. Почти сразу ныряем в воду и долго там плещемся, хотя на улице уже стемнело. Еще не очень тепло, но вода у берега хорошо прогрелась за день и даже я не мерзну, не говоря уж о девчонках.

Просим Улема развезти нам на берегу костер и он тут же соглашается. По лицу моего охранника обычно сложно что-нибудь сказать, но кажется он доволен, что вырвался с нами, а не остался в обществе кудрявой. Хотя… она будет ждать его возвращения в замке и, судя по всему, очень упертая, потому что поменять Улема на Торема не согласилась, несмотря на то, что ее долго уговаривали. Я начинаю склонятся к мнению, что в этом обычае есть что-то верное, представив себе смесь Улема и упрямой девчонки — это же будет нечто! Этот ребенок будет переть напролом, не замечая препятствий, словно зурп, и мне бы не хотелось оказаться у такого на пути.