Читать книгу "Олигарх с Большой Медведицы - Татьяна Устинова"

– Еще минуту. Теперь самое главное. Труп в гараже.

– Господи, господи, – пробормотала Фионина помощница и,кажется, даже перекрестилась. Или отмахнулась от чего-то?

– Пока Фиона и вы, Вера Федоровна, думали, как бы вамвернуть коллекцию, не вызывая подозрений у родственников в том, что онаподлинная, наша драгоценная неприспособленная Александра все продумала. Я несразу сообразил, в чем дело, и Дмитрий Петрович мне помог. Он увидел нафотографии их обеих – Александру и Свету, которая умерла в вашем гараже, Лиза.Вы, Александрин, приглашали свою школьную подругу Свету на открытие галереи,где вас вместе сняли.

И продолжал, не дожидаясь ответа:

– Света работала с Лизой, и это было очень удобно, потомучто она могла невзначай выяснить, где находится коллекция. Они договорилисьдействовать сообща, но Света, поняв, что коллекция находится именно в Лизиномдоме, решила действовать самостоятельно. Но она сделала глупость. Зачем-тосказала об этом вам, дорогая Александра. Может, хотела похвастаться своимнедюжинным умом и изобретательностью, может, ей приятно было думать, что онаобошла вас на повороте, поэтому поставила вас в известность. Ну, о том, чтообошла. Очевидно, она сказала, что теперь справится сама, без вас. И вы ееотравили.

– Как?! – вскрикнула Лиза.

– Обыкновенно. Ядом. Куда вы его подсыпали? В чай? В кофе?Ну, говорите, говорите, все уже и так ясно.

Александра, наклонившись вперед, смотрела на Федора Петровичаненавидящим взглядом.

– Вы дали ей отраву и расстались с ней. Может, даже сценукакую-нибудь сыграли, рыдали, умоляли ее не бросать вас одну, такуюбеспомощную. Или не играли?

– Отстаньте от меня, – процедила Александра. – Вы… старыйидиот!

– Это вам так показалось. Я очень старался выглядетьнедоумком, и вы даже решили использовать меня для продолжения ваших… изысканий.Это мне очень помогло, как и фотография, которую увидел Белоключевский. Светаумерла не сразу, только у Лизы в гараже.

– Как она туда попала? – Это Лиза спросила.

– Как я и говорил, – сказал Белоключевский. – Ты привезла еена машине, скорее всего она притаилась на полу между передним и заднимсиденьями. Очевидно, она следила за тобой, услышав о подделку под Фаберже, ивыяснила, что ты живешь на даче. У тебя дом нараспашку, и машину тоже небось невсегда запираешь. Она собиралась тихо проникнуть в дом, когда ты уснешь, изабрать Фаберже. Ты бы даже ничего не заметила. Но она умерла, потому чтоАлександра ее отравила.

– Ужас, – печально сказала Дунька. – Какой-то ужас. Стольковсего из-за трех безделушек.

– Из-за денег, – поправил Федор Петрович. – Только из-заних.

Все помолчали.

Лиза смотрела в окно и все думала про сгущенку. И мысли унее были похожи на сгущенку – длинные, тягучие и белые.

– Мы поедем, – сказал Белоключевский знакомым будничнымголосом. – Нам еще в больницу заезжать, а кругом пробки. Снег идет. ФедорПетрович, если я тебе понадоблюсь, ты мне звони. Ты тут один разберешься?

Тот пожал плечами.

– Я не один. Со мной ребята приехали. Будем протоколсоставлять и задержание оформлять по всем правилам.

– А Фаберже? – крикнула Фиона, как будто это и было самымглавным. – Где Фаберже?!

– В сейфе, – сказал Федор Петрович. – Под надежной охраной.Так что вы не беспокойтесь.

– Евдокия, эта коллекция – собственность нашей семьи, и тыне должна рассчитывать, что тебе принадлежит хоть что-то! Ты давно не живешь смоим сыном, и в суде это засвидетельствует кто угодно!

– Мне наплевать на вашу собственность, – холодно и величавосказала Дунька. – Я вас знать не хочу. Я чуть не умерла, потому что мой мужрешил, что ему нужен этот гребаный Фаберже! И моя сестра чуть было не умерлаиз-за каких-то чужих денег! Я слышать про это не желаю!

– Ну, – сказал Федор Петрович, – вы все равно получите то,что полагается вам по закону. Вы же не разведены со своим мужем, значит,имущество принадлежит вам обоим.

– Ну и пусть принадлежит, – сказала Дунька, поднялась ипошла к высоким белым дверям.

Первый раз в жизни Лиза видела, как ее сестра бредет,ссутулив всегда такие прямые и независимые плечи.

– Всего хорошего, – вежливо попрощался Белоключевский.

И они ушли, а остальные остались. Тюрьма и воля.

– Ну что? – спросил он, когда его дамы уселись в машину иотвернулись к окнам, как две нахохлившиеся курицы. – Все обошлось? Скоро Новыйгод?

Он тронул машину с места, стал выбираться со стоянки ивключил приемник.

Метель мела, и «дворники» негромко стучали, сметая со стекласнег.

«Любовь, – негромко пел Максим Леонидов, – это не толькопросыпаться вдвоем. Любовь – это значит, что все мы никогда не умрем».